В своем блоге отец Андрей Кураев поднял тему границ приходов.
В Киевской области устанавливаются границы приходов, причем священнику одного прихода запрещается совершать требы и богослужения на территории другого прихода (без ведома благочинного). Это знак нормализации церковной жизни. Так было и до революции. Будет ли такая же «нарезка избирательных округов» и в городах? В Румынии это есть. В Греции наверняка тоже.
Следующие шаги, полагаю, — составление списка прихожан (и это уже шаг к подлинному Поместному собору).
А также запрет прихожанам обращаться за «разовыми» ключевыми таинствами (крещение, венчание, отпевание) к незнакомым и отдаленным священникам. Насколько я знаю, так принято у западноукраинских униатов. Тогда без предварительной катехизации у своего священника нельзя «наскоро» где-то повенчаться или креститься. А это уже шаг к сознательному членству в Церкви и к сознательному участию в ее жизни.
Если это станет общим правилом, закончатся «туристические крещения» и венчания. И это хорошо. Горько смотреть на сайте Ново-афонских раскольников как они крестят белоголовых детишек русских туристов, не ведающих, что попали в руки расстриг.
Будучи в прошлом благочинным немалого (21 приход) округа, я хотел бы поделиться мыслями по этому вопросу.
Протоиерей Андрей Ефанов
Несомненно, что отличительным признаком христианского общества должна быть любовь. Нет любви – нет и христиан, есть только некий клуб по интересам. И никакие богослужения, никакие социальные или религиозные мероприятия не смогут из прихода, в котором нет любви, создать мистическое Тело Христово, даже если прихожане причащаются за каждым богослужением.
А любовь невозможно загнать в рамки, собственно, прихода, любовь обладает свойством переполнять сосуд, в котором она находится, и изливаться через край. Но что мы видим в реальности?
Недавно пришлось зайти в один, как сейчас принято называть, гипермаркет. Буквально у самого входа мне встретился незнакомый священник в подряснике. Уважительный поклон с моей стороны, но батюшка демонстративно отворачивается и уходит! Мы с ним не знакомы, так что повода для личной неприязни быть не может. Раскольников у нас в области нет в таком количестве, чтобы заподозрить во мне человека другой веры. Хотя знаки уважения, думаю, прилично оказывать любому человеку, а не только сослужителю.
Но магазин большой, духовенства в городе много, и в другом месте гипермаркета я столкнулся еще с одним священником. И с его стороны – та же реакция. Можно было бы подумать, что я подвергаюсь со стороны собратьев молчаливому презрению, если бы не то, что подобная форма необщения, к величайшему сожалению, стала почти нормой.
Конечно, священники соседних приходов так не поступают. Но как часто приходилось видеть неуважение среди соседей-пастырей! Это ни для кого не тайна, что, уча проявлять снисхождение ко грехам ближних, не всякий пастырь поступает точно так же по отношению к своему собрату. И это уже не настораживает, это пугает!
Автор: Slavirina, photosight.ru
Допустим, у соседей-священников разный взгляд на ту или иную проблему. Часто так бывает, что священник главным смыслом своего служения видит не Христа, а Его антипода. Страхи ИНН-изации, микрочипирования, кодификации или же вопросы почитания-непочитания какого-то святого, чья роль в судьбах России кажутся для священника догматом веры и краеугольным камнем Православия, могут создать между соседствующими священниками глухую стену. Стену, разрушить которую Христос не в состоянии, потому что Ему попросту не дают такой возможности.
У каждого из таких священников есть свои адепты, и они, как дети, повторяют грехи родителей. Конечно, если, допустим, Мария ходит к отцу Иоанну и при этом убеждена, что отец Петр – плохой священник, то и на домашнюю требу она пригласит своего дорогого отца Иоанна, хотя ее дом и расположен рядом с храмом, где служит отец Петр. И вот тут приходится вмешиваться благочинному.
По канонам священник, присутствующий на богослужении, совершаемом другим священником, должен причаститься. Причина проста – его отказ от причащения наводит на мысль о том, что литургия совершена недостойным священником и, более того, недействительна. Но кто из священников имеет возможность посещать соседний приход, оставляя свой?
И вот такой адекватной заменой может быть распределение треб по границам приходов. Пускай твой батюшка для тебя – самый лучший пастырь, но и другой священник, на территории прихода которого стоит твой дом – такой же священнослужитель. Обращаясь к нему, ты можешь растопить в своем сердце лед недоверия, что нарос за годы жизни без любви. И тогда твой кругозор расширится, ты поймешь, что Христос пришел не только для того, чтобы спасти исключительно твою общину, но Он «Спаситель всех человек, наипаче же верных» (1Тим.4:10), а верные могут вполне быть прихожанами и другого прихода.
Это одна причина. Вторая причина, о которой уже говорил отец Андрей Кураев, это вопрос катехизации перед крещением или венчанием. Здесь, конечно, не все так просто. Катехизация предполагает личное общение, и здесь возможен выбор. Не все из катехизаторов или священников – златоусты, может получиться так, что слова пастыря не находят отклика в душе людей. В таком случае, думаю, у человека должен быть выбор. Ведь тот храм, в котором человек услышал о Христе, с большой долей вероятности и станет для него родным приходом. Другое дело, что крещений и венчаний без катехизации не должно быть.
Смелая мысль отца Андрея по вопросу отказа человеку в отпевании. Но ведь и правда, зачем заставлять священника лгать, молясь о том, кто сознательно избегал посещения храма, как о «почившем в вере», «верно почившем»?
Не проще ли для таких случаев ограничиваться молитвой из третьей части требника, предназначенной для погребения инославных? Ведь именно инославными являются те, кто «верит в душе», оставляя себя вне Церкви Христовой. Да и то, такой чин разумно совершать только тогда, когда от этого больше пользы, чем от отказа в молитвенном напутствии. Потому как кого-то такой отказ может и отрезвить.
Каждому священнику приходилось слышать слова от «внешних»: «Как умру – все равно отпоете». А если сказать «не отпоем» – может быть, хоть кого-то это наведет на серьезные мысли? Хотя, несомненно, слова отказа должны быть наполнены любовью, а не превозношения. Хорошо даже предложить родственникам помолиться вместе со священником на панихиде об усопшем, но отпевание исключить. Впрочем, это лишь мои размышления.
Возвращаясь к вопросу границ приходов, хочется рассказать одну историю. В одном райцентре служил священник, который не прилагал особого усердия к своему служению. Вокруг райцентра было немало сел, а вот храмы района находились в отдалении. Мне, как благочинному, пришлось эти близлежащие села приписать к сельским приходам, в результате чего священники смогли полноценно окормлять жителей пригорода. Чтобы и в райцентре могла развиваться духовная жизнь, я поручил окормление больницы и школы этим же сельским священникам.
Вы подумаете, не лучше ли было бы решить вопрос с нерадивым священником? Да, новый епископ так и поступил, но и до этого решения благочинный, как я думаю, вопросом границ приходов и распределения сфер влияния смог исправить до определенной степени обстановку.
Христианское общество несовершенно, небеспорочны священнослужители — и с этим необходимо бороться. Но борьба эта возможна лишь двумя методами. Первое – пример, который видят священники от своих старших собратьев, от благочинных и, наконец, епископа. Второе – отсечение неплодоносящей ветви. Может такое случиться, что священник больше не может нести свое служение, он выгорел, устал, не понес своего креста. Не стоит осуждать человека за немощь, такое может случиться с каждым. Но и оставлять его на прежнем месте нельзя. Лучше дать ему покой и некое содержание, например, за еженедельное совершение службы где-нибудь на маленьком приходе.
А границы приходов – они нужны для порядка. Для ответственности. Для того, чтобы прихожане перестали чувствовать себя «покупателями треб» и стали, наконец, христианской общиной, для которой храм — территория общей ответственности, где за все отвечает не только старший, но и младший, где разнятся в славе (см. 1Кор.15:41), а не в наличии действия и бездействия.
