Как сообщает Владимир Варфоломеев в своем ЖЖ, группа сторонников известной группы ворвалась в Кафедральный собор святителя Николая в Вене, и снялась с плакатом на фоне алтарных врат.
Как пишет сам Варфоломеев, «Я не сторонник проведения в храмах каких-либо обрядов, кроме церковных. Но Московскому патриархату следует отчётливо осознавать, что такие выступления (дай Бог, чтобы не более радикальные) наверняка будут продолжаться и впредь, если девушек не освободят, и остановить волну протестов вряд ли удастся быстро и безболезненно. Уж слишком многих эта отнюдь не святочная история разочаровала и даже разозлила. А к каждому собору приставить для охраны по отряду ОМОНа уж точно не получится. Особенно в Европе».
Комментарии — скорее одобрительные — к происшедшему заставляют меня предполагать, что наша прогрессивная общественность не понимает некоторых вещей, которые мне предоставляются достаточно очевидными.
Люди так устроены, что они во многом определяют свое чувство достоинства и идентичности через принадлежность к тем или иным группам. “Русским” или “полякам”, “болельщикам Спартака” или “десантникам”, “социал-демократам” или “консерваторам”. Эти человеческие общности имеют свои символы — например, национальные флаги.
Когда где-нибудь на Ближнем Востоке демонстранты сжигают, например, американские флаги, они хотят выразить крайнюю враждебность к соответствующей стране и свою решимость воевать против нее. Но символами общности могут быть не только флаги, но и те или иные почитаемые места — Яд Вашем в Израиле, Арлингтонское национальное кладбище в США, Аббатство Сен-Дени во Франции, и т.д.
Недавно один английский юноша, Чарли Гилмор, был осужден за то, что во время студенческой манифестации в Лондоне, среди прочих безобразий, пытался сорвать флаг с Кенотафа — памятника павшим британским воинам. Его поступок вызвал бурю возмущения, и Чарли сделал публичное заявление, в котором выразил “глубочайшие извинения за это ужасное оскорбление тысяч людей, погибших за свою родину”
Чарли Гилмор попал в тюрьму за оскорбление флага Великобритании. Фото: novostey.com
Флаг — это всего лишь кусок цветной материи, а Кенотаф — не самое великое произведение британской архитектуры. Но неуважение к нему было воспринято англичанами весьма неприязненно — так что юный безобразник вызвал всеобщее негодование.
Похоже, не всем это понятно — но демонстрация неуважения по отношению к почитаемым национальным символам является очень серьезным актом враждебности. Дело даже не в негативных эмоциях, которые вы вызовете — хотя вы их вызовете. Дело в символическом объявлении войны.
Религиозная идентичность, в отличие от национальной, явление комплексное, она имеет несколько измерений — и, собственно, духовное, как определенные отношения с Богом, и социальное, которое подчеркивал, например, Эмиль Дюркгейм, обозначающее принадлежность человека к общности, которая определяет его переживание своего достоинства и идентичности.
В штатах пастора, который собирался публично сжечь Коран, всей страной уговаривали этого не делать, все, от президента до религиозных лидеров. Почему? Потому что боялись прогневить Всевышнего?
Нет, не в этом дело — большинство из тех, кто резко возражал против сожжения, не считали Коран божественным Откровением. Просто намеренно сжечь Коран — значило показать мусульманам, что их не считают за людей, что их человеческого достоинства не признают; это означало объявление войны.
Это даже не вопрос отношения к Богу. Просто одна из черт, отличающих людей от других биологических видов, это то, что у людей есть святыни, то, что окружено безусловным почтением. Глумясь над чужими святынями, Вы предельно ясно заявляете, что не считаете чужаков за людей.
Поэтому в отношении к чужим флагам, чужим священным книгам, чужим мемориалам и тому подобному уместно правило, которое время от времени озвучивают в боевиках: не собираешься всерьез убивать — не доставай оружие. Не собираешься вести войны — не объявляй ее.
Русский народ не слишком религиозен (увы). Но поскольку он все же является народом, у него есть то же, что и у других народов — национальная идентичность и чувство национального достоинства.
Недавно в ЖЖ цитировали какой-то опрос, из которого явствовало, что значительно число людей, назвавших себя православными, вообще не верят в Бога. Что тогда для них Православие? Нечто вроде национального флага или Кенотафа — часть их идентичности, в которой они черпают сознание собственного достоинства.
Люди воцерковленные могут быть глубоко обеспокоены тем, право ли они поступают перед Богом, и вести долгие дискуссии о том, надо ли жаловаться на безобразников (безобразниц в данном случае) в полицию и не противоречит ли это Христовой заповеди о прощении.
Люди менее теологически озабоченные будут реагировать проще — как Елена Ваенга. Они, знаете ли, несведущи в Писаниях. Они просто реагируют на тяжкое оскорбление чтимых национальных святынь (напомним, что Храм был воздвигнут в память о воинах 1812 года) примерно так же, как реагируют в аналогичной ситуации люди в других странах. Наносить такое оскорбление — само по себе крайне неумно.
Но теперь мы увидели нечто еще более неумное — привлечение к делу поругания национальных святынь иностранцев. Нам скажут — нет, к делу освобождения участниц панк-группы. А вот это уже неправда.
Люди, которых интересует освобождение, подражают, в таких случаях, благоразумию Чарли Гилмора. А адвокаты, которые хотят, чтобы их клиенты вышли на волю, занимаются адвокатурой, а не революционной агитацией. А люди, искренне благожелательные — стремятся к примирению, а не к раздуванию конфликта.
Если вам так важно настаивать на праве плясать в храмах — значит освобождение сиделиц интересует вас в последнюю очередь. Поощрять новые безобразия, значит посылать государству ясный сигнал — мы полны решимости спровоцировать настоящий пожар, с нами надо пожестче.
Когда вы привлекаете иностранцев для того, чтобы отстоять право наносить тяжкие оскорбления согражданам — это не очень хорошая политика. Бывают политические шаги, достойные Нобелевской премии мира; бывают — достойные только дарвиновской премии. Когда несколько износившаяся американская поп-звезда поучает русских, как им надлежит поступать в своей стране, это может вызывать у вас восторг — но позвольте мне заметить, что восторг ваш разделяют не все, и, боюсь, даже не большинство.
Реплику Дмитрия Рогозина в твиттере можно считать недопустимо грубой; но, боюсь, большинство сограждан солидарно с ним, а не с вами. Мэр Рейкъявика, рассекающий в розовом платье на машине, украшенной радужными флагами, может вызывать в вас прилив счастья и гордости, но у большинства жителей страны, где вы находитесь, идея, что иностранные любители латекса и анальных вибраторов будут указывать, что можно и чего нельзя делать в русских православных храмах, вызовет скорее раздражение.
Когда некие австрияки врываются в православную церковь в видах поддержки вашего дела — это уж, поверьте, не склоняет чашу народных симпатий на вашу сторону.
Не могу сказать, чтобы я боялся “таких (или более радикальных) выступлений в церквях” Чего я действительно опасаюсь — так это реакции сограждан, к которым вы относитесь как к чужакам, которых вы не считаете за людей. Я боюсь, что таких людей намного, намного больше чем вас — даже если на помощь вам явится весь шоу-бизнес Исландии. И тут уж вовсе не церквям понадобится защита ОМОНа.
Такая реакция не будет евангельской? Я боюсь, у нас очень мало подлинно воцерковленных людей. На смирение и долготерпение всех остальных я не стал бы особенно рассчитывать.
Что же делать? Если вы нанесли тяжкое оскорбление согражданам, наносить им новые оскорбления — не очень хороший выход из этой неприятной ситуации. Иногда нам стоит поучиться у иностранцев — у Чарли Гилмора, например. Уж не знаю, догадался он сам, или ему попался добросовестный адвокат.
Читайте также:
Настоятель собора в Вене: Эти ребята выбрали Варавву
Клирик храма Христа Спасителя: Признание «этической ошибки» — еще не покаяние
Протодиакон Андрей Кураев: Богословие любви и богословие ненависти
