Врач
Иеродиакон Феодорит (Сеньчуков) — по специальности врач-анестезиолог-реаниматолог, в ночь с 29 на 30 декабря встречал на аэродроме в подмосковном Раменском пострадавших от волгоградского теракта. Что он увидел и как это переживать.

Расстановка фигур

В Москве более 20 реанимационных бригад, включая бригаду отдела платных медицинских услуг, бригады кардиологической и токсикологической реанимации, четыре детские реанимации и немногим больше пятидесяти бригад интенсивной терапии (БИТ — как правило, их работает гораздо меньше).

Ночью поступила информация: «Из Волгограда на аэродром МЧС в Раменском привезут пострадавших в теракте. Колонну из нескольких реанимационных и БИТ бригад формировали на одной из подстанций «скорой помощи» на востоке Москвы. Во главе — бригада центра экстренной медицинской помощи (ЦЭМП — центр медицины катастроф по Москве, занимается организацией помощи при чрезвычайных ситуациях).

К трем часам ночи приехали в Раменское. К пяти прилетел самолет. Доставили человек шесть.

Не напугать

Состояние больных стабильно тяжелое. Ждали худшего.

Почему выбрали именно этих пострадавших — сложно сказать. Может быть, более тяжелых больных перевозить побоялись (перевозка всегда ухудшает состояние, особенно в случае черепно-мозговой травмы — распространенного повреждения при взрыве). С другой стороны, состояние наших пациентов вообще, как мне кажется, не требовало той медицинской помощи, которую не смогли бы оказать в Волгограде. Это город-миллионик, медицина там для России неплохая, медицинское образование тоже.

С третьей стороны, Москва — это Москва, и институт Бурденко — это институт Бурденко. Если кого-то там подлечат — слава Богу. Но вообще-то это не столько насущная необходимость, сколько государственная пиар-кампания. Хотя любая страна провела бы такую пиар-кампанию: наши граждане будут лечиться в лучших медицинских учреждениях страны, террористы нас не напугают, мы едины.

Правда, трудно представить себе развитую страну, в которой между столицей и периферией существует такой колоссальный ментальный разрыв, как у нас в России.

Как говорить с пострадавшим?

Я несколько раз выезжал на теракты. Общей схемы, как общаться с пострадавшими, не существует, потому что все переживают и сам теракт, и свое состояние по-разному. Кого-то надо утешить, кого-то — выслушать, кому-то — рассказать анекдот, кому-то — пообещать, что преступник будет наказан — не законом, так Богом.

Я забирал из Домодедово 24 января 2011 человека с травматическим разрывом печени. Он все расспрашивал, что с ним, переживал, что не успел сделать то, ради чего приехал в аэропорт. Его надо было  успокоить, объяснить, что происходит, побеседовать.

Сегодня беседовать было не о чем. У этого больного (мужчина за пятьдесят) — ушиб мозга. Он пролежал, напуганный, несколько часов в больнице в Волгограде, потом его в сопровождении врачей службы медицины катастроф и МЧС погрузили в самолет и отправили в столицу.

Он не думает и не говорит о теракте. Он не думает и не говорит о своих планах. Он не думает и не говорит ни о чем, кроме того, что у него болит голова. Когда болит голова, думать и говорить можно только о том, что болит голова.

Банальность смерти

У больного в Москве есть сын, он его встретил в Институте Бурденко, и человек немного оживился. Если у него не ухудшится состояние, он поправится и проживет, дай Бог, долгую и счастливую жизнь, чего я ему и желаю от всей души.

Страшно ли увозить пострадавших от теракта? Врачу — нет. Врач вообще не должен бояться. Врач должен работать.

С другой стороны, моим коллегам, которые за несколько часов до нашего вызова в Раменское, выезжали на большую аварию на Каширском шоссе, не бояться труднее, чем мне. Они успели довезти до больницы двенадцатилетнюю девочку, но она все равно умерла.

Все непредсказуемо. Кто-то выживет после теракта, а кто-то погибнет в мирном мегаполисе.

Банально, но факт.

Подготовила Мария Сенчукова, фото — РИАНовости

Поскольку вы здесь...
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Лучшие материалы
Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее!
Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.