Мы явились свидетелями уже второго случая, когда человек, позиционирующий себя, как православный активист, ударил женщину; как и прошлом случае, его “спровоцировали”. Правда, нынешний герой дня хотя бы высказал какие-то полуизвинения — мол, я не прав, но спровоцировали же.. .
Я боюсь набирать словосочетание “православные активисты” в гугле — по тем же причинам, по которым я боюсь набирать “Богородица, Путина прогони”. В обоих случаях зрелище кощунственных бесчинств глубоко удручает мои религиозные чуства. Но я попробую отложить чувства в сторону и холодно проанализировать то, что происходит.
Возможна ли уличная активность православных? Не только возможна, но и полезна и даже необходима. Когда десятки тысяч людей собрались на молебен, возглавленный Патриархом, это было прекрасно. Это был глубоко волнующий духовный опыт — молиться открыто, на улице, вместе с многими тысячами братьев и сестер во Христе. Это было свидетельство того, что мы, православные люди, есть, и мы вместе, что мы — Церковь. Это было свидетельство для внешних — даже нерасположенные к Церкви люди отметили, что собрание было гораздо более мирным, чем политические митинги, а лица людей — гораздо более благожелательными и спокойными. Это заслуживает повторения — пусть на улицах звучат молитвы, а не крики “не забудем, не простим”.
Возможен ли православный активизм? Да, православные люди должны занимать активную гражданскую позицию, не бояться прибегать к мирным и законным средствам для противостояния злу и утверждения добра. Мы — тоже граждане со своими правами и обязанностями, нам не стоит об этом забывать. В других странах христианской культуры, Церковь весьма и весьма активна в общественной жизни — есть и христианские партии, и массовые христианские движения, и массовые уличные шествия, вызванные теми или иными событиями в жизни страны.
Что нужно для того, чтобы эффективно подорвать, или, как говорят ученые политологи, “маргинализировать” активность православных? То же самое, что и с любым другим движением — сделать наиболее яркими его представителями людей, с которыми никто не захочет иметь дела. Такая маргинализация может происходить спонтанно, вне чьих-то коварных планов — как как-то заметил о.Андрей Кураев, “Один сумасшедший может перекричать целый автобус”. У безобразников и хулиганов гораздо больше шансов попасть в новости, чем у ответственных граждан, выступающих мирно и законно. Мы видели, как резко пошло на спад протестное движение — я сейчас не о том, было оно благом для страны или нет, я о том, какие уроки мы можем извлечь из его неудачи. Причина провала очевидна — оно было рассеяно панк-роком и добито калошей. Люди, в принципе готовые поддержать его лозунги, увидели совершенный цирк с кентаврами, в котором не захотели принимать дальнейшего участия. Кто-то написал об этом у себя в блоге, но большинство просто молча не пришло. Те десятки тысяч людей, которые выходили зимой, теперь рассеялись.
Абсолютное большинство верных православных — люди, не питающие никакого интереса к дракам и бесчинствам. Если “православный активизм” будет прочно ассоциироваться с тем и другим (а я боюсь, он уже ассоциируется), кто-то выразит свое неодобрение в блогах, но большинство просто молча не придет — и православная активность будет успешно маргинализирована.
Более того, борьба, которую ведет Церковь в мире, есть борьба за умы и сердца людей. Учиняя драки и безобразия, умов и сердец не завоюешь — совсем наоборот. Драчливые “православные активисты” не приносят Церкви и стране ничего, кроме вреда.
И вот здесь надо поговорить о духовной стороне проблемы — как более важной. Я уже обнаружил отзывы в стиле “ну да, наши ребята горячатся, но ведь они наши — а против них мерзопакостные либералы и хулители св.Церкви”. Ты что, хочешь оказаться среди гнусных врагов?
Я согласен, что ребята наши. А это означает, что мы несем за них ответственность перед Богом. Вот об ответственности перед Богом и важно вспомнить. “Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит. (Матф.18:7)”. Безобразные драки — которые тут же тиражируются теми, кому это в радость, на весь интернет, это ровно то, что называется “соблазном”. Одобрять или хотя бы отчасти оправдывать такое поведение — значит служить соблазном для самих драчунов, удерживая их от покаяния, для Церкви и для внешних. Как заповедует Апостол, “Не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни церкви Божией, (1Кор.10:32)”.
Священное Писание содержит совершенно ясные заповеди относительно того, как христианин должен себя вести — в частности, с противниками Церкви. Апостол, например, пишет: “рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобивым, с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю. (2Тим.2:24-26)”. Речь идет именно о противниках, именно о пребывающих в “сети диавола”. Именно к ним надо быть приветливым, учительным, незлобивым, и кротким. Это заповедь слова Божия. Есть и другие. “Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим. И не оскорбляйте Святаго Духа Божия, Которым вы запечатлены в день искупления. Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас (Еф.4:29-31)”
Писание говорит о плодах Святого Духа: “Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание”(Гал.5:22,23)”.
Невозможно служить Богу, попирая Его заповеди. Невозможно бороться с кощунством, кощунствуя. Невозможно “не давать в обиду Бога”, оскорбляя Святого Духа Божия, которым вы запечатлены в день искупления.
Если Вы делаете это, Вы служите кому угодно, но не Богу. Да, существует всем хорошо известная племенная логика — в любом столкновении поддерживать члена своего племени против члена враждебного. Люди обычно бывают страшно возмущены, когда усматривают такое племенное поведение у других. Но Бог требует другого — грех есть грех, и если его творят “свои”, то мы обязаны им на это указать. Ради братской любви и нашего общего спасения.
