Гражданская война 1936-1939 гг. является страницей истории не только Испании, но и Русской Православной Церкви. Мы продолжаем серию публикаций, посвященную русским воинам и священникам, побывавшим на испанских фронтах.
Предлагаем вашему вниманию фрагмент книги «Испанские письма о воинстве». Берлин, 1939 г.
Вчера вечером сидели мы с сержантом Р. в одном из городов Кастилии во фронтовой полосе и беседовали о последней победе на фронте Сантандера нашей армии (для нас — русских добровольцев — испанская национальная армия — наша армия), очень большой победе, т. к. у противника в один день было взято в плен 15 батарей и 20 батальонов. Вдруг открывается дверь и дежурный вводит к нам русского монаха.
Мы глазам своим не поверили и подумали, что нам грезится; между тем это был не сон — перед нами стоял действительно русский монах, архимандрит Иоанн (Шаховской), который, преодолев необычайные трудности, добрался до нас.
Радости нашей не было конца. При исключительном отношении к нам, русским добровольцам, испанцев, как властей, так и всего населения, мы были лишены православной церковной службы, а в том Крестовом походе, который ведется здесь, так ценна молитва.
Наш батальонный командир, кап. Руэс, воплощающий в себе лучшие традиции испанских традиционалистов (карлистов) и исключительно сердечно и чутко относящийся ко всем нам, предоставил в распоряжение отца Иоанна свой автомобиль. Мы отправились на позицию, где стоит рота рекете, в которую входит самая большая группа русских. С вечера наши были предупреждены капитаном Руэсом о приезде батюшки, и чтобы они воздержались от еды ввиду предстоящей Литургии.
Поездка по этой части Кастилии представляет некоторые опасности. Здесь нет беспрерывной линии фронта, и, благодаря гористой и лесистой местности, маленьким группам красных удавалось несколько раз пробраться на нашу сторону и производить нападения на отдельных лиц. Мы с сержантом Р. зарядили наши винтовки, исходя из пословицы, что береженого Бог бережет. Местность, которую нам пришлось проезжать, очень красива и гориста. Местами горы покрыты сосновым лесом. На фоне пейзажа то тут, то там, расположены маленькие домики, выбеленные снаружи и покрытые красной черепицей, что носит особый местный колорит.
Ехать пришлось около полутора часов. В разговоре с батюшкой мы не заметили, как прошло время, и мы оказались в деревне, где в боевом резерве стояли наши.
Деревня — типичная кастильская деревня, приютилась на склоне горы. Полное отсутствие растительности, довольно беспорядочно построенные из сырца дома, опять-таки под красными черепичными крышами, узкие крутые тропинки, ведущие от одной группы домов к другой. Дома в большинстве случаев двухэтажные с довольно просторными комнатами.
Мы приехали раньше назначенного времени, наши еще не были готовы. Старший группы — испанский капрал и русский доблестный офицер-первопоходник, Пётр Васильевич Б. вышел нам навстречу, а за ним и все остальные.
Поднялись по крутой лестнице. Первое, что бросилось нам в глаза, это полочка в углу, с которой свешивался наш русский трехцветный флаг, и на которой стояло несколько иконок и теплилась лампада. По бокам, на выбеленных стенах, талантливо нарисованы поручиком Н.К.С. с одной стороны наш двуглавый орел, с другой — скрещённые шпаги; эмблема России и воинской доблести.
Русская речь, загорелые приветливые и открытые русские лица, сразу создали удивительное настроение, не ослабевшее до конца нашего пребывания в деревне.
Начались необходимые приготовления к совершению Литургии. Поставили под образами стол, накрытый белой скатертью, достали две испанских церковных свечи. Облачившись, батюшка прочел молитву и стал исповедовать всех по очереди, после чего начал служение Литургии.
Импровизированный хор, под управлением поручика К. А. Г., в составе которого спелись очень хорошие голоса, сначала робко, но затем смелее и смелее, очень недурно справился со своей задачей.
Вдохновенное служение отца архимандрита, вся окружающая обстановка создавали исключительное по своей глубине впечатление, и я увидел слезы на глазах у многих из этих воинов, исключительной силы воли, закаленных в боях, сумевших своей доблестью и храбростью заслужить восхищение и глубокое уважение испанцев; и я сам не заметил, как по моим щекам текли слезы.
По окончании обедни, о. Иоанн произнес исключительную по силе и глубине проповедь. После этого мы пошли к командиру роты, которого наши прозвали «папой» за его добродушие и за то, что у него в роте младшим офицером служил его 18-летний сын и простым рядовым — племянник.
Забыл сказать, что к обедне пришли несколько солдат-испанцев и надо было видеть, с каким вниманием и благоговением они следили за службой, ocеняя себя крестным знамением, когда мы это делали.
Наши были расположены в доме, принадлежащем одному из немногих жителей, ушедших с красными, и они были полными хозяева помещения. Стали готовиться к завтраку, нашли несколько столов, правда, не одинаковой высоты, но достаточно длинных, чтобы мы могли за ними уместиться, накрыли столы одеялами и уставили их незатейливыми, но обильными яствами. Первую чарку, как старейший из присутствующих, я поднял за Россию, и надо было видеть, как она была принята, какое «Ура!» было на нее ответом. Затем пошли другие тосты, немногословные, но шедшие от чистого русского сердца, и глубоко трогательные.
Не будучи здесь, с нами, нельзя дать себе отчета, что мы переживали. Ведь только подумать: в горах Кастилии, в национальной Испании, русский священник-монах совершил для русских добровольцев Божественную Литургию…
Как маленький штрих отношения жителей к русским, могу вам рассказать следующий случай: один крестьянин, узнав, что к русским приехал их священник, специально для него испек пирог и принес его батюшке.
После завтрака беседа затянулась, и не были бы мы русскими, если бы не начали петь наши старые военные песни к радости местных жителей. К сожалению, отцу Иоанну надо было торопиться, чтобы поспеть посетить другие русские группы, и, попрощавшись с гостеприимными хозяевами и провожаемые ими, мы пошли к автомобилю.
Собрались уже садиться, как из толпы вышла пожилая женщина, жена местного мэра, поцеловала батюшке руку и попросила его и всех нас сделать ей честь перед отъездом — зайти к ним. Конечно, батюшка согласился, и мы отправились к алкальду (мэр)…
Надо было, чтобы возникла столь тяжелая гражданская война, чтобы мы, русские, узнали ближе испанский народ, его исключительный патриотизм, храбрость, редкое гостеприимство и, вопреки создавшемуся мнению, редкую христианскую добродетель — большую терпимость в вопросах веры…
Гренадер.
Опубликовано в книге: Испанские письма о воинстве. Берлин, 1939 г.
Читайте также:
 |
|
 |
Русские священники на гражданской войне в Испании Священник Андрей Кордочкин Едва ли среди тех, кто постарше, найдется человек, который не помнит песню о парне, который «хату покинул, пошел воевать, чтоб землю Гренады крестьянам отдать». О советских добровольцах, воевавших на стороне республиканцев, в России известно многим, о «белых» русских добровольцах в Испании – почти никому. |
