Я хочу рассказать вам о нашем маленьком семейном чуде. Действительно маленьком – у Чуда режутся зубы, регулярно текут сопли и есть цель в жизни (засунуть в розетку вилку/ключи/ручку/пальцы, ну хоть что-нибудь).
Мы ждали это Чудо десять лет. Целых десять лет мы собирали в большую деревянную шкатулку справки, в которых было написано, что Чуда нам ждать больше не надо. И мы поверили этим справкам. Поверили очень солидным (и очень дорогим) врачам, выдававшим нам эти справки. Мы перестали ждать Чуда.
А потом мой муж меня удивил. Он сказал, что мы усыновим ребенка. Или удочерим. В крайнем случае – украдем. Из дома малютки. Ночью. Одевшись, как ниндзя из голливудских фильмом. И, как в песне поется, «лучше на пути не стоять…».
Оказалось, что на пути все-таки стоять собираются. Причем целая толпа народа. Возглавляемая сплоченным коллективом сотрудниц органов опеки и попечительства Невского Района Санкт-Петербурга. Тетенькам мы почему-то сразу не понравились. У нас однокомнатная квартира («У ребенка должна быть своя, отдельная комната!….»). Квартира куплена по ипотеке («Мы не уверены в вашей финансовой стабильности!»). Мы хотим именно усыновить ребенка, а не взять под опеку (финансовая поддержки государства – спасибо, справимся. Мы сами вам готовы за него платить. Каждый месяц, вплоть до его совершеннолетия). Мы не хотим абсолютно здорового, голубоглазого ангелочка с идеальным слухом и безукоризненной родословной.
Из последних двух пунктов почему-то был сделан вывод – мы люди безответственные, «эмоционально незрелые», и «странные какие-то, наверное, сектанты».
Далее подтянулись наши родственники. Преимущественно – дальние. Мы, грешным делом, с ними лично едва ли пару раз виделись. Но они почему-то посчитали своим долгом позвонить и в красках рассказать нам, как этот ребенок вырастет и обязательно нас зарежет. Потому что будет наркоманом. Или психом. Или проституткой. Или всем перечисленным одновременно.
Моя мама просто перестала со мной разговаривать. Бросила напоследок в телефон «если мое мнение вам не важно – больше мне не звони». И перестала брать трубку.
…Но вот за три месяца мы собрали все справки (что не судимы, что не психи, что ВИЧ нет и все руки-ноги на месте, что на работе нас характеризуют как самых пушистых на свете зайчиков). Были посланы в определенном направлении колонны родственников, коллег, соседей (и как только узнали!?)…
И как результат — мы получили направление в Школу Приемных Родителей (чему, кстати, жутко были рады). Перед школой мы решили съездить на несколько дней на море. Вдвоем. Как муж выразился «бобылями».
Вы знаете, я никогда не была религиозным человеком. Верующим – наверное, да, но воцерквленным – ни за что, я для этого слишком современная, рациональная и умная. Кандидат технических наук, оставьте себе свои мистические глупости.
В церкви я была, наверное, два раза: когда меня маленькую крестили и когда отпевали моего дедушку.
И там, на море, я зашла в церковь, наверное, в третий раз. Без платка. В белой мини-юбке.
Церквушка сиротливо жалась к смотровой площадке, где останавливались стаи экскурсионных автобусов. И я в нее зашла. Там зацепилась глазами за икону с изображением какого-то строгого седого дядьки. И впервые в жизни искренне стала молиться. Как-то по-детски расплакавшись. Размазывая по всему лицу старательно нанесенный макияж.
Я помню, о чем я молилась. Я просила стать мамой. Не забеременеть, не выносить и родить. А стать мамой, хорошей мамой. Для малыша, с которым я еще не знакома.
За окном отчаянно сигналил злой водитель автобуса. Муж, злясь, рыскал по рядам сувенирных палаток, ища меня где угодно, только не в церкви. А я молилась.
Потом муж спрашивал, что случилось, и кто меня обидел. Мы ехали в аквапарк, в который я так хотела попасть, и который вдруг стал для меня совсем неинтересен.
Мы вернулись в Питер через неделю.
Всю дорогу домой меня отчаянно тошнило, чего раньше за мной не водилось никогда. Потом я вдруг поняла, что мне жутко не нравится запах моих духов, а вот запах стирального порошка – прекрасен. Что самое вкусное в мире блюдо – рижские шпроты, политые клубничным вареньем. Вы, наверное, все уже поняли. А я вот два месяца понять не могла. Потому что у меня была большая шкатулка, а в ней много-много справок, утверждавших что Чуда быть не может. Потому что за десять лет мы устали ждать Чудо. И больше в него не верили…
А чудо, оказывается, сидело у меня под сердцем. Требовало шпрот с вареньем, стирального порошка Tide для белого и спать как минимум 20 часов в сутки. И я уверена – хихикало. Вот прямо как сейчас, подкрадываясь с ключами к розетке в коридоре.
Так что мы в Чудо теперь верим. И в Бога тоже. У нас, современных и рациональных, есть доказательства.
Р.S.: От идеи усыновления мы не отказались. Взяли небольшой тайм-аут, пока старший не пойдет в садик. Но мы обязательно заберем своего младшего/младшую. Нам стыдно, что задержались, что заставляем столько ждать себя того, второго, с которым мы пока не знакомы.
P.P.S.: «Строгий седой дядька» с иконы оказался Николаем Чудотворцем, его икона висит над кроваткой моего Чуда. Чудо, кстати, назвали Олег.
