…Рождественские образовательные чтения, которые нынче прошли в Якутске в восьмой раз, давно стали не только дискуссионной площадкой, но и клубом интересных встреч, поскольку зачастую именно для этого в республику приезжают гости, чьи деловые маршруты обычно пролегают много западнее Якутска. Или восточнее.
Именно по этой причине столицу Якутии на днях посетил и профессор кафедры национальных и федеративных отношений Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, декан факультета религиоведения, этнокультурологии и регионалистики Российского Православного Университета Вильям Шмидт. «Этнокультурные различия и проблемы диалогов» – так назывался один из круглых столов, который в рамках чтений его пригласили провести.
– Вильям, чем встретила вас Якутия и что впечатлило больше всего?
– Хотя по стране приходится ездить много, но на Севере я в первый раз. Месяца три назад был в Салехарде. До этого был в Петрозаводске, Архангельске и Мурманске, но это – все же северо-запад России, относительный север… А вот что касается северо-востока, то Якутск здесь – первый город, который мне удалось посетить…
Что впечатлило, поразило? Солнце. Оно у вас очень большое. Я об этом, кстати, и на своей страничке в Фэйсбуке написал: очень большое и яркое солнце, пробивающее и рассеивающее туманы низких температур. Это особенно заметно после серой, засыпанной грязным снегом Москвы, где солнца в последние годы зимой почти не бывает. И вообще — здесь светло, уютно и очень тепло…
И я рад, что принял приглашение Преосвященного Романа, епископа Якутского и Ленского, посетить епархию в эти особые дни – во время региональных Рождественских чтений. Мне было приятно принять этот щедрый подарок – возможность познакомиться с удивительным краем и бытующими в нем этнорелигиозными духовными и культурными традициями. Здесь все для меня так ново и чарующе…
– Вы – философ, религиовед, специалист в области Православия. Как вы обычно открываете для себя новые места? Общаясь с людьми, которые там живут, или бродя по улочкам незнакомого города и рассматривая то, что вокруг…
– Обычно, когда приезжаю в какой-то новый для себя регион, страну или город, то первое, что делаю, — прошу показать мне местность. Затем иду в музей и культовые сооружения. Почему именно так? По той простой причине, что сперва мне хочется «схватить», увидеть устройство и порядок жизни и то, как она реализуется, чем обеспечивается. На мой взгляд, именно в музеях сосредоточена ретроспектива историко-культурной и духовной мощи данного региона. Именно там представлены все пласты культуры в артефактах жизни, причем так, как они формировались. В музеях все еще находится то, что было вчера у живущего здесь народа, а на улицах – то, что есть сегодня. А вот посещая священные и сакральные, культовые сооружения, можно понять, что случится в этом народе и с этим народом, местом и регионом завтра.
Мне всегда было чрезвычайно любопытно и интересно прочувствовать особенности национальных традиций. Уж и не знаю, почему. То ли в силу специфики своей подготовки и профессиональной деятельности (а сфера моих научных интересов затрагивает не только историю мысли и культуры человечества, но и диалектику форм общественного бытия, включая гражданско-политические идеологии), то ли в силу особенностей характера и умонастроения. Полагаю, как только мы начинаем отвечать на вопросы «Что есть человек – индивид и личность? Как он реализует себя в своем становлении? Как формулирует свою частную позицию и согласует ее с позициями других людей?», – начинаем осознавать, насколько важной оказывается в жизни общества идеология, но еще более – жажда жизни, ее вдохновение. В итоге ты приходишь к тому, что чувствуешь-сознаешь: Дух веет, где хочет, но живет, где дышит. Вот поэтому очень важно сохранять и укреплять жизнь этого Духа в своем творческом делании и посредством бережливого отношения к наследию, оставляемому нашими предками.
Люди по-разному относятся к этому наследию. По-разному и научаются этому отношению, культивируя или разоряя в себе лучшие чувства смиренномудрого делания. Все это я пытаюсь увидеть и понять там, куда меня приводят неисповедимые дороги Жизни.
– Вот, к слову, об этом. Во время лекции вы заметили: когда рухнула идеология коммунизма, то государство оказалось как бы без руля и без ветрил. В результате выросло поколение, которое сегодня снова называют «потерянным». Но почему за столько лет ничего так и не было предложено взамен?
– Мы часто бездумно применяем ценностные категории к тому, в чем и где их нет – жонглируем словами, не задумываясь, что они значат.
Декарт утвердил: «Я мыслю, значит, я существую» — и мы согласились. С одной стороны, да: я осмысляю свою жизнь и нахожу ориентиры, к которым устремляюсь, как к образам заветного. Но это потребность, как правило, физического мира. А есть более важные вопросы: зачем мне это и почему это так?
Всякий человек может сказать: я прекрасно знаю, что для меня хорошо, что благо. Но ведь мы понимаем, что являющееся благом для одного, в то же время есть для иного зло… Это сложная задача – найти всеобщее благо, устроить благоденственный мир. Но именно оно – благо как целое отражается в каждой части, находящей начало или восходящей к нему – благу. Но что есть благо, что такое любовь, красота и т.д.? Как все эти понятия становятся реальностью – сутью жизни? Ответить практически невозможно, ибо в современной жизни их почти нет – они ушли из нашего мира, поскольку мир, мы – каждый, перестаем вожделеть смысл, смыслополагание и смыслоразличение – мы не только не изучаем телеологию, но и не знаем, что это такое. А ведь это – наука о смыслах, целесообразности бытия и всего, что есть в мире.
Так что становится понятным, почему даже в самых искренних и радужных своих стремлениях, мы, как правило, оказываемся у «разбитого корыта». А всего-то и нужно – стремиться видеть мир, себя и все, что в мире как целое и задаваться очень простым, но замысловатым вопросом «ради чего это или то-то?»…
– Еще один момент, который также зацепил. Выступая на пленарном заседании Рождественских чтений, вы напомнили: Святая Русь всегда консолидировала разные культуры и именно благодаря этому была готова отвечать и отвечала на различные угрозы извне. На ваш взгляд, насколько ей удается это сегодня?
– Прежде всего, хотел бы заметить, что нет ни плохих, ни хороших культур. У культуры вообще особый статус – являть себя в мире и сотворять мир как мир-себя – как жизнь культуры. Конфликты и угрозы возникают тогда, когда какая-то культура более молодая и неопытная по сравнению с другими вдруг начинает проявлять агрессивность. Вернее, ее носители начинают реализовывать агрессивные, экспансивные модели поведения. Такую культуру можно сравнить с человеком, которому чего-то хочется, но он не может понять, что именно желает и как это достичь – иметь статус обладателя и распорядителя. Важным здесь оказывается и то, что такие культуры и их групповые носители не всегда оказываются способны умело распорядиться даже тем, что уже имеют.
Взрослые культуры к подобным процессам относятся более спокойно – они умеют их гасить-переживать, поскольку в их историческом прошлом были самые разные этапы – и возвышения, и болезни роста, и периоды деградации. А в целом, взрослость или юность культуры определяется способностью формировать и применять в процессе жизни-становления инструменты саморегулирования – принципы, механизмы и средства, которые зачастую оказываются взаимозаменяемы, а потому и не всегда адекватно распознаваемы. Уметь вовремя находить их и квалифицированно ими пользоваться – вот для этого нужны уже не только музеи, но и школы: институты, университеты и академии.
Не открою секрета, если скажу: каждый человек реализует себя в двух ипостасях — как индивид, гражданин и как личность. Все, что связано с институциональным выражением, есть вертикаль: индивид – малая группа (сообщество по неким частным признакам, включая семью) – большая группа (этносы, нации) – государство. Все функции этих исчисленных институциональностей связаны не столько с воспроизводством, сколько с управлением воспроизводством. А оно, в свою очередь, может быть как экстенсивным, так и интенсивным. И если интенсивность производства зависит от технологий, качественного уровня наших профессиональных компетенций, то и прогнозное моделирование, включающее день завтрашний, будет ими определяться. И вот здесь нужно остановиться и задуматься, а откуда мы вдруг берем такое понятие, как качество? И вот здесь мы оказываемся перед перспективой возвращения к человеку и его образу – всем тем характеристикам, которые в человеке открывают его наиважнейшую ипостась — личностное. Вот ее, личности, становление и развитие – главный ресурс мира – мира как миропорядка, как картины мира и как Мира в целом.
Умей увидеть себя как мир и увидишь весь остальной мир. Насколько твой мир прекрасен, настолько, если не более, прекрасен мир иного. Не будет мира вне тебя – не будет мира и внутри. Не будет мира иного – нет и твоего. И это – фундаментальное основание, базовый принцип бытия мира, частью которого являемся все мы, столь разнообразные и многоликие. Приятно осознавать, что наш мир столь масштабен и един именно в своем много- и разнообразии. Как это случилось? Полагаю, просто – диалог и взаимодействие этнокультурных традиций выкристаллизовали универсальные механизмы сосуществования, которые привели к общности – цивилизации. Когда из любознательности или любопытства уточняем, в чем их суть, в остатке будут: культ, ритуал, взаимодействие, охранение и религия.
Рассуждая же об угрозе миру, остается сказать, что его угроза –человек неразумный, нецивилизованный или некультурный. Угрозой он является прежде всего для самого себя, а в себе таком – и для других. А вот то, как человек становится разумным, как он создает, утверждает и удерживает этот мир, относится уже к экстенсивному воспроизводству. И этот опыт мы получаем в своих семьях – в результате долгого многотрудного процесса.
– Россия – большая страна: здесь много религий, конфессий, много разных культур. Особенно остро это чувствуют те, кто живет в национальных республиках или округах. На ваш взгляд, что удерживает нашу страну в единых границах? Только ли армия? Только ли вера?
– Каждый народ имеет свои представления о священном и сакральном, святом. Священное – это все, что связано с нашими героическими усилиями в создании мира и одоления себя или врагов.
Я хотел бы вспомнить исламскую традицию джихада, которую сейчас изо всех сил пытаются подорвать. А ведь джихад – на деле это путь к чистому сердцу: поборись со страстями, со злом в себе! Как только ты их преодолеешь, то совершишь и малый джихад – устроишь мир и будешь его защищать уже малыми силами, поскольку, как говорит прп. Серафим Саровский «стяжи мир, и тысячи подле тебя спасутся». Заметьте – не погибнут, не тебя погубят, а пребудут в мире и спасутся…
Есть еще одно важное слово от Христа: «Я пришел, чтобы разделить…» Что это значит? Человек создан из праха, имея природу греха. И вот этой природе говорится о том, что у нее есть Божественный дух, и что, развивая его в себе, человек может возвыситься над греховным. Так отсеки, отдели от себя все, что связано с тленом и прахом. Не связывайся и не пекись о том, что малозначимо в жизни!
Религиозные духовные традиции говорят нам об опыте историческом. Ведь у каждого народа есть прочная историческая память о том, что сохранять и как. И в этом мы все едины. Все, живущие не только в России, но и на всей Земле. Нужно лишь взойти в полноту Духа, чтобы начать понимать, как все и вся служат друг другу и во друге, как высшее печется о низшем.
Не думаю, что армия может что-то сдержать – ни армия, ни силовые структуры. Вместе держит единство – единство в любви и уважении к жизни и попечении о ней. Привязанность к своей территории – особое чувство, породившее понятие суверена и суверенитета. В этом смысле можно было бы, опираясь на символизм напомнить всем: когда есть царь в голове, будет порядок и в доме.
Национальные патриархальные культуры как раз и сохраняют ощущение «царя в голове», то есть, власти над собой. А потому у большинства их представителей есть ощущение страха Божия, т.е. пред Богом – той невыразимой силы, которая дает начало жизни и от которой зависит ее конец…
