На днях мне пришло на почту сообщение: «Елена Садикова скоро празднует свой день рождения». Спасибо заботливой соцсети, но о Ленином дне рождении я помню и так, без автоматических напоминалок. Сегодня вечером мы соберемся в кафе. Будет Ленина мама, будут Ленины друзья. Лена, конечно, тоже будет с нами. Незримо. Скоро два года, как ее нет на этой земле.
Я познакомился с Леной в январе 2011 года, накануне Татьянина дня. Точнее, в тот день мы с ней впервые увиделись, а списались по мэйлу чуть раньше. В начале ноября 2010 года я увидел запись одной своей ЖЖ-френдессы – она рассказывала об удивительной девушке, которая лежит с лейкозом в Гематологическом центре, но не только не унывает, а даже сделала стенгазету «Кровиночка», где благодарит за заботу всех врачей, сестер и санитарок и старается помочь свои товарищам добрым советом – как жить со своей болезнью и как с ней бороться.
Погуглив, я выяснил, что Лена – студентка журфака МГУ, на ее лечение нужно почти полмиллиона долларов. Причем основная часть расходов должна была пойти на поиск доноров костного мозга – поскольку в нашей стране не было и до сих пор нет своего национального регистра таких доноров. Я перевел на указанный на Ленином сайте яндекс-кошелек небольшую сумму (кстати, это были правмировские гонорары). В ответ получил от Лены письмо – с благодарностью и с просьбой рассказать о себе. Так мы и познакомились.
Лена оказалась – я пытаюсь подобрать нужное слово… Пожалуй, так: удивительно цельным, глубоким человеком. Умница, красавица, заводила, душа любой компании, лёгкая, но не легковесная, умеющая делать своими друзьями самых разных людей, способная бесконечно радоваться жизни – всё это она, всё это при ней, но главное – это какая-то внутренняя гармония, целостность. Можно было бы сказать – целомудрие (софросюнэ), если бы это слово не было у нас чересчур затаскано и опошлено.
Зная, что я священник, Лена сказала, что хотела бы исповедаться. Через несколько дней, когда она на какое-то время была отпущена из больницы, я приехал к ней домой. Мы долго беседовали, я исповедал и причастил ее. Потом мы встречались еще пару раз. Последний раз я причащал Лену на Страстной седмице, прямо в аэропорту, в медицинской комнате. Они с мамой улетали в Израиль – тамошние врачи согласились взяться за столь тяжелый случай.
Ее день рождения в том году пришелся на Пасху (а родилась она, кстати, в 1988-м, в год тысячелетия Крещения Руси, и это была Неделя жен-мироносиц). Мы говорили с ней в этот день по Скайпу, и последующие недели поддерживали связь. А вечером 10 июня, в канун Троицкой субботы, в день памяти преподобной Елены Дивеевской, я получил смску от Лениной мамы: Лена скончалась – не выдержало сердце.
* * *
Нет еще пяти лет, как я стал священником. Помня о своей неофитской юности, о тех перекосах, которые случались в моей духовной жизни, я не только не стремлюсь руководить людьми, но и сознательно строю отношения с прихожанами таким образом, чтобы это «руководство» не шло дальше ненавязчивых советов. Но Лена – это, наверное, одна из немногих (если не единственная), кого я мог бы назвать своей духовной дочерью. Мы виделись с ней всего несколько раз, но эти встречи были очень важны для нас обоих. И я сам многому научился от Лены.
Грустно, что этого солнечного человека нет больше с нами. Но смерть не может стать препятствием для любви, для молитвы. Я молюсь за Лену и верю, что и она замолвит там словечко за меня и за всех своих друзей.
Леночка, с днем рождения, дорогая! Мы обязательно увидимся!
