«В России крепкая традиция закрытых учреждений»
Недавно у нас был тяжелый разговор с детьми, а точнее, молодыми взрослыми пациентами хосписа. Мы сидели человек 7 в кругу и обсуждали тему медицины. И оказалось, что почти все, кроме меня, бывали в отделении реанимации в качестве пациента.
Даня сказал, что, когда он лежал в реанимации, его мама давала деньги, чтобы зайти хотя бы ненадолго. Рома сказал, что был в реанимации, «этого никому не пожелаешь», и когда ему в другой раз было плохо, приехала скорая помощь, пришлось отказаться от госпитализации, потому что не хотелось попадать в ад отделения реанимации. И Вася сказал, что он отказывается от реанимации не потому, что хочет умереть и не хочет продлевать свою жизнь, а потому, что не хочет оказаться один без мамы в ужасных условиях отделения реанимации.
Сегодня на «Правмире» вышла статья — Почему в российской реанимации положено лежать голыми? Буду благодарна, если вы прочитаете.
В России крепкая традиция закрытых учреждений – интернаты, детские дома, тюрьмы, психиатрические больницы, отделения реанимации… В любом закрытом учреждении неизменно начинает твориться ад – сильные обижают слабых, человеческое достоинство и вообще все человеческое – ничего не значит.
Журналисты в каждом интервью меня спрашивают – ну что, стало лучше с реанимациями? Нет, не стало. Прямо сейчас в хосписе несколько пациентов находятся в разных реанимациях города Москвы. Вот какие письма я получаю:
«N. госпитализирован на скорой помощи. Находится в реанимации. Вчера маму к нему не пустили, сегодня обещали пустить после 17.00».
«N. в реанимации. Утром мама сидела у дверей реанимации. Маму в реанимацию пока не впустили, и никто из врачей не выходил к маме. О состоянии мама ничего не знает уже как 2 часа. С папой стоят под дверьми».
«N. по-прежнему в коме, по остальным показателям стабилен. Маму пускают с 15 часов. Можно находиться каждый день до 21 часа».
Хочу, чтобы все знали – родственники имеют право не на посещение, а на круглосуточное пребывание в отделении реанимации. И добиваться мы должны именно этого.
«Вряд ли я смогу забыть, как ее плачущую вывели ко мне из отделения»
Мне был 21 год, когда меня сбила машина и я 2 недели была без сознания на аппарате искусственной вентиляции легких, с ногой на подвеске, вся в катетерах. Маме не говорили ни «да», ни «нет», сумею я выкарабкаться или…
А потом ещё неделю в полном сознании оставалась в реанимации голая, со стеклянной стеной вдоль коридора. Холодные ноябрь и декабрь. Мама все три недели приезжала и сидела «под дверью», а потом ехала на двух автобусах к двум младшим сестренкам.
Мне передавали от всех записочки и 1 (!) раз за 7 дней пустили маму на 5 минут… <…> Это было чудом! Прошло уже 23 года, я до сих пор помню те 5 минут. После в травматологии в палате интенсивной терапии мама уже спала со мной все ночи на обычной больничной «каталке», а в 6 утра должна была ее освобождать.
<…>
Запомнилась неловкость: у меня нога была на подвеске, катетеры со всех сторон… Сложно это было назвать «под простынёй». Отношение было очень внимательным, я безмерно благодарна врачам, до сих пор помню их имена: Галина Владимировна и Дмитрий Анатольевич. Они меня вытащили с того света. Я приезжала порадовать их и поблагодарить на костылях, а потом и на своих двоих. Но мне никогда не забыть ту неделю в сознании в реанимации… И то, что пережили мои близкие и особенно мама.
Я была с папой в реанимации, когда он умирал. Мы дежурили пару суток по очереди у его постели. Ничего важнее этого в моей жизни пока нет. Я не представляю, что он умер бы там один. Но крайне сожалею, что мы пробились туда, только когда он уже был в медикаментозной загрузке. И то, я теперь знаю, насколько человек все чувствует. Это невыносимая жестокость — не пускать в реанимацию.
Как нас туда пустили? Я и сейчас не думаю, что об этом стоит писать в интернете.
Муж ни раз был на грани жизни и вот из множества случаев пролежал 16 дней в реанимации, когда мне разрешили пройти к нему, первое, что он сказал: как же замерзали ноги, сделай что-то… Оказалось, что одеяло лежало поперек и просто не укрывало ног. Носки все это время ждали его в палате, их тоже невозможно было надеть.
Я благодарна врачам, они продлили его жизнь на 7 лет. Но чуть-чуть внимательности или, может быть, пустили бы меня раньше, и этого его мучительного воспоминания «ледяных ног » можно было избежать.
Папа с инсультом попал в реанимацию. Конечно, меня не пускали. Долгие часы под дверью. Выходили. Докладывали, что как. Но я слышала. Слышала, как он там кричал и плакал. Он не очень адекватен был из-за инсульта. Я умоляла, меня не пускали…
6 суток ада. Потом перевели. Боже, как же он пил, когда перевели в палату. Я регулярно передавала воду, но, наверное, всем было не до него.
Прошло 10,5 лет. Я очень-очень-очень сильно жалею, что не настояла тогда и не прорвалась туда. Да просто — что не забрала его домой. В 83 года не было шансов выкарабкаться, но он бы был дома, в тепле, в родных стенах, круглосуточно со мной.
А не так.
Сестра 10 дней лежала в реанимации, маму к ней не пускали, пока она не пошла с подарками и подношениями (был как раз канун Нового года), потом пустили на 15 минут.
Вышла оттуда постаревшая лет на 20, говорит, у доченьки под капельницей вся рука затекла. Все просила врачей переставить капельницу, а в ответ лишь: она в коме, ничего не чувствует.
7 января сестренки не стало… Мама выла и металась по больнице как раненый зверь, врачи побоялись и пустили её к дочери на каталке, закрытой простыней. Никогда не забуду, как мама в голос выла от бессилия, что не дали попрощаться, когда была жива Юлька.
Я сама врач и пару лет назад оказалась с трехлетним ребенком в такой же ситуации. Не пустили ни на минуту. На третий день готова была под расписку забрать, если бы они сами не перевели в обычную палату. Потом ребенок месяц эмоционально восстанавливался. И еще неизвестно, что осталось на подкорке.
Близкий мне человек однажды попал в реанимацию только потому, что нужный аппарат был только там. Так и в этом случае, когда человек в полном сознании, адекватен, активен, пришлось право на трусы выбивать со скандалом. Это было два года назад в Москве.
Вообще-то мы совсем не скандалисты и очень любим и уважаем врачей, но иногда приходится переступать через себя, чтобы себя же и сохранить. Через неделю в Боткинской все было совсем иначе: да — в определенные часы, да — ненадолго. Но! После беседы с заведующим и при полном содействии, уважении и помощи со стороны персонала. К тому же и трусы, и тапочки, и носки, и даже шарфик для прикрывания катетера (только на том основании, что пациенту спокойнее, когда катетер зафиксирован) разрешили сразу, только спросив, чистые ли? Человеческий фактор, однако…
Фото: Сергей Анашкевич / aquatek-filips.livejournal.com
Год назад, Москва, у мужа два инсульта подряд в течение 1,5 месяцев.
Первый раз была с мужем в приемном отделении, КТ, анализы, сама довезла его на кресле в реанимацию. Посещение в реанимации официально 2 часа в день, но и в другое время пускают, если попросить, муж был в сознании, трусы (простите) оставили и даже телефон не забрали. Все очень по-человечески для наших реалий.
Второй раз — сразу из машины скорой помощи за железную дверь и все. Ждите. Через час выдали одежду. Любая информация — через сутки. Слава Богу, что на вторые сутки уже перевели в отделение.
Все в одно время, в одном городе — все от людей зависит, от руководства в первую очередь!
Кардиореанимация. Не далее как сегодня. 40 минут ожидания врача, ну ОК, все понимаю — надо спасать пациентов, а не с родственниками общаться. Вышла врач: состояние средней тяжести.
Клянусь! Это все, что она сказала и собралась быстро скрыться за дверью. Пришлось схитрить. Удалось получить дополнительную информацию о том, что динамика положительная, передать записку и даже получить ответную только потому что речь шла о жизненно необходимых препаратах. На мой вопрос о посещении врач сделала такое лицо, словно я у нее денег попросила: только с разрешения завотделением, а она будет в понедельник.
Там же вчера. Завотделением разрешила мне зайти. И ты — взрослый, разумный человек, состоявшийся в своей профессии ничуть не хуже врача, заискиваешь, унижаешься, просишь — разве что книксены не отвешиваешь. И безумно благодарен, что завотделением снизошла и разрешила. Адский ад, конечно. 2 пустые палаты, третья палата забита под завязку, и в коридоре люди лежат. Шла, опустив голову, чтобы не смущать никого.
<…> Каждая деталь в реанимации кричит: запрещено, запрещено, запрещено. Ты без связи с родными, абсолютно беззащитный и бесправный, полностью зависимый от медсестры, санитарки и врача. Однозначно, так быть не должно.
Мой отец лежал в реанимации (Калининградская областная, инфаркт) семь дней. Нас ни разу к нему не пустили. Мы так и стояли под дверью всё время. Отец вернулся с несколькими серьёзными ранами на ногах — его там привязывали! Сердечника, пожилого человека! Уже три месяца прошло, раны до сих пор не заживают! Что это? Зачем? Говорит, с ним там ужасно обращались.
Я была. Родители писали записки. И ещё мне дико повезло с ночной медсестрой, ее тоже звали Женя. Было очень страшно, но тогда и речи не шло о присутствии родных. И мне было всё же 14 лет. А в соседней палате круглосуточно плакал малыш, он был один. И даже в мои глупые, дурацкие 14 лет его плач причинял мне больше страданий, чем моя собственная физическая боль.
Очень важная для меня тема. С тех пор, как мой папа умер в больнице, а я не смогла его увидеть, поскольку он был в реанимации. Это было в 2004 году.
Две недели назад в реанимацию попал мой дядя. И было такое же чувство растерянности у его жены и детей, как попасть, как увидеть, как подержать за руку… Ну как это можно запрещать?! Мы же не машины, в которых что-то «сбойнуло» и надо отправить нас в сервис. Позвать по имени, поговорить, обнять очень может быть нужно тому, кто не все еще сделал на этом свете. А как это нужно тем, кто здесь остается!
А дети, которым больно, они напуганы, да еще и внезапно оказываются без мамы и папы, голые, с трубками, под простыней… Родители — это соратники врачей в данном случае. Они помогут, они обеспечат такой уход, который не окажет лучшая нянечка наших больниц.
До сих пор стоит в ушах нескончаемый зов: «Мама! Позовите маму!» с соседней койки в реанимации, где я лежала пару лет назад. Очнувшись, я умоляла врачей позвать маму этой девушки. Бесполезно…
Два месяца назад. Не пустили, хотя обещали. К особому ребёнку после операции. Спасибо доктору — отдала через 2 часа в отделение. Но и сыну, и мне этих двух часов «хватило». Операция, кстати, была платная.
Когда дочь забрали в реанимацию с диабетическим кетоацидозом и меня к ней, естественно, не пустили, сил добиваться просто не было. И здравый смысл подсказывал, что нам с нею еще в этой больнице в эндокринологии лежать сейчас, и потом до 18 лет ей там наблюдаться каждый год. Возможно, нам понадобится помощь этих людей, в том числе квоты на медпомощь, выписки, обоснования на дозировку инсулина. Будут ли нам идти навстречу, если я сейчас устрою скандал, пойду в Минздрав, кто-то получит выговор? Я не была готова к этому тогда и не готова сейчас.
Готова ли я себе простить те два дня, что дочь провела без меня в самом тяжелом пока состоянии в своей жизни? Вряд ли я смогу забыть, как ее плачущую вывели ко мне из отделения, всю отекшую от капельниц. Как она отказывалась смотреть мне в глаза тоже вряд ли забуду.
Фото: Сергей Анашкевич / aquatek-filips.livejournal.com
Мне 43 года. Я лежала в реанимации, когда мне было 1,5 и 5 лет! Мне снится это до сих пор. Вчера ехала с папой в такси и взяла его за руку. Его глаза наполнились слезами. Он вспомнил, как я цеплялась за них с мамой, когда меня отдирали в приемном покое… Ничего нигде или почти нигде не изменилось. Почему???
«Хотя бы в последние дни мама увидела, что и доброе отношение тоже бывает…»
В Москве к дочери-подростку в реанимацию, куда её положили после операции, пустили в этот же день ближе к вечеру на два часа. Утром её перевели в палату. Разговаривала с другими родителями, сказали, что без проблем пускают каждый день на пару часов.
В Челябинске к маме после операции на сердце в кардиореанимацию не пустили, но утром её уже перевели в палату (возможно, если бы лежала дольше, то и туда пустили бы). Затем несколько дней в ожидании второй операции мама лежала в общей реанимации. Пускали к ней каждый день в вечернее время на 15-20 минут. Разрешали принести покушать.
Да, в реанимации все, и мужчины, и женщины лежали голые. Но все укрыты простынями (очень тепло было). Я сама сутки после операции находилась в реанимации, лежала там в операционной рубашке и ещё укрытая. Ни разу нигде ни мне, ни маме, ни дочери не попались хамские врачи или медсестры. Точно могу по себе сказать, что со мной были ласковы и доброжелательны.
Это ужасно. Но больницы бывают разные, моя мама лежала в одной из московских больниц в реанимации. Меня пускали к ней каждый день на несколько часов, пока она сама от меня не уставала. Также в соседних боксах люди приходили к своим родственникам, к тем, кто был в коме, и им разрешали читать им, делать массаж, показывать фильмы.
Единственная больница, где было человеческое отношение, и спасибо им большое за то, что хотя бы в последние дни мама увидела, что и доброе отношение тоже бывает…
Апрель 2017, ГКБ 13. Прекрасная реанимация (только кормят ужасно). Родных пускали, разрешили принести свою еду, книжку, телефон. Отношение персонала — как к родной дочери. Оборудование, обстановка — все супер.
Я была поражена, т.к. была уверена, что реанимация — это черная дыра (был неоднократный печальный, даже ужасающий опыт с пожилыми родственниками). Я очень надеюсь, что это не единичный случай, а тенденция. До сих пор с теплотой вспоминаю врачей и медсестер.
«Не представляю, как это — без родственников, не представляю, как это — ребенок и один»
После операции в клинике в Германии привозят в «комнату для просыпания» (у нас в реанимацию), сразу подключают к приборам, каждые пять минут подходят, контролируют. Мне сразу дали стул и столик с водой, чаем, кофе и печеньками. Я сидела у кровати сынули, пока он не пришёл в себя.
Между кроватями с другими пациентами ставят шторки. Все очень доброжелательны, и мой ребёнок не испытал страх от того, что проснулся в неизвестном месте. В палате можно посещать в любое время потом (до 21-00) по два человека. Наблюдали, как внизу клиники несколько дней все заполонил цыганский табор — у них там лежал кто-то, и они, пока все его не посетили (по два человека), не ушли.
В Индии, например, если человека кладут в больницу, даже и не реанимацию, обязательно должен быть родственник все время в комнате с тобой. Я так тоже пару дней лежала при высоком давлении во время беременности, муж брал отпуск.
Думаю, это правильно. Правда, для родственников иногда проблема, так как кому-то обязательно надо быть в больнице. В целом здесь медицина на высоком уровне, и врачи внимательные, и серьёзный подход к пациенту.
Ashley Gilbertson
Это страшно, на самом деле. Мы живем в Израиле, и я знаю, что такое реанимация, и не представляю, как это — без родственников, не представляю, как это — ребенок и один. Тут даже есть требование, чтобы несовершеннолетний был в медучреждении в сопровождении взрослого, всегда. Даже взрослому везде рекомендуется быть в сопровождении, на любой проверке. В реанимации обычно сидит кто-то из близких или нанимают няню.
Когда отец моей сестры в США попал в реанимацию, для моей сестры поставили кровать, чтобы она могла всегда быть рядом. Насколько я знаю, все здоровые родственники имеют право посещать своих родных в реанимации при условии, если не проводятся спецмероприятия с больным.
У меня свекровь больна, и недавно я побывала несколько раз в американской реанимации, заходи, сиди, будь — в любое время. Кроме того, тебе там и диванчик, и раскладное кресло, и на первом этаже кафе с разнообразной едой, и в палате отдельный туалет и душ.
Попала в Швеции в реанимацию, и вздумалось им катетер вставить, чтобы контролировать поток мочи и считать её по часам. И я хоть и под морфином, и от боли всё равно, но было унизительно с этой штукой. Очень!
Так они нашли самые мягкие трусы, натянули на меня и так ловко этот катетер пристроили, что прямо стало уютнее и я смогла поспать. Одежду на мне меняли утром на дневную, типа пижамы, и на свежую ночнушку вечером, трусы тоже дважды. Ещё носки каждый раз как по полу походишь. Все эти трубочки от капельниц, проводочки с датчиками… Оказалось, не проблема, всё можно просунуть, поддеть.
