Елена Альшанская о наказании для органов опеки: Все, что мы получим — это уход от ответственности
Пакет поправок, который вводит уголовную ответственность за отъем детей без достаточных оснований, может быть внесен на рассмотрение Госдумы уже в этом году. Поправки в действующее законодательство, разработанные представителями общественных организаций, нашли поддержку в Думе. Депутаты, представители Совета Федерации, Минобрнауки и экспертного сообщества обсудили предложения, направленные на защиту прав родителей и детей, на круглом столе, прошедшем на минувшей неделе в редакции газеты «Известия».
Один из разработчиков поправок судья в отставке Людмила Виноградова считает, что Уголовный кодекс необходимо дополнить статьей, согласно которой за неправомерное изъятие ребенка из семьи любому человеку грозит наказание в виде штрафа в 40 тыс. рублей, обязательных работ или ареста до 6 месяцев. Если же изъятие ребенка сопровождалось насилием, то человеку, принявшему решение о необходимости забрать ребенка из семьи, грозит до 8 лет лишения свободы.
Высказать свое отношение к новой инициативе законодателей издание Правмир попросило Елену Альшанскую, президента Благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»:
О том, как расценивать эту инициативу, в чем ее польза и вред, ПравМиру рассказала Елена Альшанская, президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»:
— Я пыталась навести справки по поводу этой инициативы. И возникло подозрение, что пока это не проект закона, а просто идеи, высказанные депутатами. Но если все же это действительно законопроект, я очень надеюсь, что с ним ознакомят общественность.
Ситуация очень важная. Безусловно, ответственность органов опеки за свою работу должна быть. И, безусловно, той ответственности, которая прописана сегодня — недостаточно. В законе, который мы имеем, говорится только об административной ответственности. Да и та наступает только в случае нарушения второстепенных процедур — например, при нарушении сроков по размещению данных о ребенке, нуждающемся в семейном устройстве.
Но чиновники, говоря сегодня о наказании для органов опеки, вырывают его из контекста. Кроме наказания должна быть развита система социальных услуг, система помощи семье и детям, система привлечения специалистов социальных служб к оценке ситуации в семьях. Введение только ответственности не даст никакого результата. Мы просто поставим опеку в ситуацию, когда у них нет ресурсов, нет выхода, но есть угроза. В такой ситуации проще всего будет бездействовать. В то же время, есть моменты, когда нужно действовать очень оперативно — буквально, спасать ребенка. Но если над опекой в этот момент будет висеть дамоклов меч наказания и не будет никаких других ресурсов, то они предпочтут закрыть глаза.
Проблема куда шире. У нас есть контролирующие органы — но с ними в связке нет никаких помогающих. Специалист органа опеки — это чиновник, который приходит и, навскидку оценивая ситуацию, принимает решение: забирать ребенка или оставить. Давать оценку — насколько рискованна обстановка и можно ли помочь решению ситуации, не забирая ребенка — они, как правило, не компетентны. Это должен делать специалист помогающей службы, понимающие основы психологии, детско-родительских отношений, ресурсов помощи семье. Сегодня такой механизм в законе не предусмотрен. И получается, что с одной стороны, мы даем чиновнику произвол определять на глазок, нужно ли забирать ребенка, а с другой тут же добавляем — если ты определил на глазок неправильно, мы тебя накажем. При этом никаких ресурсов помощи семье у органов опеки нет, и возможности помощи семье они часто просто не видят — так как объективно некого привлечь к помощи семье.
В этом случае, наказание — это такое же бессмысленное мероприятие, как и внедрение такого специалиста в семью. Все что мы получим, это то что органы опеки станут уходить от ответственности. Сначала нужно поменять сам механизм помощи семьям, экспертной оценки случая, а уже затем вводить ответственность за принятие решений.
