Екатерина Лахова, депутат Госдумы и сказала уже, что ей с нами все понятно: и никто не пришел, и все это продолжение прежних митингов, эти граждане вообще вечно чем-то недовольны, и вообще мы выполняем чей-то заказ и защищаем американский бизнес, и как это можно протестовать против закона, улучшающего положение сирот.
В нескольких строчках – краткий конспект общественных баталий вокруг «Иродова закона». Опять общественное сознание расколото пополам, и надежд на взаимопонимание все меньше. Никого ни в чем нельзя убедить. Депутат Лахова говорит, что на Пушкинской площади никто к ней не подошел и не разговаривал с ней о законе. И я бы не подошла, и разговаривать бы не стала: о чем? Разве я ее могу в чем-то убедить? Разве она меня может в чем-то убедить?
Разве мы все, вот сколько было народу сегодня, можем убедить эту Госдуму, что дети – не оружие? Что проблема сиротства не решается запретами на усыновление? Разве можно донести до другого человека простые истины, ну вот как на плакате сегодня у кого-то было написано: «У мамы нет национальности»? Что детям просто нужны мамы, и неважно, на каком языке эти мамы говорят и какой у них паспорт в кармане? Что проблема безопасности детей решается налаживанием контроля и исполнением международных соглашений, а не отменой соглашений и запретом на усыновление?
Разве можно донести до депутата Вайнштейна, решившего взять под опеку Максима Каргопольцева, что нельзя вот просто так взять и поменять одних родителей на других? Да, возможно, депутат Вайнштейн с женой во всех отношениях лучше, чем семья Уоллен, которой не дают усыновить Максима, и гражданство у них правильнее, но вот как это у людей получается – сказать ребенку: нет, эти мама и папа, которых ты уже знаешь и любишь, отменяются, будут другие, получше?
А раз донести нельзя – то тогда зачем?
Сегодня корреспонденты разных СМИ бегали с микрофонами и спрашивали мало-мальски известных людей, пришедших на марш: а вы зачем пришли? А вы что – верите, что этот закон могут отменить?
Кажется, никто не верит. А тогда зачем? А просто затем, что невозможно уже и это проглотить…
Собственно, рассказывать почти нечего про сегодняшний марш: не первый и, кажется, не последний. И маршрут знакомый, и люди – самого разного возраста и рода занятий, очень многие с детьми. И не то чтобы сплошь «креативный класс» — среди тех, с кем вышло пообщаться, — пенсионеры, домохозяйки, учителя, вузовские преподаватели, ученые, врачи, библиотекари – в основном самая обыкновенная средняя интеллигенция (это к слову об офисном планктоне, жирующих московских бездельниках). Никто особо не прислушивался, чего там кричат в мегафон в соседней колонне. Очень, очень много народу. Вперед смотришь – люди всюду, куда хватает взгляда. Назад смотришь – то же самое.
В этой среде никому не надо объяснять, чем плох «Антимагнитский закон»: детьми не воюют, ими не мстят. Лишить малявку с синдромом Дауна или расщепленным позвоночником уже нашедшихся американских родителей и посулить взамен жизнь в хорошем российском детдоме, а потом замечательном ПНИ, и даже пообещать когда-нибудь подыскать родителей в России, где такому ребенку никто нигде не рад, где его трудно лечить и учить, – это неадекватный ответ на внешнеполитические вызовы.
Никто и не спорит, что надо решать проблему сиротства своими силами, в России. Но эти-то дети, вот эти, которые уже ждут своих мам и пап – они что, перебьются? Они пусть перестанут ждать, разлюбят неправильных родителей и подождут, пока найдутся правильные, если вообще найдутся? Вот эти, которые ждут операций, которым нужна многолетняя терапии – они что, пусть ползают, если тут их никто не ставит на ноги, и ждут, пока у нас научатся с ними работать?
Поскольку диалог в обществе становится все менее и менее возможен, то приходится объяснять самые простые вещи тем, кто уверен, что протестуют на улицах только «вечно всем недовольные» и «проплаченные агенты Госдепа».
Нам не платят за участие в шествиях.
Мы не выбирали эту Госдуму и не согласны с законами, которые она принимает один за другим.
Российские сироты, которых «Антимагнитским» законом лишили конституционного права жить в семье, не имеют никакого отношения к списку Магнитского и американским законодателям. И их потенциальные родители тоже.
Сначала надо наладить систему помощи сиротам внутри страны, а потом отказываться от международного усыновления. А не наоборот.
Боимся, что с сиротами за границей плохо обойдутся? Налаживаем и выполняем международные договоры, ведем статистику, сотрудничаем с правоохранительными органами других стран – а заодно не забываем смотреться в зеркало: а у самих-то как сиротами обходятся?
«Антимагнитский закон» противоречит Конституции и доброму десятку российских и международных правовых норм.
Но в Госдуме после прошлогодних парламентских выборов эту точку зрения отстаивать практически некому.
Выйти на улицу в свой выходной день – это последний оставшийся нам легальный способ заявить о том, что большое количество граждан страны не поддерживает закон, за который почти единогласно голосует как бы представляющая их Госдума.
