В субботу утром, проезжая мимо дома на Ленинградском проспекте, в котором я жил с родителями до окончания института, я обратил внимание на то, что расположенный наподалёку от этого дома киоск «Мороженое», радовавший меня на протяжении всех сорока лет моей жизни, непостижимым образом исчез. Испарились, как по мановению руки Старика Хоттабыча, и два соседних киоска, осталась только пустая, недавно заасфальтированная площадка.
Может быть, это просто тоска по ушедшему детству, но я всё чаще вспоминаю мир 70-80-х годах, в котором не было катаклизмов, но была «наша булошная» на Красноармейской и мясной магазин «у Протезного завода», была аллея под окнами с чахлыми, но рослыми липами и заросли сирени во дворе, была пыльная футбольная площадка и 23-й маршрут трамвая, был, казалось, вечный магазин «Синтетика» с вечно пустыми полками и был — киоск «Мороженое», возле которого неизменно образовывалась огромная очередь, когда вдруг завозили фруктовое мороженое за 7 копеек — вы помните этот советский деликатес?..
И вот всё исчезло. Липовую аллею срубили, мясной магазин закрыли, а на месте «Синтетики» с 90-х уже успело открыться и закрыться не менее десятка разнопрофильных магазинов. А теперь исчезли и киоски. К счастью, наша сталинская шестиэтажка уцелела, и даже:
к Сбербанку повернувшись боком
на станции «Аэропорт»,
мой дом по-стариковски горд
вставными челюстями окон!
Пусть этот дом выглядит сейчас совсем по-другому, пусть он обзавёлся пластиковыми окнами и оброс присосками спутниковых тарелок, но он цел, красив, неповторим и очень мне дорог. Как дороги мне сохранившиеся дома на Большой Полянке и на Ольховской улице возле метро «Красносельская», в которых жили мои отец и мама.
Я женился сразу после окончания института, и наша молодая семья часто переезжала. Мы жили на юго-востоке, на юге и на северо-западе Москвы, потом семь лет прожили за городом в окрестностях Зеленограда и, лишь когда дети подросли, вернулись в Москву. И мне очень хочется, чтобы через 15-20 лет наши дети смогли снова посетить те места, в которых они выросли, и, ахнув, узнать, например, берёзу, которую мы вместе когда-то посадили на дачном участке. Чтобы по-прежнему работал деревенский продуктовый магазин «у военки», в котором мы покупали так любимые детьми горячие батоны белого хлеба с хрустящей корочкой. Только, вот, универсам в 14-м микрорайоне Зеленограда, величаемый в нашей семье ласковым именем «сам-сам», не устоял под напором сетевой конкуренции и закрылся два года назад. Очень жаль!
Похоже, мы разучились жить «в длинную», разучились радоваться мелочам простого и привычного быта, мы так привыкли к калейдоскопу лиц и событий, что потеряли историю. Даже наши квартиры и дома стали лишь «московской недвижимостью», которая, как известно, всегда в цене. Очень хочется осёдлости, укоренённости, но окружающая действительность так быстро меняется, что порой не за что «зацепиться» взглядом…
Но историю можно и нужно создавать самим.
Можно начинать увлекательные традиции — например, традиции лесных походов или праздничных игр с тайником в квартире или во дворе и ведущими к этому тайнику записками, спрятанными в укромных уголках квартиры, дома или сада.
Наши дети до сих пор вспоминают, как давным-давно мы разводили на опушке леса костерок и жарили на огне хлеб, который почему-то назывался у нас «мясом бизона».
А на Пасху мы до сих пор стараемся устроить для детей игру с поиском «сокровищ». Это несложно, нужен лишь пиратский сундук XVII века (впрочем, сгодится картонная коробка), горсть потемневших от времени дублонов (можно заменить россыпью старых советских монет), кусок пергамента (подойдёт хорошенько помятый лист писчей бумаги) и — немного выдумки и волшебства!..
Совсем не случайно Пушкин писал о двух близких нам чувствах, и одно из них — это «любовь к родному пепелищу», вечно обновляющая и вдохновляющая нас.
