Мы очень стремительно приближаемся к середине Великого поста. Нам кажется, что все только началось, а дело уже к экватору. И вот сегодняшний день: удивительным образом сочетаются память святителя Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского, тайнозрителя величайших сокровенных Господних мыслей, и евангельское чтение об исцелении расслабленного (Мк. 2: 1–12).
О том, как люди, принесшие ко Христу расслабленного, так желали ему исцеления, что не остановились перед тем, чтобы прокопать – Евангелие так об этом и говорит – кровлю дома, где находился Христос. В дверь войти было нельзя из-за многолюдства, и они решились разобрать крышу. Лишь бы постель с больным оказалась перед Спасителем.
На многих моментах можно остановиться в этом евангельском повествовании. Но сегодня я хотел бы обратить внимание вот на что. Мы сейчас – и расслабленный, и те, кто принес его ко Христу. Мы должны прокопать крышу и поместить себя перед Господом, оказаться рядом с Ним и дать Ему возможность действовать в нас.
Мы живем по принципу «потратить некоторое время на Христа».
Но Бог согласится только на то, чтобы вся наша жизнь была дорогой к Нему. Это не значит, что нужно отказаться от личной и профессиональной жизни. Это значит, что Христос должен быть допущен нами в самую сердцевину нашего существования, туда, где Его сейчас чаще всего нет. Где уже очень давно находимся только мы сами, наше расслабленное «я».
Прошло уже более недели с тех пор, как мы прочли канон Андрея Критского. Там есть слова, на которые мы, возможно, не обратили должного внимания, а обратить стоит. «Душа, – говорит преподобный Андрей, – ты была ласкосердствующей» [1]. «Ласкосердствующей» – значит излишне мягкой и нежной, слишком сюсюкающей с самой собой. Нам очень свойственно нежить себя, убаюкивать, относиться со снисхождением к собственным – не к чужим, конечно! – немощам и грешкам. Мы потягиваемся, и зеваем, и откладываем прополку нашего огорода на потом. Но вот оно пришло, это «потом». Наступил Великий пост, и когда еще, как не теперь, приниматься за дело.
Пост – время нашего усилия. Мы совершаем усилие, и мы устаем. Но это усталость добрая, она означает, что мы трудимся, стараемся что-то сделать, как-то ограничить свои капризные внутренние запросы. Мы стремимся к Богу, чтобы Он коснулся нас Своей благодатью, как некогда коснулся расслабленного.
Великий пост — это время надежды и труда, деятельного ожидания Пасхи, а не голодного озлобления, телесной и умственной тяготы от долгих и подчас непонятных богослужений. Книга «Весна надежды нашей», составленная из небольших глав, каждая из которых посвящена важнейшим дням Великого поста, помогает читателю войти в пост радостно и трезвенно, уяснить смысл великопостных служб и полюбить эту сосредоточенную пору жизни, которую Церковь называет «весной души».
Протоиерей Александр Абрамов — настоятель московского храма преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках. Выпускник исторического факультета МГУ, Московских духовных школ. Постоянный автор религиозных передач на телевидении, радиостанциях «Радонеж» и «Вера». Был представителем Московского Патриархата в США и при ООН, настоятелем Свято-Николаевского Патриаршего собора в Нью-Йорке. Участвовал в возвращении в Россию чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери и звонницы Данилова монастыря.
[1] Исмаила слышала еси, трезвися, душе моя, изгнана, яко рабынино отрождение, виждь, да не како подобно что постраждеши, ласкосердствующи. – Великий покаянный канон Андрея Критского, читаемый в среду первой седмицы Великого поста. Песнь 3.
