Одиночество среди большого количества людей — проблема, с которой столкнулись последние два-три поколения городского населения. Мы не знаем соседей по подъезду, нам иногда не к кому обратиться за помощью, хотя рядом с нами очень много людей. С этими же проблемами сталкиваются и люди, приходящие в Церковь. Когда после пасхальной службы просто идешь домой и не с кем разделить радость. Откуда это? Рассуждает Ольга Гуманова.
«И вот закончилась пасхальная ночная служба, я из храма вышла и стою на ступеньках, чуть не плачу. Так не хочется домой идти. Представляю себе, как духовенство и хор сейчас пойдут разговляться в трапезную, постоянные прихожане разбредутся по своим веселым компаниям, а мне праздновать не с кем. В семье, кроме меня, нет верующих, так что придется отправиться домой и лечь спать. Даже нет сил радоваться, что Христос воскрес, потому что я одинока и мне очень горько», — сетовала одна моя знакомая, и мне было очень жаль, что Пасха уже прошла и поздно пригласить ее в наш храм, где после ночной службы на общую трапезу приглашают всех.
фото: gettyimages.com
Эта женщина ходит в храм не первый год, но почему-то снова остается одна даже в самый великий из православных праздников — Светлое Христово Воскресение. Остается вопреки своим желаниям и чувствует себя одинокой и несчастной, но все равно год за годом так и не входит в какую-нибудь православную общину. Почему так?
Судя по тому, как много жителям крупных городов сейчас предлагают всевозможных тренингов общения и вебинаров о том, как преодолеть одиночество и завести друзей, проблема более чем актуальна. Да, все понятно — жизнь в многоэтажках, частые переезды, когда с соседями по лестничной площадке даже не успеваешь познакомиться, работа, на которой сидишь в своей капсуле, но почему и церковная жизнь не помогает с этим справиться? Ведь люди, которые причащаются из единой Чаши, становятся не просто друзьями, а кровными братьями и сестрами.
К нам обращаются «дорогие братья и сестры», а на самом деле мы друг другу — нет, не родственники, не друзья, не приятели и даже вообще никто. Да, конечно, далеко не каждый священник способен стать лидером и модератором общины, создать на приходе такую атмосферу, в которой люди начнут знакомиться и брататься. Но не стоит снимать ответственность за это с самих прихожан.
Как известно, придя к вере, люди очень часто в первую очередь стремятся объявить грехом то, что они не любят, не хотят и не особенно хорошо умеют делать. Не любит, к примеру, какая-нибудь дама следить за собой, так ей бальзамом на душу лягут слова о том, что косметика грех и следование моде — тоже грех. Не любит кто-то читать, думать и узнавать новое — сразу привлечет себе на помощь цитату о том, что «во многой мудрости много печали, и кто умножает познания умножает скорбь». А люди необщительные будут в первую очередь и с наибольшей охотой каяться в грехах пустословия, празднословия, пустого шатания по гостям и так далее. Даже припомнят «хождение из кельи в келью» из одного сборника для подготовки к исповеди, как будто они живут в монастыре.
Среди немалого числа православных живуч стереотип о том, что если люди собираются в количестве более трех, то непременно для чего-то плохого: напиться, подраться, познакомиться для блуда, устроить антигосударственный митинг. Эти представления напоминают карикатуры и фельетоны из журнала «Крокодил» 50- 60-х годов прошлого века, на которых хорошие советские люди собираются вместе только ради общего участия в стройках коммунизма или ради демонстрации достижений социалистической экономики и вообще общаются только по делу, а дружеские тусовки устраивают только очень плохие стиляги и тунеядцы.
И самая мрачная картинка, разумеется, размещена в рубрике «Их нравы» — там и ночная жизнь со всеми ее соблазнами и пороками, и полуодетые женщины с папиросами во рту, и коктейли, и наркотики, и рок-н-ролл. Чтобы подчеркнуть — вот такое общение просто ради общения, как на Западе, дело аморальное.
Кстати, о «загнивающем Западе» и «их нравах». Почему во всем мире так популярны, например, ирландские пабы? Потому что такого рода заведения специально для того и созданы, чтобы люди в них не просто пили вкусное пиво, но знакомились, общались, и, как результат, даже образовывали некое живое и активное гражданское общество. В ирландских пабах во всем мире посетители хором поют народные песни, вместе болеют за футбол, вместе играют в дартс и во что-то еще.
Любой человек может войти с улицы и присоединиться к общему действу, за этим, собственно, туда и приходят — чтобы почувствовать братское плечо и найти эмоциональный отклик. И только у нас в России можно просидеть в ирландском пабе целый вечер и все это время чувствовать себя чужим: усталые менеджеры заглядывают после работы выпить кружечку, но все держатся сами по себе, никто не поет хором и не болеет за любимую команду, крепко держась за руки и размахивая ими вместе с человеком, о существовании которого ты не подозревал еще пять минут назад.
Еще один любимый приходской аргумент — это то, что если люди начнут знакомиться и общаться, то они непременно впадут друг с другом в блуд и прелюбодеяние. Вот жить в своей уютной раковине — это душеполезно и благочестиво, а выйти из дома и с кем-то встретиться взглядом — прямая дорога в ад. Ну, может быть, если ты старушка лет под девяносто, так уж и быть, ходи и гляди — вряд ли ты для кого-нибудь послужишь соблазном. А вот молодым — работа, работа, работа и пятьдесят поклонов дома в одиночестве для умерщвления плоти.
На самом деле, только первое-второе поколение людей сейчас испытывает такой дефицит общения. Наши бабушки и дедушки успели застать коммуналки, где в одной комнате могло проживать по две-три семьи — например, пожилая супружеская пара и две их взрослых дочери с мужьями-детьми, а уж о количестве соседей по квартире и говорить не приходится. И как же им удавалось не впасть поголовно в блуд и в прелюбодеяние, если они в буквальном смысле изо дня в день спинами терлись с самыми разными соседями, в том числе молодыми и привлекательными? А еще поколение назад — в деревенской избе, где тоже часто ютилось несколько семей? Наверное, просто потому, что в определенный момент наши предки умели говорить себе «стоп». А почему мы не должны уметь?
«А благотворительности и общения не забывайте: ибо такие жертвы благоугодны Богу», — призывал апостол Павел в одном из своих посланий. Он же учил, что в христианской общине должно быть тепло, и советовал приветствовать друг друга лобзанием. Наверное, лобзание для нас сегодняшних — это уж слишком, наповал, как удар током. Но ведь мы можем хотя бы улыбаться друг другу, здороваться при встрече и обращаться по имени? А то как же иначе стать литургической общиной?
