15 марта во многих странах мира отмечается День потребителя. Не подумайте плохого. Речь идет о защите прав потребителей товаров и услуг. Сама дата привязана к дате выступления американского президента Джона Кеннеди, впервые эти права сформулировавшего в 1961 году.
В России закон «О защите прав потребителей» был принят в 1992 году, но праздновать нам особенно нечего. О многомиллионных компенсациях потребителям на Западе мы слышали. Но не в России. Не было у нас выдающихся судебных побед. Мой собственный опыт говорит, что причиной тому непомерная алчность значительной части адвокатов в сочетании с их ленью и шаблонностью мышления.
Борис Клин
Первый иск о защите своих прав потребителя я решил предъявить в середине 90-х годов к ДЕЗ /дирекции единого заказчика/, он же ЖЭК, он же РЭУ /ремонтно-эксплуатационное управление/. Словом, к организации, управлявшей жилым домом. Алкоголик, живший на третьем этаже, заливал две квартиры, на втором и на первом этажах. Сосед со второго этажа бежал к жене, бросив «поле боя», а мне переезжать было некуда. Оставалось судиться.
Поскольку с алкоголика все равно денег не получить, я решил взять их с ДЕЗ-ЖЭК-РЭУ. С этим и отправился к адвокатам. Они брали с меня деньги «за консультации», и за мои же деньги поднимали меня на смех. «Заливает же алкаш, он виноват, при чем тут ЖЭК?», — говорили они, перемежая свою речь профессиональными терминами. А ДЕЗ-ЖЭК очень даже были «при чем». Именно эксплуатирующая дом организация согласно действовавшему тогда жилищному законодательству была обязана бороться с жильцами, его нарушавшими. Подать в суд на выселение жильца соседи просто не имели права — это могли делать только ДЕЗ-ЖЭК.
В итоге исковое заявление я готовил сам, копаясь в многочисленных подзаконных актах, инструкциях. Интернета, между прочим, тогда толком еще не было. Выяснилось, что сумму ущерба надо подтвердить сметой ремонта от лицензированной ремонтно-строительной фирмы, и приложить копии лицензии. Смету мне составили, хотя и очень удивлялись — обычно ремонты в квартирах делали без всяких формальностей. Расходы на нее включил в судебные издержки.
Исковое заявление писал сам, собрав к тому моменту увесистую кипу ответов на свои жалобы из Мосжилинспекции, районной прокуратуры, милиции, префектуры, управы. В них неоднократно отражалось бездействие эксплуатирующей дом конторы. В конторе тоже сначала посмеялись, но быстренько подали иск о выселении алкаша. И даже предложили замазать протечки. Но мне этого уже было мало. Тем более, что кроме желтых разводов на потолке надо было менять обои, а на это ЖЭК не соглашался.
В суде было сложно, они там общаются на своем «птичьем» языке, наизусть помнят статьи разных кодексов, а мне приходилось их судорожно листать, на ходу соображая, в чем подвох. Судья смотрела на меня в такие моменты с раздражением, время идет, процесс затягивается… В суд все-таки надо ходить с адвокатом. Но не мог же я сказать судье, что они считают мой иск придурью!
Казалось, дело я безнадежно проигрываю, хоть правда и на моей стороне. Тем более, что суд привлек в качестве соответчика соседа-алкоголика, против чего я возражал. Иск ведь о защите прав потребителей, а сосед мне никаких услуг оказывать не должен… В общем, реакция судьи мне оптимизма не внушала, пока она сама не поинтересовалась у юрисконсульта ДЕЗ, как часто они проверяли состояние труб.
«А че, мы их проверять должны?», — слегка обидевшись, ответила та и своим тоном расстроила суд. И получила замечание от суда. А из ответа по существу заданного вопроса выявилось еще одно нарушение с их стороны. Иск я выиграл. Получил половину от заявленной суммы с ЖЭКа, вторую половину присудили соседу, который, разумеется, ничего не заплатил, а через какое-то время тихо помер от пьянства.
История с заливами кончилась, а тяжбы с ЖЭКом продолжились. Но теперь они уже не смеялись, а вздрагивали от моих телефонных звонков.
Следующий иск касался выноса труб газопровода из подвала и прокладки его на фасаде дома. Если в первом случае я судился из-за услуг ненадлежащего качества, то во втором — против навязанной услуги. Дело в том, что при проведении этих работ газовая труба с улицы вводится в дом через кухни квартир на первом этаже. Когда прораб пришел на мою кухню, то усмехаясь, объяснил, что труба как раз пройдет там, где стоял новенький кухонный гарнитур. «Распилим вашу мебель», — сказал он.
«Вы это всерьез?», — спросил я. «А как же, вот проект, вот высота трубы», — мне был продемонстрирован чертеж. «Пустите трубу над кухонными шкафами», — миролюбиво предложил я. Но прораб отказался. Мол, проект переделывать никто не будет. «Тогда и трубу никто проводить здесь не будет. Очистите помещение», — объявил ему я, и пошел готовиться к новой битве за права потребителя.
Тут надо заметить, что пускать газовых «оккупантов» в свои квартиры дружно отказались и остальные жильцы первого этажа. Тогда жэковцы и газовщики отправились на второй этаж, пообещав оставить первый этаж без газа. Но на втором, и на третьем, и даже на четвертом этаже их никто не пустил. Дом проявил удивительную солидарность. И об этом я написал заметку в одной из федеральных газет. После чего поучил целую кипу писем от читателей, оказавшихся в сходном положении.
При этом мне было ясно, так просто ЖЭК не отступится. Придется судиться. И я вновь отправился к адвокатам. На этот раз, кроме скромного гонорара, я им сулил бессмертную славу. Демонстрировал газету, одну из ведущих в стране, где ясно было сказано, что она продолжит следить за судьбой восставшего дома. Показывал им письма таких же страдальцев, которые в случае успеха, безусловно, обратятся к ним! Однако, адвокаты и на этот раз желания судиться за права потребителей не проявили.
Опять я самостоятельно искал СНиПы (строительные нормы и правила), обнаружил, что в 12-этажных домах вообще газопроводов быть не должно вовсе. А еще ввод газопровода с улицы в жилое помещение не допускается. Ответчики жалобно нудили, что работы ведутся в рамках программы правительства Москвы. Тяжба длилась долго, а газовщикам надо было сдавать объект. Когда иск я проиграл, прораб явился ко мне домой и сказал, что труба пройдет над кухонными шкафчиками. «Сморите, не поцарапайте, а то сами понимаете…», — предупредил я его. «Что вы, что вы, я сам буду присутствовать», — заверил меня он.
Первый иск был выигран, второй хоть проигран, но мое первоначальное требование — не уродовать кухню — фактически исполнили. Однако, вспоминая об этих процессах, я испытываю смешанные чувства, как в анекдоте про тещу, падающую в твоей машине в пропасть. С одной стороны, можно говорить о каких-то локальных успехах. Но победой это не назовешь. Время, когда формировалась судебная практика по искам в защиту прав потребителей безнадежно упущено. А ведь была возможность создать прецеденты. Это ведь не какие-то политические процессы, чисто бытовые. И они даже зачастую выигрываются. Но суды присуждают столь копеечные компенсации, что и судиться просто не имеет смысла.
Вот год назад я приобрел мобильник, сломавшийся через четыре дня. Магазин отказался его менять, отказался возвращать деньги. Времени вести тяжбу у меня не было. Поинтересовался ценой на услуги адвокатов —дело-то стандартное! Оказалось — от 5000 рублей. Купить новый аппарат оказалось дешевле.
Борис Клин, специальный корреспондент ИТАР ТАСС для портала «Правмир»
Читайте также:
Как москвичи за социальные права поборолись
