В рамках Московского Пасхального фестиваля 24 апреля в Большом зале Московской консерватории можно будет услышать Симфоническую сюиту Сергея Прокофьева «Египетские ночи».
Участвуют:
- Чулпан Хаматова (чтец)
- Евгений Миронов (чтец)
- Алексей Володин (фортепиано)
- Симфонический оркестр Мариинского театра
- Дирижер — Валерий Гергиев
Своими впечатлениями делится Народная артистка России актриса Чулпан Хаматова:
Чулпан Хаматова
— В тридцатые годы прошлого века спектакль «Египетские ночи» шёл в Камерном театре Александра Таирова. В главной роли – Алиса Коонен. Специально для двух спектаклей Таирова – «Евгений Онегин» и «Египетские ночи» — Сергей Прокофьев написал музыку.
Для своей постановки Таиров соединил в одно целое отрывки из «Цезаря и Клеопатры» Бернарда Шоу, «Антония и Клеопатру» Уильяма Шекспира и «Египетских ночей» Александра Пушкина.
Самым сложным для драматических актёров фрагментом постановки является выдуманный Пушкиным эпизод, составленный на основе легенд, когда царица Клеопатра предлагает:
— В моей любви для вас блаженство.
Блаженство можно вам купить…
Внемлите ж мне: могу равенство
Меж нами я восстановить.
Кто к торгу страстному приступит?
Свою любовь я продаю;
Скажите: кто меж вами купит
Ценою жизни ночь мою?
Сложным потому, что он подразумевает мелодекламирование. Это жанр, совершенно ушедший из нашей профессии. Когда стихи декламируются под музыку, вместе с оркестром, в едином с ним ритме, практически по нотам.
Первый раз к этому материалу я прикоснулась вместе с Михаилом Юровским и Берлинским Национальным оркестром. Фрагменты из постановки были записаны на немецком радио.
Второй раз — с Лондонским филармоническим оркестром под руководством Владимира Юровского
И вот теперь — с Валерием Гергиевым и Симфоническим оркестром Мариинского театра.
— Чем мелодекламация может привлечь современного актёра?
— Это невероятно интересно, очень жаль, что этот жанр ушел из театральной школы. Его утеря говорит об утраченном понимании языковой музыкальности. Актёры сегодня мало думают о том, что такое ритм, как разложить роль по звуковой тесситуре, и как роль должна вписываться в музыкальную составляющую спектакля.
— Насколько тяжело работать с музыкой, которая обладает силой акцентировать на себе внимание? Есть риск, что музыка «переиграет» актёров-чтецов?
— Поскольку в данной ситуации текст подобран для исполнения под музыку и музыка создана специально, чтобы под неё шёл текст, который читается голосом, здесь не происходит какого-то перетягивания, всё очень органично связано одно с другим. Голос работает как дополнительный инструмент в оркестре, он вливается в эту музыку…
— Получается, Вам интересен опыт синтеза различных жанров. Например, в спектакле «Бедная Лиза» в постановке Аллы Сигаловой, в данном произведении…
— Не думаю, что в спектакле «Бедна Лиза» происходит смешение жанров. В профессиональном смысле я существовала на сцене так же, как обычно, только была лишена слов, но их заменяли движения.
«Египетские ночи» — это больше музыкальная история и непосредственно к актёрской природе имеет немного отношения. Этот текст нельзя разыгрывать, как бы я играла в современном театре, даже в формальном современном театре. Потому, что главное в этом произведении – гениальная музыка Прокофьева. А голос просто в неё вписывается.
— А как быть с выражением актёрского «я»?
— Оно тут совсем не причём. И это интересно. Поскольку перед тобой — уникальный и очень сложный жанр. Он требует напряжённо повышенного внимания, чтобы не подвести оркестр. Ведь ты находишься на сцене вместе с огромным количеством людей, профессионалами своего дела. Поэтому стоишь, как суслик в поле, глядя на дирижёра, ловя каждое его движение.
Читайте также:
Московский пасхальный фестиваль посетят более 250 тысяч человек
