– Илья, когда же ты домой поедешь? – кричит отец Вадим Лебедев, диакон храма святителя Николая Мирликийского в Покровском.
– В мае, – отвечает Илья и так хитро улыбается, что верится с трудом.
Но диакон Вадим верит, один из немногих. Он обнимает маленького Илью – бездомного с испитым лицом и хитрыми глазами – и говорит дружески:
– Как же я рад, что ты пришел!
Илья и диакон Вадим
Сегодня особенный день, впервые, силами социальной службы Богоявленского благочиния, была проведена Литургия для бездомных. Обычно бездомных гоняют – страшные, грязные, плохо пахнут, – а в эти пасхальные дни Литургия специально для них, и никто не сделает замечание («Куда в таком виде!»), не отвернется.
– Идея провести такую Литургию принадлежит архимандриту Дионисию, настоятелю храма и благочинному храмов Богоявленского округа города Москвы, – рассказывает диакон Вадим, – он позвонил мне постом и говорит: «А давайте на Пасху откроем двери храма бездомным?!» Я писал приглашения, раздавал на площади Трех вокзалов, где мы постоянно кормим бездомных, подписывал: «диакон Вадим», – бездомные очень любят, когда к ним персонифицировано обращаются. Звать таких людей надо с любовью – просить, ждать, если надо, карточку на метро купить. И вот они пришли.
Диакон Вадим Лебедев
На службе бездомные стоят группкой. Издали – как будто туристы перед походом: камуфляжная одежда, почти у каждого рюкзак. Что делать – все свое ношу с собой – такова жизнь бездомного, ведь часто неизвестно, где придется провести следующую ночь. И еще их выдают лица – неестественно загорелые, испитые, с больными, слезящимися глазами. К причастию подходит только один из группки – Ваня.
– Почему вы решили причаститься, – спрашиваю я его после Литургии. Он пожимает плечами, неожиданно смущается, говорит тихо:
– Совесть-то есть.
– Расскажете о себе?
– Нет, – отворачивается, и вдруг добавляет, – извините.
Ваня – высокий молодой человек, лицо опухшее, видно, что часто пьет, но пока молодость берет свое, кажется, что все еще поправимо.
В конце Литургии – крестный ход. Протоиерей Павел Кондраков щедро кропит всех водой, бездомные прячутся за спинами прихожан.
– Мы видим много скорбей, много бед, – говорит отец Павел после службы в проповеди, – и нам иногда кажется, что добра так мало, что жить незачем. Но Христос воскрес, и Он победитель смерти и ада. Он дал нам нетленное оружие, которое побеждает и болезни, и скорби, и страх – Себя Самого. Причащаясь Его, мы становимся всесильными. А если с нами Бог, то кто против нас? Христос Воскресе!
– Воистину воскресе!
Ко кресту почти никто из бездомных не подходит – боятся, стесняются. Видно, что быть в храме – внутри, а не снаружи, – они не привыкли.
– Литургия для них – это труд, и труд тяжелый, – говорит диакон Вадим, – они не все к нему готовы, но что же, потихоньку.
А снаружи, во дворе храма уже накрыты столы — горячий суп, пирожки с капустой, бутерброды, фрукты. Бездомные безропотно, привычно выстраиваются в очередь.
– Сварили человек на сто, – смеется отец Вадим, – но ничего и сами пообедаем.
И с удовольствием ест суп вместе со всеми. Выглядывает солнце – скоро-скоро станет тепло, скоро май.
– Илья, а вы откуда? – спрашиваю маленького Илью с хитрыми глазами.
– Из Перми.
– Что же, есть у вас там кто-то, семья?
Илья облокачивается небрежно о стол, усмехается и отвечает:
– Вот вы мне напомнили, меня тут на работу принимали и тоже спрашивают: «Семья есть?» Я говорю: «Есть, мама-папа». А что, не семья, что ли?
– А мама-то ждет?
– Ждет, – серьезно отвечает Илья, – я поеду домой, точно. Самое сложное зиму переждать, а как тепло станет, можно и на травке поспать, можно путешествовать, домой вернуться. А дома всегда тепло.
На вопрос: «Почему вы оказались на улице?» — все бездомные дают традиционный ответ: потерял документы, не могу восстановить. Отец Вадим рассказывает, что десоциализация и тунеядство затягивают, как в воронку:
– Чтобы выйти из привычного состояния бездомного бродяги, в человеке должен произойти просто тектонический сдвиг – десоциализация уничтожает. И один из путей выхода, то, что мы можем предложить, чем помочь, – знакомство с бездомными, общение.
Среди бездомных особенно выделяется один пожилой человек – чистая, опрятная одежда, на вид – обычный московский пенсионер. Евгений – бывший военный, служил в инженерных войсках морской пехоты, потом наступила пенсия, старость, и что-то произошло – оказался на улице.
Он не хочет рассказывать – «слишком неприятно вспоминать», – и уже пять лет живет практически на улице, ночует, где придется, никак не может восстановить паспорт, хотя москвич, и за него ручаются и бывшие боевые товарищи, и новые друзья.
– Среди бездомных я, как белая ворона, сами видите. Но идти мне некуда, дома нет.
Евгений уже два года помогает диакону Вадиму, раздает вместе с ним еду на площади Трех вокзалов, находит небезнадежных бездомных, объясняет, куда обратиться за помощью, а сам – сапожник без сапог.
Евгений
За добавкой подходит молодой человек в коричневом свитере с узорами, громко благодарит за трапезу, поздравляет с праздником. Он тоже выделяется на общем фоне – молодой, крепкий, лицо неиспитое. Рассказывает, что пить и тунеядствовать не хочет, и таких, как он, много:
– Есть бездомные, которым уже никто не поможет, их просто надо лечить. А если бы мне дали хотя бы комнату, место, где я мог бы жить, я бы выбрался.
– Вы ведь совсем молодой?
– Да, мне 33 года. На улице уже два года, приехал из Перми, там меня уже никто не ждет, а прописки нет. Государство помогает только москвичам, а нас постоянно штрафуют за отсутствие документов и просто не дают подняться, выбраться, начать зарабатывать. Я бы рад работать, но на стройках, как правило, все бригады набираются из приезжих стран СНГ, меня там просто не примут, да и платят им копейки – дешевая рабочая сила.
Праздничная трапеза заканчивается, бездомные тихо, по одному, по два, расходятся – впереди целый день.
– Кажется, все хорошо прошло, – радуется диакон Вадим.
– Не устаете, тяжело с ними?
– А чем же еще заниматься? Дьяконское служение и состоит в том, чтобы помогать таким, скорбным. Самое тяжелое, что очень мало кому удается помочь, сердце разрывается. Хоть одного бы вытащить, Илью вот домой отправить, пьет крепко, что с ним делать!?
Хорошее слово по отношению в бездомным – «скорбные». Все они — и Илья с хитрыми глазами, и совестливый, совсем молодой причастник Ваня, и бывший военный Евгений – скорбные. Преодолеют ли себя, попробуют начать новую жизнь? Может быть в мае, когда станет совсем тепло?
Фото: Ефим Эрихман
