Михаил Селезнев. Фото Анны Гальпериной, Bogoslov.ru
Как жаль, что я не догадался снимать на видео то, что больше всего запечатлелось в памяти: лица наблюдателей. Я снимал протоколы, моменты оглашения цифр. Час с лишним на видео – руки, сортирующие бюллетени (по моему настоянию на нашем участке каждый из полутора тысяч бюллетеней предъявлялся наблюдателям под камеру)…
А вот в памяти осталось не это, а лица – умные, открытые, как правило, молодые. Примерно тот же типаж, что на Болотной и на Сахарова. Только в отличие от демонстраций – не праздничные, а сосредоточенные. К концу дня — усталые и сосредоточенные.
4 марта я как корреспондент «Православия и мира» объехал, вместе с сыном, корреспондентом от «Гражданского голоса», десять участков на юге Москвы, где происходило голосование.
Они были очень разные, эти наблюдатели (формально – члены УИК с совещательным голосом, наблюдатели, а также представители СМИ). Но едва входишь в помещение для голосования, они как-то мгновенно и безошибочно бросались в глаза.
Почти на каждом участке – по одному-два наблюдателя от Прохорова, все не старше тридцати. Коммунистические наблюдатели четко делились на несколько групп.
Одна группа – пенсионеры, которые ностальгировали по советской власти и, несмотря на мандат от КПРФ, фактически болели за Путина (с парой таких наблюдателей я провел вместе несколько часов при подсчете голосов).
Другая группа – идейные коммунисты (молодые и не только), очень оппозиционные по отношению к правящей партии, настроженно следящие за возможными фальсификациями.
Третья группа (опять-таки все не старше тридцати) – такие, как худой парень в очках и с белым бантом, по виду студент-ботан; на вопрос, почему его бант белый, а не красный, ответил, что хотел пойти наблюдателем неважно от кого, а от коммунистов была разнарядка, вообще же коммунистическая идеология ему не близка. Такие белые банты я видел у коммунистических наблюдателей на нескольких участках, — очевидно, как знак того, что они от коммунистов, но не коммунисты.
Было несколько человек от Жириновского (двое или трое на наших десяти участках). От Миронова никого. От Путина на каждом участке от двух до пяти скучающих наблюдателей, по виду сотрудники бюджетных организаций. На вопрос, от кого они, сперва как-то сбивчиво говорили, что от Народного Фронта или от предприятия. После моего разъяснения, что наблюдатели могут быть только от кандидатов в президенты Жириновского, Зюганова, Миронова, Прохорова или Путина – отвечали, что «конечно, за Путина».
Поразительно, как все остальные – идейные коммунисты, «белобантники», «либеральные» сторонники Прохорова – на каждом участке чувствовали себя единой командой. Не просто стояли рядом, без агрессии по отношению друг к другу, как это было уже на Болотной, — а именно были единой командой. Словно группа дайверов или альпинистов, которая сложилась случайно и временно — но понимают, что пока они вместе, они обязаны помогать и выручать друг друга. Единая наблюдающая Россия.
Фото: Павел Гонтарь (pitbul25), photosight.ru
* * *
На участке 1830 уже в воздухе, в лицах членов избирательной комиссии, которые регистрировали меня как представителя СМИ, в неприязненном взгляде полиции чувствовалась напряженность. Молодой мужчина и женщина (по виду – вчерашние студенты) стояли посреди помещения рядом, плечом к плечу, выпрямившись, словно держа оборону. Во все глаза смотрели за столиками с книгами избирателей.
— Добрый день, я представитель СМИ. Вы наблюдатели?
— Да.
— От кого?
— Если мы скажем от кого, это может быть истолковано как агитация.
— Но мне, как представителю СМИ, это важно.
— Мы можем назвать нашу фамилию, и вы спросите у председателя комиссии, от кого мы.
Называют свои фамилии — одну и ту же. Значит, муж и жена. Фамилия очень известная в истории России 19 – начала 20 века.
Решил проверить свою интуицию. Еще раз подхожу к председателю комиссии:
— Извините, что отрываю. Правильно я понимаю, что чета таких-то – наблюдатели от Прохорова?
Председатель (несколько испуганно): — Да. А вы что, уже знаете их?
Тем временем мой сын, предъявивший удостоверение «Гражданского голоса», все же завоевал доверие наблюдателей. Подходит еще наблюдательница от КПРФ. Ситуация проясняется. Еще в субботу оказалось, что здесь в дополнительные списки избирателей была включена масса людей, работающих на «предприятии непрерывного цикла», а именно – на Москворецком рынке. Включена без открепительных и даже без заявлений со стороны граждан – просто по списку от администрации.
Наблюдатели вызвали председателя вышестоящей избирательной комиссии. Тот, по словам наблюдателей, признал, что дополнительные списки составлены с нарушениями, но аннулировать их отказался. (Забегая вперед, скажу, что участок 1830 оказался одним из немногих в Москве, где число голосов за Путина превысило 50%.)
В воскресенье, по словам наблюдателей, они пресекли еще одну, уже совсем откровенную, карусель все с того же Москворецкого рынка. Отношения с избирательной комиссией напряжены, наблюдатели боятся, что их попробуют удалить до начала подсчета голосов, поэтому даже мой невинный вопрос, кого они представляют, сперва расценили как возможную провокацию. Уезжая, мы обменялись телефонами, чтобы в случае, если удалят всех троих наблюдателей, мы могли подъехать к закрытию участка и присутствовать при подсчете голосов как представители СМИ.
* * *
Не раз и не два на тех участках, что мы посетили, — едва я показывал удостоверение и задание от «Правмира» — у меня происходил с этими молодыми людьми примерно такой разговор (не везде в этих словах, но везде с этим смыслом):
— Так Вы что, от Церкви?
— От Церкви.
— От РПЦ?
— РПЦ.
— А что, разве РПЦ у нас за честные выборы?
— Как видите.
— Ну, у нас про РПЦ была другая инфа…
Хорошо, что я пошел наблюдателем именно от христианского интернет-портала. Чтобы христианство ассоциировалось у этих людей не только с призывами «отправить сетевых хомячков в Сирию».
* * *
На одном из участков наблюдательница от КПРФ сказала, когда я представился:
— Я тоже православная.
Я поинтересовался, как же это сочетается с принципами коммунизма — и, в особенности, с их реализацией в России после 17 года. Завязавшуюся было дискуссию оборвала ее коллега, высокая женщина в очках, средних лет, со строгим лицом и в строгом платье (почему-то подумалось, что так, наверное, выглядели эсерки 1900-х):
— Извините, Вы нам урны загораживаете. Мы сюда пришли не для дискуссий, а чтобы не было вбросов.
Потом, словно желая смягчить эту реплику, неожиданно повернулась ко мне и сказала:
— Я вот тоже считаю, что Христос был первым коммунистом.
Секунду помолчав, прибавила:
— И последним.
* * *
Из десяти участков, которые мы посетили днем, мы с сыном выбрали участок 1835, единственный участок, где не было ни наблюдателей от Прохорова, ни активных наблюдателей от КПРФ. Решили остаться здесь, проголосовать по открепительным и проконтролировать подсчет голосов Но участок оказался спокойным. Была разве что небольшая заминка после окончательного подсчета голосов, когда выяснилось, что Путин набрал меньше 45 процентов.
По закону после подсчета голосов полагается контрольная сверка цифр – чтобы число действительных бюллетеней сходилось с суммой голосов за всех кандидатов и т.д. Операция несложная, ее можно выполнить на счетах. Председатель комиссии подтвердил, что сверил цифры на компьютере и все сошлось. Зато, сообщил он, в вышестоящей комиссии, куда он передал эти цифры по телефону, они почему-то не сходятся. А пока они там не сойдутся, он не будет заверять протокол. Я напомнил, что все бюллетени и все объявления подсчетов засняты на видео.
Пауза длилась, председатель заметно нервничал. Через полчаса с небольшим был звонок из вышестоящей комиссии. Оказалось, цифры все-таки сходятся. Председатель впервые улыбнулся, расслабился и оказался нормальным, живым, интересным человеком. Результат по участку: Жириновский — 4,58%, Зюганов 18,99%, Миронов 6,58%, Прохоров 23,65%, Путин 44,64%.
* * *
Около полуночи мне позвонил Антон с участка 1850, где в середине дня мы обменялись телефонами с большой и оживленной командой наблюдателей от КПРФ и Прохорова.
— Можете чем-то помочь? У нас тут полный трэш и угар. Такого мы даже представить себе не могли.
По его словам, подсчет голосов начался как положено по закону – с демонстрацией каждого бюллетеня наблюдателям под камеру. Когда была пересчитана половина бюллетеней и стало ясно, что Путин не набирает 50%, председатель избирательной комиссии остановил подсчет, вышел с мобильником в соседнее помещение, а вернувшись, объявил, что подсчет по кандидатам отменяется, сперва нужно подсчитать общее число бюллетеней (процедура, в законе не прописанная).
При этом общее число бюллетеней будут подсчитывать, одновременно встав вокруг стола, несколько членов комиссии. Наблюдатели заявили протест, опасаясь, что в общей сутолоке со стола может исчезнуть часть бюллетеней за некоторых кандидатов (благо половина бюллетеней уже рассортирована!).
Естественно, никакой помощи мы оказать не могли, кроме разве что моральной, по телефону. Тогда (это Антон рассказал нам уже на следующее утро) наблюдатели с пятью видеокамерами окружили стол с бюллетенями и объявили, что будет заснят – и на нескольких камерах — каждый квадратный сантиметр стола. В этой ситуации на подтасовку (если таковая планировалась) никто не решился. Результат пересчета по их участку: Жириновский 5,07% Зюганов 17,94% Миронов 4,31% Прохоров 28,08% Путин 42,09%.
* * *
Дело не в цифрах. Сейчас в интернете вовсю обсуждают, что если бы вся страна голосовала как Москва, то был бы второй тур Путин – Прохоров. Обсуждают цифры по регионам…
А по-моему, все это намного менее важно, чем то, что тысячи людей сперва потратили несколько дней на обучение, а потом отдали сутки своей жизни, бессонную ночь, много сил и очень много нервов – безвозмездно, бесплатно, просто за то, чтобы чувствовать себя гражданами своей страны. Потому что на весах истории каждый из них значит намного больше, чем целая толпа циников.
Как все-таки жаль, что я не заснял их лица…
Читайте также:
Проигранная партия и нарушенный закон
Россия с Путиным
Царство кесаря
Прощеное Воскресенье средь политической недели
