15 лет назад, 21 августа 1999 года в Королеве на даче у своих знакомых ушел из жизни Александр Литвинов, известный как Веня Д’ркин – замечательный и талантливый поэт и музыкант, человек удивительной, трагической и вместе с тем светлой судьбы.
Удивительно, что при жизни Веня, не успев толком даже профессионально записаться на студии и выступая в основном на фестивалях авторской песни и квартирниках, снискал любовь и признание многих, кому очень важно было услышать и почувствовать слово – живое и вдохновляющее, изменяющее человека и его внутренний мир. Этих людей и теперь немало. И Веня, бесспорно, обладал даром такого слова. И он знал, от Кого этот дар…
Отпущено было рабу Божьему Фоме (с таким именем крестился Александр в Православной Церкви 19 октября 1997 года в день памяти святого апостола Фомы) всего 29 лет жизни.
Он родился в Луганской области, большую часть жизни там и провел. Однажды записавшись на фестивале в Старом Осколе в шутку как «Веня Дыркин из Максютовки», Александр прочно вошел в историю с этим псевдонимом, став лауреатом и почетным гостем многих фестивалей и конкурсов.
Дрантю (одно из прозвищ Вени) ждали и любили везде. Его песни-сказки, эти удивительные полотна – горькие и комические, возвышающие и вселяющие надежду, смешные и грустные – заставляли отрываться от повседневности, видеть всю сложность мира, в котором иногда и пошлость, и равнодушие и жестокость, очень рядом с красотой и радостью, пониманием жизни как бесценного дара, который кем-то приумножается, а кем-то бесцельно разоряется.
Веня легко захватывал внимание зала, даже если ему вдруг приходилось выступать вместо кого-то более известного. Уже через одну-две песни люди, почти разочарованные тем, что им «подсунули кого-то не того», увлеченно и зачарованно слушали его песни.
В жизни же Саше приходилось достаточно туго: он работал и слесарем, и строителем, часто вынужден был просто выживать, постоянно переезжая с женой и сыном с квартиры на квартиру, вкусив всю «радость» 90-х годов в истории Украины. Как с горечью написано в его биографии на одном из ресурсов, посвященных его памяти:
«Если историю рассказать совсем коротко, то будет так:
1. Веня Д’ркин – это автор, исполнитель, поэт, сказочник и т.д.,
2. который очень «удачно» возник со своим творчеством среди развала всего в середине 90-х.
3. Пик его артистической карьеры пришелся на кризис 98-го.
4. А в августе 99-го он умер от рака крови.Как результат: огромное количество совершенно гениального, но «сырого» материала. Ни одной качественной записи, которой автор был бы доволен».
Может быть, потому что Саше довелось служить в ракетных войсках, и там он получил дозу облучения во время службы (ходит легенда, будто бы он на посту заснул где-то под вагоном с радиоактивными отходами), или совсем иная на то причина была, – но он тяжело и серьезно заболел.
Врачи поставили неутешительный диагноз – лимфогранулематоз, и началось изнурительное лечение, во время которого писались новые песни, а также дорабатывались и систематизировались старые.
Артистизм и легкость с первых минут покорявшие сердца слышавших его скрывали другое – тяжелую и неравную борьбу с болезнью, кризисы и обострения которой Саша, впрочем, с мужеством переносил, даже посмеиваясь и подтрунивая над своими проблемами:
У самолетика был пароходик легких,
У самолетика был пароходик сердца.
Ему вызывали по ночам скорый поезд,
А в скором поезде нет от парохода средства.
А средства на лечение для Вени Д’ркина собирали всем миром – но уже слишком поздно. На последних месяцах перед смертью Саша выкарабкивался чудом, буквально с Божьей помощью вновь пытался вставать, заставлял себя и поддерживал других. В поздних его текстах все чаще появлялись призывы вглядеться в жизнь, не растрачивать время впустую, искать смысл жизни, не утопив его в иллюзиях и обмане:
Вернулся с неба,
Принес гостинцы.
Вот это – людям,
А это – детям,
А это – птицам,
А это – видишь:
Себе обновку
На небе справил.
Плету корзинки,
Конверты клею,
И умираю,
И не умею.
Возможно, что и смерть как безысходность и абсолютный конец –
Веки смыкаем,
Завидно знаем, а вспомнится не икнется.
Так стоит ли слать приветы
С обратной стороны солнца?
это то, во что никогда не верил и сам Веня,
А смерти нет,
Она может быть там, где есть мир.
А на войне, то есть там, где все мы,
Либо окоп,
Либо госпиталь,
Либо победа.
искренняя и ищущая душа которого знала о том, что смерти действительно нет:
День победы –
Он не низок и не высок.
Как потухшим костром
Догорел паренёк.
Значит, он победил.
Скоро к тебе придёт День победы.
И если Кривая поводит боками,
И если уже не приносят обеды,
И лечащий врач разводит руками,
Победа, победа, победа, победа.
В 1997 году Александр крестился. В крещении он был наречен Фомой. Друзья и знакомые искали все возможности для лечения, в том числе и не только медицинские.
«В 1998 году его пытались «вылечить» с помощью экстрасенсов. После первого и единственного «сеанса» Дрантя долго иронизировал по их поводу, но больше никаких «целителей» на порог пускать не соглашался. Друзья-буддисты привели Дрантю к Оле Нидалу, Ламе Запада. Полина вспоминала слова, сказанные Дрантей после этой встречи о буддистах: «Они хотят избавиться от реальной жизни, уходят от жизни, уходят от любви… Они живут в умирании. Этот уход ненормален…» О той девушке, которая привела его к Оле Нидалу, Дрантя говорил, что она несчастна» («Его имя было Фома»).
Саша разглядел то, к чему ведет «иллюзорная модель бытия», и уже не возвращался к ней, стремясь к совершенно иному.
«За маленький домик с видом на небо… а в небе апрель».
За несколько месяцев и даже дней до смерти он причащался Святых Христовых Тайн и соборовался. То, с каким терпением и надеждой он боролся за свою уходящую жизнь, воодушевляло близких и поражало врачей, несколько раз «точно» ставивших ему дату смерти.
Веня с женой Полиной
Саша хотел венчаться с Полиной, своей женой, но откладывал, надеясь еще раз встать… Она вспоминала:
«Мне сложно говорить о том, что происходило. Словами невозможно это передать. Этот отрезок жизни – последние полгода – сопоставим по значимости со всей остальной его жизнью.
Я знаю, что все люди, которые были рядом с моим мужем в больнице и на даче, где он умирал, очень много для себя вынесли из этого… Друзья, врачи, больные поражались его мужеству и силе духа. Еще за несколько месяцев до смерти нам говорили, что надежды нет, что он уже умирает. Такое происходило не раз. Но он выкарабкивался, он боролся до конца.
Страдания, муки, которые он переносил, трудно представить. Но Дрантя не только ни разу не пожаловался и не дал нам понять, как ему тяжело, – наоборот, он поддерживал нас, переживал и заботился о нашем самочувствии. Его сила воли, его помощь давали нам силы и надежду».
Вечером 21 августа Саши не стало. Тихая погода, закат и лишь секундный порыв ветра по верхушкам сосен – и его взгляд остановился на чем-то далеком.
Сашу похоронили в Луганской области. Теперь там, рядом со Свердловском, с разной периодичностью проходят тяжелые бои за пункты погранзаставы, горит и сжигает в себе все война… Но только вспоминая его «День победы», невольно поймаешь себя на мысли – вот и теперь, даже там где война, смерти все равно нет. А есть Небо, а в Небе – Апрель.
Ко мне песни Вени Д’ркина пришли уже значительно после его смерти во время учебы на филфаке (что и не удивительно). Кто-то просто дал мне кассету на кафедре методики преподавания литературы, а я ее отложил на какое-то время… И когда слушал, не мог избавиться от мыли о том, что у него есть нечто, что мне до сих пор никогда не удавалось слышать в остальной рок-музыке…
Уже позже я понял, что это был свет. Свет, которого не хватало другим, надежда, которая не исчезает и не уходит даже перед лицом смерти, надежда которая становится верой… Уже позже я заметил, что частенько невольно сравнивал Веню и СашБаша (Александр Башлачев). Нет, дело не в том, чьи стихи лучше, кто лучше поет или что-то в этом роде… А в том, что может быть, трагедия Дранти была все-таки со счастливым концом. В христианском понимании слова «счастливый».
За маленький домик с видом на небо… а в небе Апрель. Только теперь я вдруг отчетливо понял, небо в апреле особенное… Пасхальное.
