Иуда потерял веру в Христа во время Нагорной проповеди. Все было хорошо, пока Иисус не сказал:
Сказал Господь ко пришедшим к Нему иудеям: я есмь хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира.
Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть плоть Свою?
Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть плоти Сына Человеческого и пить крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день.
С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним.
В самом деле, это очень странные слова для любого человека, ничего не знавшего о возможности Причастия. Однако они были нужны для отсеивания тех учеников, в которых не было веры. Потому что вера не предмет знания, расчета или закона, она есть результат видения Бога.
Не выдержав испытания верой, многие ученики честно оставили Христа и ушли, но один из разуверившихся остался. Трудно, сказать каков был главный мотив его замедления в общине.
У нас в монастырях тоже бывает, что брат живет потому, что идти некуда, потому что развелся или ни с кем не ужился, или пьет, или потому что кормят, или потому что денег дают за не пыльную работу, или просто ему удобно жить и ни о чем не думать. Это ненадежная братия. От нее в обителях вечные происшествия и дискредитация звания монаха.
Возможно, Иуда и не имел точного замысла предать Христа, потому что первосвященники еще не оформили запрос на предательство, так что предавать Иисуса Иуде еще было не для кого. Но дух, чуждый апостолам и Христу, воцарился в общине, и поэтому Господь сказал:
Иисус отвечал им: не двенадцать ли вас избрал Я? Но один из вас диавол.
Иуда не приняв Христа, вместе с тем не вернулся и в Храм к первосвященникам. Иисусу не верил, священникам не верил.
Кто был он? Он очень похож на революционера-разночинца, который пошел за правдой, а кончил бомбометанием и убийством во имя своей страшной правды, которая на самом деле — ложь. Поэтому Христос и назвал его – диавол — лжец.
Трагедия Иуды состояла в том, что он, ожидая Мессию, вначале принял Иисуса за него. А потом разочаровался в Нем, так как Он не соответствовал тому Закону, который воцарился в Иерусалиме. Разочаровавшись, Иуда решил, что на этом чудаке можно как-то, еще не понятно как, заработать и восстановить правду ожидания настоящего Мессии. И начал с банки для сбора денег.
Его бизнес с банкой продолжался до тех пор, пока Иуда не увидел суд над Христом. У него был запасной вариант существования правды в Иерусалимском храме. Но после суда у Каиафы бизнесмену стало ясно, что первосвященники сами не знают правды. Неправый суд над Иисусом показал всю меру их корыстливой лжи и злобы, ради которой они готовы убить этого, в общем-то, безвредного мистика, шатающегося по Иудее. Ему стало ясно, что к этим первосвященникам Мессия не придет никогда. И в тот Израиль, который он знал, тоже Мессия прийти не мог, потому что в нем правды было еще меньше, чем в Храме. А что может быть ужаснее для иудея, народ которого только и жил тысячелетиями этим ожиданием?
Вышел пат.
В смешной попытке поправить дело и не губить ради небольшой суммы денег жизнь человека он решил воззвать к разуму священников и спасти невиновного человека. Он пытается вернуть иерархам сребреники. Он еще надеялся, что в служителях Бога не может совсем умереть правда и совесть. И был потрясен, узнав глубину их подлости и цинизма.
Христос – не Мессия. Церковь продажна и подла. Зачем жить в таком ужасе?
В принципе, будь он торгаш или проходимец, он бы просто погрел руки на предательстве и вложил бы капитал в какое-нибудь предприятие. Но очевидно, что он был идеалистом, раз однажды увязался за Христом и стал Его учеником. Кто стоит выше, тот больнее и падает. Был бы жулик, типа Кагановича или Троцкого, жил бы долго и счастливо, не терзаясь угрызениями совести за погубленные души. Но, на свою беду, он оказался очень одарен. И его привлек Бог не просто так, ради участия в драме в качестве палача.
Иуда, как и другой Иуда — апостол, были избранными и зваными. Оттого его падение с высоты было громким и подобным землетрясению. Так, очевидно, с грохотом падали ангелы, отступившие от Бога.
Что и когда проглядел Иуда, пребывая рядом с Христом? Что было с его сердцем, когда Христос умывал Ему ноги? Вспоминал ли, что Иисус не сделал ему ничего плохого. Или, щурясь, представлял себе, как обнимет, поцелует Христа и предаст Его? Ведь можно было просто указать рукой. Но, нет предать целованием – это какой-то нравственный беспредел глумления над любовью.
Иуда выдержал еще один выстрел любви в сердце и не дрогнул:
Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел?
Предательство — всем предательствам предательство.
Вернемся к Нагорной проповеди.. В ответ на недоумение и потрясение учеников, которым предложили есть «мясо» и пить «кровь», Иисус дает ключ к пониманию Его слов. Но этот ключ с секретом. Он отмыкает тайну только тем, для кого жизнь в духе является событием.
Дух животворит; плоть не пользует нимало. Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь.
В житиях древних старцев описан случай, когда один из афонских монахов усомнился, что видом вина и хлеба преподается реальное Тело и реальная Кровь Христа. И тогда, по тексту истории, ему в чаше явился настоящий кусок человеческого мяса и настоящая человеческая кровь.
Так же примитивно думали о причастии римляне, преследовавшие и убивающие христиан, представлявшие себе, что верующие едят человеческое мясо и пьют кровь, что, случись правдой, было бы в самом деле ужасно. Но…
Дух животворит; плоть не пользует нимало. Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь.
Разве кровь Бога — кровь человека? Что мы знаем о Его чудесном и невообразимом Теле, простирающемся над Вселенной? Что мы знаем о Его Божественной Крови, которая таинственней звездных галактик? Разве в Троице течет первая группа крови? Разве у Троицы наше мясное тело?
В дарах присутствует Кровь Бога, а не человека. И Тело таинственным и духовным образом присутствует в хлебе.
И такое рассуждение и есть понимание того, что:
Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь.
Иуда, как и римляне, думал о плоти и крови вещественно. В нем не было духовного разумения. Находясь рядом с Богом, его сердце ничего не почувствовало. Иуда смотрел на Иисуса, сравнивал Его с образом, нарисованным толкователями иудейского Закона, и не находил сходства. А чуть позже понял, что следуя толкованиям этих злых и властных людей, он никогда бы и не встретил настоящего Мессию. Слепцы вели слепцов. Но как сохранили веру остальные одиннадцать апостолов?
Тогда Иисус сказал двенадцати:
— Не хотите ли и вы отойти?
Симон Петр отвечал Ему:
— Господи! К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос.
Прекрасные слова:
— К кому нам идти еще?
Я часто вспоминаю их, когда усиливается современная брань на Церковь. Да, епархиальные Мерседесы – это плохо. Да, владыки-капиталисты – это тоже плохо. Да, черствость, цинизм и невежество иногда, встречается в Церкви. Но это не повод уйти из нее. Тем более куда?
В грантовую организацию «Слон» или «Сова» и молиться Свободе Манхетенской? Господи, помилуй. Куда? Да, некуда. Только в Церкви звучат слова вечной жизни. И это Церковь не епископов на мерседесах, а Она моя, твоя, Божия, и мы Ее никому не отдадим.
Боле того, следует вспомнить еще одни слова Христа из финала Нагорной проповеди:
И сказал: для того-то и говорил Я вам, что никто не может прийти ко Мне, если то не дано будет ему от Отца Моего.
Они позволяют увидеть в себе еще один пласт веры – ощущение дара и избранничества, как некоего сокровища, данного тебе Богом. Этот факт на весы не положишь, но он всем для души очень важен. Он чувствуется и ценится. Почему-то Иуда не ощутил его в себе.
Христос затронул какие-то невероятные глубины нашей личности, где она таинственным образом общается с Богом, помимо ума и чувств. Апостол Петр оценил обращение Христа к этим глубинным началам личности и доверился Христу безусловно.
То, что происходит в этой глубине между душой и Богом, выше слов критики Церкви. Оно вровень с нашей любовью и тоской о Боге. Там, в глубине души, мы срастаемся с Богом через то Причастие, суть которого не понял Иуда:
Ты бо рекл еси, Владыко мой: всяк ядый Мою Плоть, и пияй Мою Кровь, во Мне убо сей пребывает, в немже и Аз есмь. Истинно слово всяко Владыки и Бога моего: божественных бо причащаяйся и боготворящих благодатей, не убо есмь един, но с Тобою, Христе мой, Светом трисолнечным, просвещающим мир.
И:
Научи мя совершати святыню во страсе Твоем: яко да чистым сведением совести моея, святынь Твоих часть приемля, соединюся святому Телу Твоему и Крови, и имею Тебе во мне живуща и пребывающа, со Отцем, и Святым Твоим Духом.
Надо внимательно следить за источником веры, бьющим из самых глубин души. И если этот источник высыхает, просить Бога помочь нам оставаться в вере.
Потеря тонкого ощущения близости Бога, умения слышать Бога и соединяться с Ним — настоящая катастрофа для личности. Она случается по результатам укорененности в грехе. Поэтому греха надо бояться, как смерти. Ведь смерть – это жизнь без Бога. Это первый шаг на пути Иуды, от чего спаси нас, Господи.
