Что там с динозаврами?
Анна Уткина. Фото: Анна Данилова
Даже из-за цвета кухонных занавесок мы с мужем не спорили так, как из-за динозавров в Библии. «Почему в Писании ничего не говорится о динозаврах?», — победоносно спросил он. Это был вопрос человека, готового восклицать «вот я и развенчал миф обо всех монотеистических религиях мира!».
До этого мы уже ссорились из-за того, что «невозможно сорок лет водить людей по такой маленькой пустыне, посмотри на карту Израиля».
Я терпеливо отвечала на вопросы «зачем Бог всех утопил, если Он добрый?», «на ком женились сыновья Адама и Евы?», «почему Он просто не покажется нам?».
Думала ли я об этом на заре своей семейной жизни с неверующем мужем, который в моем представлении должен был сразу после свадьбы «освятиться женою верующею» (1 Кор. 7, 14)?
Конечно, нет! В моем представлении, едва надев на палец кольцо, муж должен был осознать божественную красоту и святость момента, а значит уверовать, воцерковиться или, по крайней мере, вести со мной разговоры о высоком в другом ключе.
Я, правда, очень старалась. Ставила Библию на видное место, сыпала цитатами из Писания. Я ожидала, что он спросит «как мне поверить, если я сомневаюсь?», и я дам простой, понятный, неизвестный мне самой, ответ. Мы под руки пойдем к моему духовнику. Лицо супруга озарит небесный свет… И посреди всего этого благолепия, существовавшего в моем воображении, вдруг прозвучал вопрос — «что там с динозаврами?».
Миссионерство как семейная война
К этому моменту я уже ответила на тысячу подобных вопросов и, наверное, могла бы преподавать богословие в университете. Мой «противник» был умен, хорошо подкован в истории и естественных науках, мне не раз приходилось «гуглить» правильные ответы в статьях «15 вопросов священнику» под обеденным столом, чтобы не попасть впросак, рассказывая о том, почему в Библии нет ни слова о динозаврах, телевизоре, интернете, готах, эмо и синтетических наркотиках.
Измученная очередной баталией, посвященной динозаврам, я, впрочем, одержала маленькую «победу». Во что-то муж все-таки поверил! По крайней мере, когда я показала в соцсетях фотографию нашего новорожденного сына, он возмутился, что малыш еще не крещен. «Ни один волос не упадет с головы моего ребенка, если на то не будет воли Бога», — возразила я. «Если Бог есть, то почему дети болеют?», — донеслось с кухни.
Это казалось парадоксальным. Я, считающая себя почти образцовой христианкой, переживала о том, как в жестоком мире и суровых условиях экономического кризиса вырастить двоих детей, а муж предлагал рожать «сколько Бог даст». Я, страдая от токсикоза, клала в холодильник пирожные (единственное, что могла есть), а муж напоминал, что идет Пост. И тут же спрашивал, зачем Богу нужна «диета»?
Я точно не помню, когда это началось. Когда миссионерство превратилось в войну. Когда я начала выписывать контраргументы, сидя у компьютера. До свадьбы мы были знакомы несколько лет и, кажется, спорили всегда. Но я точно помню, когда все закончилось.
Просто укрой их одеялом
В тот день я очень плохо себя чувствовала. Беременность далась мне нелегко. С утра болела голова, мучили отеки и жажда одновременно, меня так тошнило, что я не могла даже выпить чашку чая. В очередной раз разговор зашел о том, что на первый взгляд кажется нелогичным. «Почему все женщины мира должны расплачиваться за то, что Ева съела яблоко?». Я взорвалась.
«Во-первых это совершенно необязательно было яблоко, так рисуют только на картинках», — злилась я, пока муж отрезал мне бутерброд.
«Во-вторых страдают не женщины мира, а все человечество, понимаешь?». «Понимаю», — вздохнул муж, прикручивая к люстре в детской новую лампочку.
«Ты бы не задавал такие вопросы, если бы удосужился хоть раз прочитать Писание», — не унималась я в приступе благочестия, когда мы зашли в торговый центр.
«Потом прочитаю», — миролюбиво согласился муж, пожалевший, что завел этот разговор, — «Ребенку нужны ботинки, завтра похолодание».
Можете мне поверить, я приводила самые разумные доводы и неопровержимые аргументы, пока он катил огромную неудобную коляску, убирался на кухне, разгружал пакеты с продуктами.
Я была непревзойденным христианским оратором, пока он лепил дочери цветочки из пластилина.
Уверена, я переспорила его, когда он приносил мне перед сном чай и незаметно попробовал ложечку перед тем как подать — не слишком ли горячий?
«…поэтому Адам и Ева и были изгнаны из Рая», — закончила я и посмотрела на кровать. Я победила. Муж уже не мог мне возразить из этой кровати. Не мог поинтересоваться, почему люди могут быть упрямыми и злыми? Почему самые близкие вдруг становятся непримиримыми врагами в бесполезном споре? Как получается, что в попытках открыть человеку Бога, мы можем отдалять от Него, быть непонимающими и жестокими?
Муж молчал. Он заснул, укладывая ребенка спать. И, если бы Небо могло говорить, в тот момент Оно сказало бы «просто укрой их одеялом».
