Серебряный юбилей подкрался незаметно. Снять помпезный ресторан и пригласить родственников? Сидеть во главе стола, слушать торжественные тосты и чувствовать себя солидными, серьезными и пожилыми? Ну, нет! Сбежать ото всех, прихватить дочку и отправиться в путешествие, туда, где море, оливковая тень и вечная молодость!
Пятница: Афины
Столичная сутолока подождет. Прямо из аэропорта мы едем на Афинскую Ривьеру, по здешним понятиям — пригород, а по московским — 20 минут на такси — почти центр. Приехали — точно и нет Афин. Высокая коробка отеля «Аполлон» на берегу моря, желтый песочный пояс, вдоль которого, как белые зубы на рекламе стоматологии, плотным рядом тянутся дома с террасами; ленивые лежаки сгрудились у бассейна, легкие столики у стойки бара и мерный стук игры в крокет с пляжа.
Афины. Фото: greek.ru
В путешествии главное — не спешить.
Морская таверна прямо на берегу, легкий ветерок и греческий салат. О, это не то жалкое подобие из бледных помидоров и твердых как орешки оливок, что подают в московских ресторанах! Настоящий греческий салат выкладывают слоями: тугие овощи, блестящие маслины и сверху — ломтик белоснежной феты, по которой струится золотая полоска оливкового масла.
Кстати, о сыре фета. Заглянув как-то в продуктовую лавку, мы попросили продавца отрезать кусок сыра. — Какого сыра? — переспросил тот. — Фета! — довольно ясно объяснили мы. Но не тут-то было. Битых десять минут мы размахивали руками, привлекали на помощь других покупателей, тыкали пальцами в витрину, но продавец упорно повторял, как попугай: «Какого? Какого?», — пока, наконец, мы не сообразили, что за спиной у терпеливого грека стояли ванночки с десятью сортами знаменитого сыра!
Подбадриваемые самым молодым участником путешествия, мы, наконец, вылезли из-за стола, вызвали такси и влились в поток машин, мотороллеров и туристических автобусов.
Экскурсия в Афины начинается с Акрополя.
Скала, на вершине которой замер Парфенон, возвышается над океаном городской жизни, поглядывая на нашу суету с высоты тысячелетий — величественно и снисходительно. Пройдя через древние мраморные ворота — Пропилеи, мы поднимаемся по широкой лестнице, поминутно останавливаясь, чтобы прочитать в путеводителе историю очередного шедевра. Античность, христианский мир, турецкие завоевания, — все переплелось и слилось на священной горе в единый неповторимый ансамбль.
Ареопаг, перед которым апостол Павел произнес свое знаменитое обращение к афинянам, театр Дионисия, где малоизвестные драматурги Еврипид и Софокл представляли взыскательной афинской публике первые произведения, пещера, где опальный философ Сократ, завершив трехдневную философскую беседу с учениками, выпил ядовитый напиток — цикуту.
Круты ступеньки, слепит солнце, жара, — дорога к храму должна быть трудна, как заметил, кстати, Сократ, — и вот взмыл перед нами, апофеоз европейской цивилизации, замершая на лету птица, великий Парфенон.
Внизу, у подножия Акрополя, кишит и шевелиться самый старый квартал города — Плака. Так и не осилив заглянуть в Археологический музей, мы спускаемся через древнюю рыночную площадь — Агору — на современные торговые улочки.
Не знаю, как в Греции, но на Плаке есть все. Уличные кафе под низкими и густолистыми деревьями, антикварные лавочки, где соседствуют зеленоватые монеты с профилем Александра и изысканные коралловые ожерелья, витрины роскошных магазинов с бесполезными шубами и прилавки, уставленные бутылками с оливковым маслом, грудами пахучих пакетиков с мылом, связками желтых пористых губок. Туристы щупают сандалики, прикидывают на себя легчайшие белые платья, добросовестно обнюхивают корзиночки со специями… Утонув ненадолго в сумеречной глубине маленького магазинчике, мама с дочкой в новых сарафанах вынырнули на солнечный свет, где их ждал заботливый отец семейства с высокими бумажными стаканчиками холодного кофе — фраппе.
Тщетно искали мы на беспечных афинских улочках следы кризиса. Пожалуй, только на площади Синтагма наблюдалось повышенное скопление полицейских. Но по-прежнему неизменно шагает у памятника Неизвестному солдату президентский караул в плиссированных юбочках, высоко поднимая ноги в тапочках с красными помпончиками. А за стенами Королевского Дворца, возведенного здесь в 19 веке, бьется над антикризисными законами тревожная мысль парламентариев. Надеюсь, не без пользы.
Лавируя между мотороллерами, мы перебегаем улицу и ловим такси. И через полчаса бежим к морю, где нас ждет закат солнца, золотая дорожка у самых ног, вечерний бриз и октопусы-гриль!
История в натуральную величину
Суббота: Коринф
Дорога бежит вдоль моря, вдоль белых домов с плоскими крышами и блестящими баками солнечных батарей, прорезает оливковую рощу и обматывает серпантином каменистые холмы с редкими суховатыми кустарниками. Внизу, словно на ожившей карте, видна короткая голубая полоска Коринфского канала , соединяющего два залива — Саронический и Коринфский. Городок жмется к берегу, тычутся носами в гавань Коринфа катера и яхты.
Строго следуя правилу — не спешить, мы усаживаемся в кофейне прямо возле автобусной остановки и, жмурясь на утреннем солнце, пьем из малюсеньких чашечек кофе по-гречески.
Пять километров и несколько тысячелетий отделяют современный город от древнего Коринфа.
Можно, конечно, взять такси, но мы люди упорные и этот путь в гору преодолеем пешком.
Бывалого туриста римскими развалинами не удивишь. Нет, наверное, места в Европе, где не ступала нога римского легионера и где по сей день не сохранились следы строительного размаха. Амфитеатры с пологими ступеньками, колонны, чья стройность помогает воображению достроить мысленно изящный храм, обломки стены, свидетели величия, — прячутся среди современных домов, одиноко царят на высоких и пустынных холмах…
Древний Коринф сохранился целиком. Как и многие старые города, за свою тысячелетнюю историю он пережил войны, разруху, возрождение и снова упадок. Наконец, в середине 19 века, сильное землетрясение нанесло Коринфу непоправимый удар. Те жители, кто пережил катастрофу, покинули развалины и построили новый город на берегу моря. Улицы и дома древнего полиса на склоне горы засыпал песок, словно специально сберегая для археологов. 70 лет назад начались раскопки и продолжаются до сих пор.
Современному наблюдателю город-памятник предстает в том виде, который был создан римлянами и который был свидетелем проповеди святого Павла. Однако история его началась намного раньше. Древний греческий город стоял на стратегически важном месте, там, где узкий семиметровый перешеек соединял полуостров Пелопоннес с материком. Через Коринф проходили торговые пути из западного Средиземноморья в восточное. Экономя время, моряки обходили Сардонический залив и волоком перетаскивали суда через этот перешеек, там, где ныне проложен канал.
На знаменитых рынках Коринфа продавали арабский бальзам, финики, слоновую кость, вавилонские ковры, козий пух и рабов. Здесь изобрели гончарный круг и с помощью древнегреческих богов обжигали горшки. В столице мореплавания появился первый скоростной транспорт: парусники триеры за счет трех палуб, на каждой из которых работали гребцы, развивали практически крейсерскую скорость. Город богатой греческой знати, торговцев и ремесленников опередил по могуществу даже Афины.
Напоминают об этом величии колонны храма Аполлона и легенды. По этим улочкам бродил босой, в хитоне из грубого полотна Диоген и с фонарем в руках искал человека. На рыночной площади, где сегодня пробивается меж мраморных плит кустарник, стояла глиняная бочка, в которой философ предавался размышлениям, и здесь, у городских ворот, в кипарисовой роще состоялась его знаменитая встреча с Александром Македонским.
— Что я могу сделать для тебя? — спросил Диогена великий завоеватель.
— Отойди, пожалуйста, — попросил философ, — и не заслоняй мне солнца.
У развалин храма скользит ручеек. Быть может, здесь, склонившись над свежей струей, Диоген готовил свой скромный ужин, когда мимо проходил местный бизнесмен, Агриппа.
— Вот если бы ты умел водиться с тиранами, — нравоучительно заметил он Диогену, — не пришлось бы тебе мыть коренья.
— Вот если бы ты умел мыть коренья, Агриппа, — последовал ироничный ответ, — не пришлось бы тебе водиться с тиранами!
Однако, тираны приходят, когда их и не зовут. Стройные колонны римских легионеров прошагали через всю Грецию, оставляя за собой руины. Пал и Коринф. На его месте Император Юлий Цезарь построил новый город и превратил его в столицу завоеванной римской провинции.
Большой, с четко, по-римски спланированными улицами, город открывается нам во всей своей целостности и сохранности. Не нужно даже особой фантазии, чтобы представить, как бурлила в нем жизнь.
Случалось нам видеть реконструированные художникам римские города, разглядывать геометрически чистые линии улиц и изумляться стройным пропорциям дорисованных зданий. Совсем другое дело, оказывается, ходить по сохранившемуся целиком городу, ощущать соразмерность его и гармонию всех частей: галереи, площади, термы. Трава вьется вокруг мраморных обломков, покрытые мелкими трещинами колонны храмов демонстрируют знаменитый коринфский орнамент, меж желтовато-белыми плитами улицы, ведущей в порт, пробиваются алые маки.
…По этой дороге в Коринф пришел апостол Павел.
Он поселился в семье палаточных дел мастера, трудился с ним, зарабатывая хлеб насущный, и дарил жителям города хлеб духовный. Здесь основал верный ученик Спасителя христианскую церковь. Святой Павел нашел здесь и учеников, и гонителей. Проповедуя на рыночной площади, роскоши и легкомыслию портового города противопоставил он урок самоотречения и преданности. Через полтора года, уже оставив Коринф, апостол писал коринфянам послание и именно к ним произнес он великие слова о трех главных добродетелях — вере, надежде и любви: но любовь из них — больше.
А Коринф продолжал жить свей жизнью. Горожане построили новый порт, возвели за городской стеной храм Асклепия, а городской казначей, богатый и уважаемый всеми Эраст за свой счет выложил мраморной плиткой пол в театре и, не удержавшись, подписал центральный квадрат: «Эраст», и поставил дату…
У ступенек амфитеатра, собравшись кругом, стоят польские туристы. Они приехали в Коринф из Эфеса, по паломническому маршруту, который так и называется: по следам апостола Павла. Ксендз в белой сутане указывает на плитку с автографом Эраста и, раскрыв Библию, зачитывает строчку из послания Павла к Корфинянам: Передайте привет Эрасту, доброму человеку.
Склонившись, я срываю высунувшийся из-под обломка плиты мак и прячу меж страниц путеводителя.
Остров в подарок
Корабль на воздушной подушке доставил нас из порта Пирей на остров Эгина за полчаса. Издалека, с моря, все греческие острова выглядят одинаково: белые яхты в два ряда, голубые круглые купола церквей, каменистые склоны, покрытые оливами, склонившиеся над водой пинии. Везде вас встретит нарядная набережная с зонтиками кафе и смуглыми островитянами, которые, прижимая отчаянно ладони к сердцу, будут уверять вас, что вид на их гавань — самый красивый в Европе.
Но сойдите на берег, пройдитесь по витым улочкам, заглядывая в окна лавочек с керамическими кувшинами, пригнув голову, проскочите под длинными серыми ногами гигантского морского гада, свисающего под вывеской «Кальмарная», вдохните аромат фисташковых садов — и вы больше никогда не спутаете Эгину ни с чем!
Собор святого Нектария стоит на самом высоком холме, возвышаясь над развалинами античного храма Афины-Афеи, розовой венецианской крепостью и тридцатью православными монастырями. Вместе с другими паломниками поднимаемся по длинной лестнице, любуясь кружевной резьбой по мрамору, украшающей фасад собора и балюстраду, и двигаемся еще выше, в женский монастырь, основанный в прошлом веке святым Нектарием. Сюда, к саркофагу, в котором почивает основатель обители, приходят те, кто нуждается в исцелении от тяжелых заболеваний и духовной поддержке. Присев на скамеечку возле источника, мы слушаем журчание воды и размышляем — каждый о своем.
Однако пора возвращаться в Афины. В роскошном отеле нас ждет столик, заказанный ради серебряного юбилея. Но так не хочется уезжать… «Нам сейчас святой Нектарий подскажет, как лучше запомнить этот день…» = задумчиво говорит дочка.
На краю дороги, ведущей из монастыря в гавань, глазами натыкаемся на фанерку, где от руки написано «Tavern». Переглянувшись, мы сворачиваем на тропинку, которая упирается в огороженный деревянной изгородью апельсиновый сад. Несколько столиков расставлены между деревьями, важно прогуливаются гуси, и вьется ручек с цветными рыбками.
Из двери выглядывает хозяин, ныряет внутрь и через минуту, не задавая вопросов, ставит на стол кувшин вина и корзинку с крупными ломтями белого хлеба. За ними следует миска с салатом, красные и золотые рыбешки, мидии, сыр, медовые пирожки… Белые лепестки падают на вышитую скатерть. Зачем нам шикарный ресторан в Афинах?
Дочка, наш семейный фотограф, вытаскивает родителей из-за стола для торжественной съемки. Мы становимся на фоне апельсинового дерева, и я притягиваю к волосам ветку с белыми цветами. Флер-д’оранж, — что может быть романтичнее в серебряный юбилей!
Фото автора
Читайте также:
Митрополит Месогейский Николай: Греция кризиса и Греция веры
День Константина и Елены на Крите: праздник в храме шаговой доступности
