– Отец Александр, расскажите, пожалуйста, о госпитале. Сколько там ветеранов? Есть ли среди них участники боевых действий?
Священник Александр Колисниченко
– Госпиталь был образован для поддержания здоровья и укрепления сил ветеранов. Но с каждым годом их становится все меньше, поэтому учреждение уже немного переквалифицировали. Здесь теперь проходят лечение и вдовы погибших участников войны, и жены ветеранов. Сюда же будут направляться и участники боевых действий, в первую очередь – воины-афганцы.
Ветеранов немного. В госпитале они могут оставаться не дольше месяца. Группы обычно небольшие. Из тех, кто приезжает, к нам в храм приходит 12-13 человек. Есть люди, которые не могут ходить. К ним мы сами поднимаемся в палаты, проведываем, причащаем, исповедуем, ведем беседы.
– Как давно началось духовное окормление пациентов госпиталя?
– Первая литургия прошла 7 января 2012 года, когда мы впервые пришли туда с миссией открыть храм. До этого были лишь эпизодические посещения, раз в месяц по требованию. Иногда нас приглашали туда родственники ветеранов. Но постоянной работы не велось. А с Рождества Христова 2012 года мы открыли храм, точнее придел храма. И уже основательно там закрепились.
Первый молебен отслужил протоирей Андрей Антощук вместе со мной. Я тогда был еще дьяконом. На этом молебне присутствовал персонал и некоторые из находящихся на лечении людей. В тот день было объявлено, что здесь будет храм.
– Это была инициатива ветеранов или Церкви?
– Церковь шла навстречу ветеранам. Хотя многие из них – люди старой закалки, воспитанные советской властью, далеко не религиозные. Многие даже отказываются, когда приходим к лежачим, от исповеди и причастия. Но большинство наших прихожан – жены ветеранов. Это женщины, которые получили большую душевную рану. Они переживали и молились за своих мужей, когда те воевали. Не перестали молиться, когда их уже не стало. Сегодня вдовы приходят в храм, чтобы помянуть супругов, а жены – помолиться о здравии мужей.
– Поэтому и появилась идея открытия храма при госпитале?
– Дело в том, что наш храм Серафима Саровского в Пуще-Водице, которому уже более 100 лет, задумывался изначально как трехпрестольный. Первый престол был освящен в честь Николая Чудотворца, второй – преподобного Серафима Саровского, а третий хотели посвятить целителю Пантелеимону. Но не сложилось, и третий престол не был освящен.
После разрушения советской властью храма великомученика Пантелеимона на Куреневке (район Киева), в 70-ых годах ХХ века много икон из разрушенного храма были перевезены в наш храм и по сей день находятся у нас. Так у общины храма появилась мечта открыть придел великомученика и целителя Пантелеимона.
Наш первый настоятель, отец Василий, начал этот путь. После того, как Господь призвал его к Себе, дело принял отец Андрей Антощук. В том, что при госпитале открылся Пантелеимоновский храм – его главная заслуга. Отец Андрей первым сумел найти общий язык с главным врачом госпиталя и воплотить в жизнь чаяния всего прихода – открыть третий престол.
Когда священноначалие Киевской Митрополии выписывало нам разрешение на служение, то написали, что благословляется… для служения, проведения божественной литургии, совершения таинств в общине храма Серафима Саровского.
Серафимовский храм в Пуще-Водице
Мы не определены отдельной общиной или какой-то церковной организацией, а являемся частью прихода храма Серафима Саровского, его небольшим «филиалом». Отец Андрей открыл третий придел этого храма в госпитале, а я несу послушание, исполняю обязанности настоятеля.
– Как часто бывает священник в госпитале?
– Установлено минимальное расписание на неделю. Священник в четверг, в три часа дня служит акафист с молебном, а в воскресенье – обязательная литургия, в семь утра. Эти два дня в неделю соблюдаются неукоснительно.
Протоиерей Андрей Антощук
С момента открытия храма у нас только однажды был перерыв, когда решались вопросы аренды. С сентября 2012 года по март 2013 года было прекращено служение из-за решения властей об аренде таких помещений. Но и тогда мы приходили в палаты к людям.
Службы в храме проходят и на большие праздники, и когда просто есть желание наших прихожан. Например, 6 мая, в день великомученика Георгия Победоносца мы служим молебен, а 9 мая обязательно у нас служится литургия, на которой будут поминаться все погибшие в войне, а также почившие ветераны.
Ну и, конечно, в госпитале есть контактные телефоны священника и дежурного по храму, чтобы каждый мог обратиться, когда потребуется.
– Приходится ли сталкиваться с проблемами? Не создают ли препятствий врачи, чиновники, военные?
– Здесь у нас нет противников. Наоборот, нам идут на встречу, помогают, понимают. Главный врач много сделала для того, чтобы именно Церковь, а не секты или деноминации, присутствующие в Украине, имели влияние на этих людей. Она сделала это своим принципом жизни. Я считаю, этот человек выбрал правильную дорогу и послужил Господу.
Возникают иногда финансовые трудности, но нам помогает община храма Серафима Саровского. И не только община, а сам преподобный Серафим Саровский не оставляет своей молитвенной помощью.
Главная же проблема в том, что ветеранов остается все меньше и меньше…
– Вы сказали об аренде. Какое помещение занимает храм в госпитале?
– Помещение небольшое, всего 17 квадратных метров. Арендную плату ежемесячно вносит община храма святого Серафима Саровского. Облачения и иконы также были пожертвованы общиной или куплены меценатами. Несколько иконок подарили нам наши прихожанки.
– Кто они – верующие ветераны? Бывшие атеисты, пришедшие к вере? Или верующие с детства?
– Верующими людьми становятся на протяжении всей жизни. Нельзя сказать, что мы с вами верующие. Вера сама по себе – это дар Божий. Мы просто хотим воспринять у Господа этот дар веры. Вера – это поиск всей жизни. Жизнь дана нам, чтобы эту веру в себе найти и утвердить. Многие из ветеранов нашли эту веру, позвали и познали Бога, когда были на войне. Горе приближает к Богу.
– Рассказывают ли фронтовики о вере и чудесах на фронте? Правда ли, что в окопах атеистов не бывает?
– Они были на войне, это доказанный факт. Война сама по себе – это война веры и атеизма. Война за душу человеческую. Если даже она материальна, это все равно война за душу, за духовный мир человека. Наши воины являлись как раз освободителями и хранителями людских душ. Они защищали людей от этой напасти. Господь это не оставит. Это зачтется каждому ветерану, потому что «положивший душу свою за други своя, обретет ее».
А о чудесах на фронте я не слышал. Во время Таинства Исповеди я слышу, как эти люди, умудренные опытом жизни, перенесшие войну, приносят свое покаяние перед Богом. Они приходят к Богу с простотой души. У них нет никакой лжи, лицемерия, фальши. Все открыто. Человек знает, куда он идет, и ему нужно найти общение с Богом через Таинство Исповеди.
– Были ли случаи крещения ветеранов?
– Недавно у нас был случай. Ветерана привела жена, он попросил крещения в храме. Это было первое крещение здесь. До этого ветераны крестились у нас в храме Серафима Саровского в Пуще Водице. Многих Господь призывает как раз к концу их жизни, когда уже можно сделать какие-то выводы, подбить итог, с чем прийти к Богу. Эти люди в конце своей земной жизни сделали правильный выбор. Они пришли к Богу для того, чтобы войти в общение с Ним в вечности.
–А отпевать фронтовиков приходилось?
– Приходилось, но не часто. В храме еще не совершались отпевания. Приходят люди, заказывают требы. Мы едем к ним на дом или на кладбище, там отпеваем. В поминальные дни Радоницы мы служили заупокойный молебен на кладбище, где похоронены многие ветераны, приходили к могилкам, молились и поминали их.
– Продолжается ли связь с прихожанами после того, как они выписываются из госпиталя?
– Некоторые ветераны начали приходить к нам на постоянной основе. Раза два побыли, потом начали приезжать. На храмовый праздник приезжают, в день памяти великомученика и целителя Пантелеимона. А вообще курсы лечения у них бывают по два, по три раза в год, так что еще будем встречаться.
В те дни, когда у нас нет службы в Пантелеимовском храме, ветераны приходят в храм Серафима Саровского, который открыт постоянно. Заходят помолиться, воды набрать из колодца. В основном это женщины, потому что мужчин-ветеранов мало осталось.
– Мы с Вами говорили о ветеранах. А персонал госпиталя приходит на службы?
– Конечно. Главврач недавно была на богослужении. Медики приходят, ставят свечки, приносят Богу молитвы. Многие просят благословение на проведение хирургических операций, чтобы Господь помог им правильно сделать свое дело.
У нас хорошие отношения с заведующим отделением реаниматологии, где лежат пациенты, которые не могут даже говорить. Мы договорились, что они нам дают знать о таких людях. Ведь им особенно нужна духовная помощь, напутствие перед смертью.
Мы приходим в это отделение и с их согласия исповедуем и причащаем. Если они не говорят, то движением глаз или кивком головы отвечают на вопрос, будут ли исповедоваться и причащаться. При последнем вздохе человека приходится общаться даже мимикой и жестами.
– Как будете отмечать День Победы в этом году? Есть ли какие-то традиции?
– 9 мая будет служиться заупокойная литургия, где будут поминаться все, кто принимал участие в войне и погиб. На проповеди после литургии мы поговорим о Победе, которую нам Господь даровал, о ее цене, о том, сколько жертв принесло Отечество, чтобы добыть эту Победу, сохранить будущее для наших потомков.
Память воинов в Церкви проходит красной нитью. Церковь не забывает людей, которые отдали свои жизни за жизни других. После литургии будет служиться панихида. У многих уже закончился курс лечения, и они уехали 1 мая домой, но оставили поминальные записки с именами своих почивших сродников.
