– Что произошло в Греции, почему народ этой страны проголосовал на референдуме за её дефолт?
Алексей Ульянов
– Сегодня подавляющее большинство профессиональных экономистов сходятся во мнении, что создание единой европейской валюты в условиях отсутствия единой бюджетной и налоговой политики является преждевременным, а может быть, даже опасным.
То есть либо-либо: либо мы сохраняем независимость каждой из европейских стран в вопросах налогов, бюджета и отдельной валюты; либо выводим их на единую валюту, тогда должна быть единая налоговая и бюджетная политика.
Но чисто из политических соображений страны Европы пошли на то, чтобы ввести единую валюту без создания единого, по сути, европейского государства при сохранении автономии и независимости в бюджетных вопросах. И то, что мы видим в Греции, как раз следствие этого непродуманного решения.
Плюс еще, конечно, невозможно сохранять единую валюту при такой большой разнице в экономическом потенциале и экономическом развитии. Одно дело, когда страны, сходные по своему экономическому развитию, такие как ФРГ, северная Европа, Франция вводят единую валюту. Другое дело, когда присоединяются страны, явно отстающие в экономическом развитии, такие как страны южной Европы.
При том, что это не отменяет того, что я сказал (единая бюджетная политика между Францией, допустим, и Германией, но, возможно, это противоречие проявится у евро позднее), разница потенциалов тоже важна, поскольку Европа пришла к тому, что страны, отстающие в своем экономическом развитии, приняв единую валюту со всеми вытекающими отсюда правилами, лишили себя возможности проводить, например, девальвацию.
Проведя девальвацию валюты, если бы от них зависела валюта, они повысили бы конкурентоспособность своей продукции. А так, будучи в узких тисках евро, они этой возможности явно лишены.
По сути – «не по Сеньке шапка». Страна эту шапку надела, оказалось, что она не может быть конкурентоспособной в единой зоне евро. Конкурентоспособность надо поддерживать путем заимствований. А тут страна брала заимствования, которые потом отдать не в состоянии.
Плюс ситуация наложилась на специфическую греческую проблему. Сейчас многие склонны злорадствовать, потирая руки: «Европа, у нее сейчас все плохо. Какой Ципрас молодец, показал этим европейским бюрократам, масонам…» – и так далее. Но не надо забывать, что нынешний премьер Греции – это первый премьер, который отказался клясться на Библии перед вступлением в должность. И что он относится к крайнему левому политическому спектру, это если не коммунисты, то такие левые-левые социалисты.
Конечно, он во многом сыграл на популистских соображениях, отказавшись повышать пенсионный возраст, отказавшись урезать какие-то социальные расходы, социальные обязательства и программы.
Безусловно, эти вопросы стоят и перед всей Европой. Ключевые европейские страны – Германия, Франция, – испытывают те же проблемы. Пусть у них нет такого кризиса, как в Греции, но замедление темпов экономического роста налицо уже с 80-х годов как минимум. Они все больше отстают, как от Азии, так и от Америки в этом отношении. Например, если для них 1,5% роста – выход из депрессии, в Китае переход с 10% роста на 7,5% – повод для беспокойства. В Европе рост идет медленно, потому что она не в состоянии отказаться от во многом избыточных социальных обязательств.
Безусловно, сказать при демократии: «давайте мы на пенсию будем уходить позже» или «давайте у нас будут не так сильно защищены социальные трудовые права» – невозможно. А защита трудовых прав зачастую ведет к тому, что бизнес не готов нанимать рабочих, зная, что их будет невозможно уволить, и высокие пенсии (при том, что продолжительность жизни возросла, и теперь доля пенсионеров в населении стран составляет зачастую чуть ли не 30%) тяжким бременем легли на бюджет, так как растет налоговая нагрузка на тот же самый бизнес.
Но если в этих ключевых странах при демократии наблюдается только замедление роста, то для Греции – это просто жизнь не по средствам, жизнь в долг, которая обернулась тем, что все мы видим.
Можно отметить, что вопрос пенсионного возраста актуален и для России. В России пенсионный возраст самый низкий в мире. С учетом женщин, уходящих на пенсию в 55 лет (такого нет больше нигде в мире), с учетом огромного количества льготных категорий, большого списка вредных профессий, силовиков, учителей и других категорий граждан, которые выходят на пенсию досрочно, – мы имеем средний пенсионный возраст 52–53 года.
Притом, что рождаемость низкая, а продолжительность жизни, пусть даже медленными темпами, но растет, мы получаем ситуацию, когда пенсионный фонд расходуется с дефицитом.
То есть либо мы должны повышать взносы в пенсионный фонд, которые и так уже чрезмерно велики, либо урезать пенсии, либо постоянно подпитывать бюджет, который и так из-за падения цен на нефть не может вытянуть пенсионные обязательства.
Но на повышение пенсионного возраста мы не готовы. Пенсионеры – это главная опора режима, главные избиратели нынешней власти. И в условиях, когда рождаемость очень низка, на одну женщину приходится 1,6 детей, да и то за счет наших южных республик, все может закончится плохо.
Фото: Reuters
– Что же теперь ждет Грецию?
– Мое радикальное предложение, которое во многом сходится с предложением других экономистов, – выход из зоны евро, возвращение к драхме, и только потом привязка к евро. Но понятно, что, с точки зрения политики, которая превалирует в таких решениях, возможно, Европа на это не будет готова.
Для Европы это будет означать следующее: «Мы расширялись, расширялись, и все стремятся в Европу, а тут какая-то страна отказывается от европейской интеграции!» Выход из зоны евро чреват далеко идущими последствиями, и на это Европа пойти не захочет, попытается каким-то образом решить проблему долгов.
Конечно, проблема осложняется еще левым популистским правительством, которое сейчас главенствует в Греции и которое не готово проводить необходимые реформы в части урезания социальных обязательств и заставить Грецию жить по средствам.
Безусловно, о чем бы мы ни говорили, как бы мы ни любили наших православных друзей-греков, но жить нужно по средствам. Если мы не работаем так, как немцы, мы не должны получать так, как немцы. Это применимо как для Греции, так для России, так и для других стран.
– Но о выходе из Евросоюза речь даже не идет? Только отказ от евро?
– Да, выход из зоны евро – это не выход из Евросоюза. Это надо разделять. Мы сейчас имеем значительное число стран, которые не являются составными частями зоны евро, но при этом члены Евросоюза: Великобритания, Дания, Швеция, Чехия, Польша. Все эти страны входят в Евросоюз, но не входят в зону евро. По разным соображениям.
Например, можно только мечтать иметь столь стабильную валюту, как в Великобритании и Швеции, стабильнее евро. А такие страны, как Чехия и Польша в каком-то смысле просто действуют более разумно, находясь на том же уровне развития, что и Греция, но сохраняя свою валюту. Они понимают, что, привязав свою валюту к зоне евро, они уменьшат конкурентоспособность своей экономики.
Пусть они лучше оставят свою валюту, которая иногда будет в долгосрочной перспективе снижаться по отношению к евро, но зато они потихоньку подтягивают свою конкурентоспособность, форсируют свой экспорт и постепенно достигнут того уровня экономического развития, когда будут способны войти в зону, станут равными в подушевом ВВП и сопоставимыми с остальной Европой.
Греция в каком-то смысле поспешила и за это поплатилась. Безусловно, с точки зрения чистой экономики без политики выходом было бы сохранение Греции в ЕС, но с выходом из зоны евро.
Если говорить с точки зрения экономики, то, увы, пока греки не продемонстрировали чудеса производительности труда, работоспособности, трудовой этики, сопоставимые с германской, например.
Пока православным грекам нечего противопоставить, кроме туристического сервиса, который действительно конкурентоспособен на мировых рынках, большого океанского флота, который у Греции один из самых развитых, и достаточно развитой легкой промышленности, которая становится неконкурентоспособной из-за завышенного курса евро. Даже Кипр в каком-то смысле показывает большие успехи с точки зрения динамики ВВП, чем Греция, возможно, благодаря русским деньгам.
Пока разговоры немцев: «вы живете за наш счет, мы хотим работать, а вы нет» – относятся к грекам в равной степени, как и к испанцам, португальцам и жителям юга Италии, например.
Даже если говорить про их членство в ЕС, то ЕС имеет очень много программ, позитивно влияющих на развитие институтов в самых различных областях. Это и реформа законодательства, и борьба с коррупцией, и энергосбережение, и новые технологии, и повышение качества образования. Те небольшие гранты, которые они дают отстающим странам, как южной, так и восточной Европы, имеют очень большое значение для их развития.
Не будем забывать, что Греция только 40 лет назад пережила режим черных полковников, по сути, полуфашистскую диктатуру. Гранты ЕС, с точки зрения микроуровня, оказывают очень большое позитивное воздействие на Грецию, и выход из ЕС для Греции, в отличии от, допустим, Швеции и Дании, не улучшит, а ухудшит ситуацию.
Для Греции членство в ЕС имеет большое значение, с точки зрения развития всех социальных институтов, потому что она является, скорее, получателем, чем донором.
При этом в России часто ведутся разговоры по отношению, например, к Сербии или Греции, что мы готовы предоставить этим странам кредит в больших объемах, чем страны ЕС, но так как Россия дает этот кредит бесконтрольно, в результате он не приносит никакой пользы, а подконтрольные, но точечные вложение ЕС действуют эффективно.
Фото с сайта gazeta-margust.ru
– Можно ли сказать, что ситуация с Грецией – это только начало, и из-за введения евро другие слаборазвивающиеся страны тоже вскоре окажутся в подобной ситуации?
– Конечно, и со стороны Греции отказ от евро будет определенным вызовом. Одно дело, вводить евро, если вообще вводить, при единой бюджетной политике. Но раз единой бюджетной политики нет, а евро введено, что теперь делать дальше? Выводить из зоны евро все страны, которые окажутся или могут вскоре оказаться в той же самой ситуации, что и Греция? Например, Португалию или Испанию?
Если Греция выйдет из зоны евро и останется в ЕС, то это, с одной стороны, станет отрезвляющим сигналом для тех стран, которые близки к этой стадии разорения и зависимости, но все-таки до нее пока не дошли. А с другой стороны, покажет, например, правильность выбора стран, которые сохранили независимость своей валюты, пока еще не достигли даже среднего экономического уровня по ЕС.
Например, есть давний спор Чехии и Словакии – Словакия ввела евро, а Чехия не ввела, и они соревнуются, кто поступил правильно. Я считаю, что более правильно, более мудро поступили чехи, а словаки поспешили.
Поэтому, возможно, для стран восточной Европы опыт Греции станет поводом задуматься: «не спешим ли мы вступить в Европу любой ценой?». Ведь всегда нужно прежде всего следовать своим интересам и всё делать вовремя.
Читайте также:
- Греческий кризис – сама экономическая модель дает сбой
- Референдум в Греции: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца»
- Президент Греции Прокопис Павлопулос: Я призываю всех к единству
- Митрополит Эгиалийский и Калавритский Амвросий: Мы обожествили деньги и дошли до банкротства
