Не надо убивать своих детей!
Бывает, поговоришь с человеком, и чувствуешь себя, как выжатый лимон. А бывает, наоборот, от общения с кем-то светлым, добрым, умным, сильным, благородным, как будто яблочко — жизнью наливаешься. Такое ощущение тихой глубокой радости осталось у меня от общения со священником Александром Ильяшенко, настоятелем храма Всемилостивого Спаса в Москве. Надеюсь, это чувство коснется и вас, дорогой читатель.
Отец Александр — личность незаурядная. Я читала прежде несколько интервью с ним в центральной прессе. Знала, что он отец двенадцати детей, работал прежде программистом, занимался расчетом ядерных реакторов в институте атомной энергии им. Курчатова. Знала, что батюшка окормляет православную общину в поселке Хандыга, а по дороге заезжает в Якутск. И вот, наконец, мне удалось с ним поговорить на темы, которые близки каждому:
Скажите, отец Александр, как случилось, что Вы один из якутских приходов стали окормлять?
Летом 1996 г. я впервые приехал в Якутию в составе миссии православного Свято-Тихоновского богословского института. Одна группа поехала на Колыму, другая — на Вилюй, а моя — отправилась на Алдан. С тех пор мне эти края полюбились. Такие необыкновенные люди здесь.
А чем необыкновенные?
Тем, что у них очень суровая жизнь, и люди не избалованы душевным теплом. Поэтому они очень горячо на него откликаются. В центральной России храмов полно: хочу — пойду, не хочу — пойду, когда смогу- А здесь приезд священника — это событие. Поэтому особый горячий отклик чувствуется. Хотя грехи везде одинаковые. Человек по своей природе один и тот же, что в России, что в Якутии, что в Америке, что в Африке. Но условия жизни разные и, чем жизнь более суровая, тем люди более мужественные и понимают, насколько их благополучие зависит от внешних обстоятельств или, говоря церковным языком — от милости Божией. Ну, представьте: ехать по ледяной пустыне и знать, что вокруг тебя никого нет и не будет, и если что-то произойдет с тобой и с твоей машиной, то никто на помощь не придет- Это почти как на войне. На войне в людях раскрываются лучшие качества.
Вы сказали, что грехи человеческие везде одинаковые, но мама моя, много ездившая в экспедиции и подолгу жившая на севере республики, говорит, что там люди (во всяком случае, в прежние времена) чистые очень были.
Я думаю, что так оно и было. Но цивилизация шагнула страшно далеко. Года три-четыре назад, зимой я ехал из Якутска в Хандыгу на машине. Остановились в якутском поселочке. Меня привели в дом, надо было немного подождать, пока машину заправят. Якутский быт, конечно, несколько отличается, мебели сравнительно мало, но телевизор стоит. Ребятишки сначала испугались — такой незнакомый дядя с бородой, одет необычно, но и любопытно им было. Потом кого-то из них я посадил на колени, мы заговорили. И вот старший мальчик вынул кассету и поставил американский боевик. За стеной — 45¦ мороза, якутская семья и такой же тупой, глупый боевик, как любой другой американский. Контраст был просто поразительный.
Кстати о детях. У вас их двенадцать. Это ведь подвиг по нынешним временам.
Ну-у, это подвиг относительный, потому что иметь детей — это естественно. Напротив, не иметь детей, а тем более сознательно создавать семью, в которой нет детей — это неестественно. Другое дело, что такой Промысл Божий бывает, когда не рождаются дети.
А как Вы думаете, не хотеть детей — это от чего, что лежит в основе этого патологического нежелания?
Эгоизм. Причем, то, что кажется разумным, то на самом деле оборачивается настоящим безумием. Люди совершенно не думают о своей старости. Когда станут немощными, или когда кто-то из супругов умрет раньше, с кем они останутся? Надеются на то, что за ними будут ухаживать чужие дети? Но так у них свои родители есть, свои заботы. Поэтому те, кто не желает иметь детей сейчас и более того, для этого делает аборты или принимает абортивные средства — себя губят. Аборт — это убийство.
Но мало кто так к аборту относится. Часто женщины, да и мужчины, которые толкают своих жен делать аборт или не препятствуют этому, считают, что ничего страшного они не совершают. Многие говорят: «У меня грехов нет — не убила, не украла».
На самом деле аборт не просто убийство — это детоубийство, страшный грех перед Богом и перед людьми. Мать и отец убивают собственное дитя и считают, что ничего плохого не совершили. Но чем ребенок внутри утробы отличается от родившегося? Ведущие ученые мира в области эмбриологии, генетики, утверждают, что жизнь человека начинается в момент слияния ядер мужской и женской половых клеток. С точки зрения Церкви — Бог непостижимым образом посылает бессмертную душу именно в момент зачатия. Генетики убеждены, что первая клетка — зигота уже содержит всю полноту генетической информации о человеке, что это собственно и есть человек. От того, что пропаганда внушает нам что-то противоположное, не значит, что суть вещей изменяется.
Происходит страшная вещь: люди убивают собственных детей, а потом возмущаются тем, что живут в каком-то нехорошем мире. Но ведь все взаимосвязано?
Это страшно сказывается на психологии людей, особенно — на женской. Как часто в последнее время мы встречаемся с женской агрессивностью, которая совершенно противоположна женской природе! Согласно исследованию, опубликованному в престижном журнале American Journal of Drug and Alcohol Abuse (Американский журнал против наркомании и алкоголизма), женщины, делавшие аборт, в 5 раз чаще склонны к последующему употреблению наркотиков, в 6 раз больше — к самоубийству. А риск умереть от несчастного случая и убийства у них выше, соответственно, в 4 и 12 раз. Последствиями аборта являются распад семьи, нравственная деградация личности, одиночество. Это факты.
Скажите, отец Александр, а на рожденных детях это преступление сказывается?
Безусловно. По Писанию, дети страдают за грехи родителей. Если родители убили его старших или младших братьев и сестер, совершили смертный грех, то, ясное дело, каким-то образом он сказывается на живущих детях. Это, прежде всего та агрессия, о которой я уже сказал.
Но часто аборт оправдывается тем, что он делается именно ради ребенка, Родители не могут обеспечить двоих-троих так, чтобы у них «всё было», пусть «всё» будет у одного.
А у ребенка спрашивают, хочет ли он иметь братика или сестренку? Любой ребеночек, не испорченный воспитанием, безусловно, хочет, и более того, просит: «Мамочка, роди мне братика или сестричку».
Ну, он не понимает, что материальные трудности есть.
И правильно делает. Можно согласиться с ним, а не с мамочкой. Естественное желание любого ребенка — иметь рядом с собой близкого себе человека. И потом опять таки это преступление перед ребенком — обрекать его на одиночество в будущем, когда он вырастет и естественным образом останется без родителей. Бывают и трагические случаи, от которых никто не застрахован, или родители просто умирают сравнительно молодыми. И ребенок, который привык быть в центре внимания и не привык заботиться о других, оказывается, как правило, хуже подготовлен к невзгодам, тем более, что ему приходится переносить их в одиночестве, лишенным какой бы то ни было поддержки. И это тоже страшный удар и тоже дети страдают за грехи своих родителей.
Мы знаем, что не всегда, но нередко следствием совершенных родителями грехов являются болезни детей. Часто в таких ситуациях мамы и папы стараются сконцентрировать свое внимание на образовании, чтобы у ребенка была профессия хорошая, раз уж нет здоровья. Не важнее ли привести больного малыша к Богу, сформировать правильное отношение к жизни, к болезни?
Одно другому не мешает. Наоборот, правильное отношение к своему тяжелому кресту (ведь болезнь — это очень тяжело) помогает и учиться, и жить. Если человек воспринимает болезнь с христианским смирением и, значит, внутренне спокоен, то тогда у него раскрываются творческие способности, и он способен многому научиться и творчески это раскрыть. И напротив, если ребенок подавлен своей болезнью, этой, на внешний взгляд, несправедливостью, то его мысли поглощены его несчастьем и ему совершенно не до учебы, во всяком случае, он не достигнет тех высот, которых мог бы достичь.
Насколько важно с детских лет воспитывать в детях веру? Я не знаю, «воспитывать веру» — это, наверное, неправильно?
Почему, правильно. Нужно воспитывать веру с внутриутробного развития. Дети и в утробе матери реагируют на окружающий мир, на ее состояние — на ритм ее сердцебиения, например. Если мама молится, если мама в церкви, то, безусловно, это и на ребенке плодотворно сказывается.
А дальше, когда ребенок уже появился на свет, как нужно его воспитывать?
Научить можно только тому, что умеешь сам. И тут важнейший критерий — это церковность нашей жизни. Очень часто приходят люди и говорят, что они, конечно, верят, но в церковь не ходят, потому что Бог у них в душе.
Я говорю одной такой молодой женщине: «Замечательно, ты своего мужа любишь?» «Конечно», — отвечает. «И муж тебя любит?» — спрашиваю. «Любит», — говорит. «Ну, давай, мы тебя отправим на Северный полюс, а его на Южный, и любите друг друга в душе сколько вам угодно. Нравится?» Не нравится. Вот и Господу не угодно, чтобы Его только в душе любили.
Церковь не человек создал, а Бог. Для того, чтобы богообщение было возможно во всей полноте, на которую человек способен. Вот почему Церковь существует, а вовсе не потому, что для священников это способ существования. Церковь нужна каждому из нас независимо от положения, пола, возраста, социального статуса, профессии — для того, чтобы раскрыть в себе то совершенство, которое Господь ожидает от каждого из нас. И вне Церкви этого достичь просто невозможно. На мой взгляд, человек, который говорит, что у него Бог в душе, отличается от неверующего меньше, чем от человека, который воцерковил свою жизнь: регулярно ходит в храм, исповедуется, причащается. Если человек живет церковной жизнью, тогда он сможет достойно и содержательно пройти по жизни и преодолеть неизбежные жизненные трудности, от которых никто не застрахован.
Но что же делать, если жизнь прожита так, как прожита? Вот прочитает кто-то наш с вами разговор и в уныние впадет. Есть ли выход?
Конечно. Господь бесконечно милосерден, и если даже вы совершили этот страшный грех — аборт, или соучаствовали в нем, Он силен помиловать того, кто искренне покается. Господь — источник любви. Он не отвергает заблудших, но ждет их, как Отец — блудного сына.
С о.Александром Ильяшенко беседовала
Ирина Дмитриева
