Как-то сидели мы, разговаривали с одним собратом-сослужителем. Речь шла о насущном – о гомилетике, о том, как проповеди составлять и сказывать в храме народу, причем так, чтобы не ввести проповедью оный народ во блаженное успение, а чтобы слушали люди, и думали об услышанном, и на ус мотали…
Известно бытующее в священническом мейнстриме разделение: собственно проповедь – то, что говорится на Литургии с амвона после чтения Апостола и Евангелия и должно быть построено по строгим правилам, преподанным служителям в семинарии, с употреблением подходящих цитат из святых отцов (иногда чрезмерная озабоченность проповедника подкрепления проповеди этими цитатами напоминает мне, прости, Господи, озабоченность советского студента-гуманитария, чтоб его курсовая непременно была снабжена цитатами из классиков марксизма-ленинизма, иначе не примут…)
А то, что говорится в более свободной обстановке, например, в конце Литургии после отпуста и так далее, называется расплывчатым названием «слово», и там – больший де простор для красноречия…
Нам, обычным приходским священникам, сии соображения чистоты стиля чаще всего приходится отставлять в сторону, ради того насущного соображения, чтобы хоть как-то донести до людей что-то живое и важное в благовестии Христовом. Потому многие батюшки проповедей своих не записывают, а говорят как есть, от сердца.
Фото: Mikka Hallakas, photosight.ru
Оно, конечно, бывает опасно – не наговорить бы ересей «от ветра главы своея», но, с другой стороны, если не говоришь от сердца, если Евангелие не волнует лично тебя самого, если оно – не ядро и суть твоей собственной ежедневной житейской жизни, если ты не «болеешь» им — то что ж ты донесешь до людей, и грош цена тогда всем вызубренным тобой правилам гомилетики…
(Впрочем, знаю многих прекрасных священников, подвижников во Христе, которые ну не златоусты от природы и просто читают проповеди с амвона по книге, и нимало не хочу их уничижить, но речь сейчас о другом…)
— А что, батюшка, — спросил у меня собрат, — ты в проповедь вставляешь всякие притчи, анекдоты и тому подобное?
— А как же,- говорю. – Без живой иллюстрации – оно как-то сухо… Сам Господь говорил народу притчами.
— Я тоже вставляю… Но смущаюсь иногда: встретишь какую-нибудь притчу, а она – не православного происхождения… Классная, яркая, содержательная – а источник ее в какой-нибудь иной религиозной культуре.
— Ну, — говорю, — есть на то у нас такая штука, называется – «прецедентное право». То есть коли другие пастыри, и преславные, так поступали – то поди и нам, грешникам, можно… Да и в многочисленной православной литературе, одобренной грифами Синода, много примеров тому.
Сейчас много издано сборников душеполезных, содержащих всякие притчи православные. А копни происхождение многих из них – и увидишь, что взяты они то с протестантских сайтов интернета, то вовсе из нехристианской традиции, Талмуда там или дзенских сборников, или Руми и Газали…
Помнишь известную историю про двух монахов, как они у ручья встретили женщину, не могущую через ручей перебраться? Монашеские обеты повелевали им не касаться женщины – а милосердие понудило взять ее и перенести на тот берег. И как потом один всё сокрушался, что вот-де, нарушили они обеты, а другой сказал: «Полдня уж прошло, как перенесли мы женщину через ручей, а ты всё ещё несешь её на себе»?
— Помню. Хорошая история. Это же из патериков откуда-то?
Священник Сергий Круглов
— Ага, из патериков!.. Я тоже так думал. А потом видел эту же историю и в буддийском изложении, и в суфийском…Она – общечеловеческая. Поди, и у иноверных есть понятия о Боге и Его законах…
-Вот меня это и смущает, батюшка! Православие ведь – вера истинная, а прочие – в аду будут гореть, могут ли их притчи что-то доброе содержать в себе?..
В аду гореть!.. Собрат-сослужитель был еще молод, жизнь еще не сильно повертела его в мясорубке, и короста излишнего ригоризма еще только начинала отваливаться от него…
Замечательный пастырь наших дней, митрополит Антония Сурожский (вот у кого нам, приходским батькам, учиться и учиться…), в своих беседах рассказывал:
«Мне вспоминается разговор, который в тридцатые годы у меня был с Владимиром Николаевичем Лосским. Он тогда был очень отрицательно настроен против восточных религий. Мы это долго обсуждали, и он твердо мне сказал: «Нет, в них истины нет!»
Я пришел домой, взял древнеиндийскую книгу Упанишад, выписал восемь цитат, вернулся к нему и говорю: «Владимир Николаевич, я, читая святых отцов, всегда делаю выписки и пишу имя того, кому принадлежит данное изречение, а вот тут у меня восемь изречений без авторов. Можете ли вы “по звуку” их узнать?»
Он взял мои восемь цитат из Упанишад, взглянул и в течение двух минут назвал имена восьми отцов Православной Церкви. Тогда я ему сказал, откуда это взято… Это послужило какому-то началу пересмотра им этого вопроса. Это не значит, что мы должны отождествлять веру, которую получаем во Христе и от Христа, с другими верованиями; но как мы должны быть осторожны, когда мы судим о другой вере!»
…Однажды меня спросили: а существуют православные анекдоты? Конечно, ответил я. Всякий остроумный, мудрый и поучительный анекдот – православный. Как и всякая хорошая, пробуждающая в душе поиск света Божьего, желание истины и красоты, книга, картина или музыка, пусть она написана и «неправославным» стилем – православная, право славящая Творца (об этом, кстати, как-то писал архиерей и замечательный поэт и эссеист, митрополит Иоанн Шаховской). Как и всё лучшее, что есть в мире – православное. Потому что — от Бога, создавшего мир «добрым зело».
Если мы видим, что в иной религиозной традиции или в, казалось бы, безрелигиозном мире мирском есть нечто правильное и доброе, но боязливо спешим объявить это «прелестью» — то забываем: Христос пришел не только для нас, сугубо православных. Он пришел спасти, призвать к Себе всех. И часть Откровения Божия – пусть не вся, но какая-то добрая часть – дана как шанс ко спасению всем племенам и народам, каждому человеческому сердцу.
Без Христа, конечно, выхода из тюрьмы тлена и суеты нет – но всё доброе, нажитое людьми в их многообразной людской культуре, может стать ступенькой ко Христу. И нам, священникам Его Церкви, не стоит пренебрегать в проповеди и служении этим общечеловеческим добрым, молясь о всех встречаемых на пути людях, если, конечно, мы единомысленны с нашим Господом, о Котором сказано апостолом Павлом: «…ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим. 2, 3-4).
Читайте также:
