Вопрос не праздный: какой мы хотели бы видеть Москву 2050 года? Какая она, наша идеальная столица, комфортная для проживания и проезда, Москва, в которой нет нацконфликтов и сохранена историческая застройка? Как ее видим мы и какой она виделась нашим предкам?
Разговаривая с друзьями на эту тему, я часто сталкивался с тем, что они, современные москвичи, вообще не видят такого идеального города. Прогнозируя будущее, они рисуют апокалипсические картинки типа: Москва разделится на национальные анклавы с компактным проживанием чеченцев, азербайджанцев, русских, украинцев, общим останется только центр, превращенный властями в огромный торгово-развлекательный комплекс.
Проблема пробок не только сохранится — транспортный коллапс ждет нас уже в самом ближайшем будущем. В результате делается вполне уверенный вывод — из «этого города» нужно бежать, переселяться куда-нибудь и как можно быстрее. Среди возможных мест переезда рассматриваются Санкт-Петербург и центры ближайших к столице областей: Рязань, Тула, Смоленск, Ярославль, Тверь, Владимир, Калуга.
Правда, сами «рассуждатели» бежать из Первопрестольной пока не собираются, потому что здесь и денежная работа, и дети еще учатся в хорошей школе, и как-то не хочется бросать уже полюбившийся московский приход. Грешен, сам люблю пораскинуть мозгами на тему «как завтра будет плохо всем жить на белом свете». К сожалению, в подобных рассуждениях не остается места городу, удобному для жителей, нашей идеальной Москве. Что это — примета последнего времени или мы просто разучились верить в светлое будущее (а значит, и планировать его)?
Особенно такие пессимистические настроения характерны для нас, православных обывателей: «Конец света неизбежен, ничего удивительного в этом нет». А ведь есть конкретные вопросы, которые необходимо срочно решать, и главный из них — какой должна быть будущая Москва. Наш город давно уже стал не только православным, но и мусульманским. Сильное впечатление производят мусульманские праздники, проводимые вокруг соборной мечети в Москве, когда несколько улиц перекрываются для размещения на них верующих мусульман.
Лично я не видел ни одного православного богослужения с участием такого количества мужчин молодого и среднего возраста. Какое место займут мечети на карте нашего православного города — ведь рано или поздно они будут построены в Москве?
О вызовах нашего непростого времени можно еще много рассуждать, главная проблема: где найти ответы на поставленные вопросы. Спешу ответить: конечно, в истории собственного города. Выясняется, что во все времена его существования Москву планировали и строили как идеальное поселение, как город, наполненный высшими смыслами и высокой архитектурой. Попробуем это подтвердить примерами.
Град прославлен будет
Вопрос о первых московских престолах благодаря последней работе искусствоведа Андрея Баталова и археолога Леонида Беляева «Сакральная топонимика средневековой Москвы» почти изучен. Согласно летописям, в Москве до XIV века известны всего два храма, это разрушенный в советское время храм Спаса-на-Бору (Преображенский) и церковь Димитрия Солунского, небесного покровителя сына Юрия Долгорукого Всеволода, получившего прозвище Большое Гнездо.
Первый (правда, мы можем это только предполагать) служил соборным храмом Москвы, второй был церковью при резиденции суздальского князя и позже сохранял статус княжеской церкви. Известно, что в нем похоронили убитого в Орде московского князя Юрия Даниловича. Таким образом, Москва была спланирована как один из множества новых городов, основанных князем Юрием в собственном Ростово-Суздальском уделе. Для примера: Преображенские соборы были построены в Угличе, Ярославле, Романове (ныне Тутаев), Твери, Переславле-Залесском, Нижнем Новгороде.
Исключения составляют: город Дмитров, основанный в честь рождения у князя Юрия сына Всеволода, с собором Димитрия Солунского; Юрьев-Польской (названный Юрием Долгоруким именем собственного небесного покровителя) с собором Георгия Победоносца; 
старейшие города княжества Ростов и Владимир с Успенскими соборами (они наследовали традиции Киево-Печерского монастыря) и Суздаль с Христорождественским собором; в Костроме мы знаем о существовании в XIII столетии церкви Федора Стратилата, которая, возможно, была городским собором.
Все города с Преображенскими соборными престолами являлись княжескими резиденциями, выполняя функцию центров княжеского влияния в крае. Как видим, Москва не была исключением из этого правила.
Становление Москвы как объединительного центра, сначала раздробленного Владимиро-Суздальского княжества, а потом и всех русских земель, также связано с градостроительной политикой великих князей московских. В правление Ивана Даниловича Калиты Москву избирает постоянным местом пребывания митрополит Киевский и всея Руси Петр. Именно с фактическим переносом митрополичьей кафедры из Владимира в маленькую Москву связано строительство на месте деревянной княжеской церкви Димитрия Солунского белокаменного Успенского собора. Таким образом, московский Успенский собор наследует Успенскому собору столицы княжества — Владимиру-на-Клязьме.
Более того, митрополит Петр определил Успенский собор местом своего погребения, его завещание Ивану Калите звучит предсказанием будущего процветания города и обетованием его царственности среди городов русских: «Аще мене, сыну, послушаеши и храм Пречистыя Богородицы воздвижеши во своем граде, и сам прославишися паче иных князей и сынове и внуце в роды и роды. И град прославлен будет во всех градех Руских, и святители поживут в нем, и взыдут руки его на плеща враг его, и прославлен Бог в нем; еще же мои кости в нем положении будут». Мощи митрополита Петра (ведь Петр с еврейского переводится как камень) положены в основании Успенского собора и в основании Москвы как столицы Русского государства.
Московский конец света
Планирование Москвы продолжалось и в последующие столетия. В лето от сотворения мира 7000 (1492 год от Рождества Христова), в правление великого князя Ивана III Васильевича в Московии ждали конца света, ждали серьезно, готовились к последнему времени. В тот год не сеяли, отчего позже разразился страшный голод. За несколько лет перед 1492 годом в Москву по приглашению князя прибыли итальянские зодчие-фортификаторы для строительства новой московской крепости: к «страшному году» крепость должна была быть возведена.
Итальянцы не успевали, хотя основные работы были сделаны. Первой возвели восточную стену и Спасскую башню; направленная ровно на восток башня должна была закрыть врата перед антихристом и отворить их перед Спасителем. Наверное, Московский Кремль — единственная крепость в мире, построенная не столько против «орд иноплеменных», сколько против врага рода человеческого. В марте апокалипсиса не случилось, новолетие перенесли на сентябрь по византийскому стилю, с тех пор до реформ императора Петра Новый год праздновался 1 сентября. Но страшный суд не случился и в сентябре. Русь проснулась от недолгого наваждения. Князь Иван Великий начал строить страну как преемницу Византийской империи.
В прошлом планировали (придумывали) не только идеальный город (Москву), но идеальную страну (Московию). После присоединения Левобережья Днепра и Киева русский царь Алексей Михайлович и его «собиный» друг патриарх Никон всерьез задумались над освобождением православных народов, находящихся под турецким игом. Военные победы убеждали московских правителей в такой возможности, им грезилось восстановление Византийской империи, но с центром в Москве.
В частности, в связи с этим были задуманы пресловутые реформы патриарха Никона для приведения в общий порядок русского богослужения и церковных книг с греческой церковной практикой. В Москву привезли на короткое время известную афонскую святыню — икону Божией Матери «Иверская», с нее был сделан список, помещенный в часовне у Воскресенских ворот Китай-города. Кроме того, патриарх Никон решил создать копии главных православных святынь. Недалеко от Москвы на берегах Истры по указу царя и при активном участии патриарха создается грандиозный храм Воскресения — копия Храма Гроба Господня в Иерусалиме. На озере Валдай строится Иверский монастырь, в плане являющийся копией Иверского монастыря на Афоне. И третья копия — Крестовоздвиженский монастырь на Кий-острове в Белом море с известным Крестом Господним (Кийский крест ныне находится в московской церкви Сергия Радонежского в Крапивниках) в меру настоящего Креста Спасителя. Как известно, Русское государство не стало всеправославной монархией, но названные монастыри, к счастью, сохранились.
Век златой Екатерины
Продолжим наши наблюдения за планированием Москвы в истории. Как бы ни критиковали императрицу Екатерину Великую за ее церковную политику, для Москвы и практически для всех русских городов эта правительница сделала исключительно много. В 1773 году в Москве случился чумной бунт, вымерла часть населения, дворяне покинули вторую столицу, на улицах творились разбой и грабежи. Доведенные жуткой болезнью до отчаяния, бунтовщики убили московского митрополита Амвросия (Зертис-Каменского).
Эти события произвели сильное впечатление на немку Екатерину: те самые москвичи, с которыми она праздновала свое восшествие на престол в 1762/63 году, через десять лет зверски убивают московского митрополита. А позже начался Пугачевский бунт: весь волжский юг и Урал восстал на самое сокровенное — власть императрицы и ее наследника. Как известно, чтобы изменить настроение жителей, нужно изменить пространство вокруг них. Неизвестно, была ли знакома с этим принципом «матушка» Екатерина, но задуманная ею еще в 1760-х годах реформа городов получила новый виток развития. Результаты этой реформы и сегодня потрясают: было создано 264 новых города, все остальные получили новые регулярные планы и активно перепланировались в 1780-1790-е годы.
Создание большого количества новых городов было связано принятым императрицей принципом: «нет уезда без города». Теперь каждый русский город имел центральную площадь с торговыми рядами, собором, ратушей, присутственными местами, домами губернатора и вице-губернатора (в губернских центрах), почтой, широкими улицами.
Все городские кладбища выводились за городские границы. В связи с этим в Москве образовалось известное кольцо больших кладбищ: Пятницкое, Новодевичье, Донское, Даниловское, Калитниковское, Преображенского, Рогожское. Со временем площади и главные улицы мостились, устраивалось освещение.
В Москве было положено начало созданию Мытищинского водопровода, а Ростокинский виадук императрица считала лучшим сооружением эпохи. Итак, Москва планировалась при Екатерине Великой.
От чиновников к практикам
Как бы мы ни относились к генпланам Москвы советского времени, нужно отметить, что это были планы строительства идеального города, социалистической столицы советского государства. Москва в тридцатые годы и в послевоенное время снова приобретает столичный статус, в частности, благодаря новой имперской архитектуре — сталинскому классицизму. Метро, сталинские высотки, новые широкие проспекты — Ленинский, Кутузовский, Мира, Ленинградский — все это символы нового идеального советского города, ведь, как грозился Никита Сергеевич, коммунизм в СССР должен был быть построен в 1980 году. Не случилось.
Зато теперь сталинская архитектура является не только памятником тоталитарной эпохи, но признана в мире как пример высокой архитектуры. Именно благодаря сталинской застройке Минск получил статус памятника ЮНЕСКО.
В лихие девяностые наши сограждане мало задумывались над вопросом идеального города, и Москва опростоволосилась. На место партчиновников в руководство городом пришли практики (как сами они себя именовали) и строители. Они строили без плана и особенного смысла, главное — плати деньги. Символами эпохи стали повсеместные сносы исторической застройки, сопровождаемые так называемой точечной застройкой. Москвичи лишились множества уютных городских уголков, площадей (особенно не повезло вокзальным площадям), были изуродованы многие панорамы, виды и перспективы улиц. Строили без толку, а качество новой архитектуры оставляет желать лучшего. Москва, оставаясь номинально столицей, архитектурно стала терять этот почетный статус.
Московское стало означать лужковское, лицо градоначальника заменило самобытное лицо Первопрестольной, такого не было даже в советское время, несмотря на все тогдашние разрушения. Москва потихоньку становилась провинцией, конечно в отрицательном смысле этого слова, с второсортной архитектурой, неудобной для жизни и проезда, с дикими ценами на все, от продуктов питания до жилья, местом, где все решает градоначальник, «и ничто ему нипочем». В таком плачевном состоянии столица встретила жаркое лето 2010 года.
После Лужкова
После летнего дыма Москва прослезилась и заодно прозрела. В октябре Юрий Михайлович был отправлен в отставку, а у столицы появился новый мэр Сергей Собянин. На смену «строителям» пришли «нефтяники» (новый мэр уже успел побывать Тюменским губернатором и поработать в администрации президента). Теперь назначен и новый начальник московского стройкомплекса — это Марат Шакирзянович Хуснуллин из Казани.
К слову, перспективы у Москвы в связи с этим нерадостные. Новому мэру поручено решить транспортную проблему. В Казани ее тоже решали: там к 1000-летию города строили метро, причем открытым способом, раскурочив старый город с полноценной исторической застройкой. Вообще, Тюмень и Казань — лидеры по сносам памятников архитектуры. В Тюмени новые дома на месте старых кварталов местные жители называют «пузырями земли».
Какие выводы можно сделать из всего этого? Нужно самим придумывать город будущего, удобный и красивый. Пока мы сами питаемся идеями, что «все будет плохо», наш город (хоть Москва, хоть Ростов с Самарой) не сможет хорошеть и развиваться. А свято место, как известно, пусто не бывает, на него за неимением других будут приходить все новые «строители» и «нефтяники».
Проблема ведь в наших с вами головах. Не нужно мысленно стараться уехать из родного города, в Москве, к большой радости, еще много великолепных мест и интересных людей. И не нужно сидеть сложа руки, вспомните: благодаря активности общественности в Москве удалось тему сохранения исторического наследия сделать ключевой. Теперь новый мэр не сможет ее обойти стороной. Одна только защита церкви Воскресения в Кадашах чего стоит. Так что на вопрос, какая она, идеальная Москва 2050 года, ответ можем дать только мы.
Александр РАКИТИН
