Когда русские люди начнут уважать самих себя? Размышляет Владимир Берхин.
Недавно на одном известном портале был опубликован текст, в котором автор описал проблему: русские себя не уважают и порою стремятся выйти из русскости, обрести иную идентичность. Например — перейти в ислам, как Саид Бурятский, как муж волгоградской смертницы Соколов или как выжившие «приморские партизаны».
Одной из причин такого поведения русских служит, как сказано в статье, презрительное отношение к русским со стороны либеральных публицистов. В качестве подтверждения приводится несколько, действительно, весьма обидных цитат.
Получается очень наглядно.
Но это неполная правда. В последние 10 лет аудитория либеральных СМИ сузилась до столичного региона. Во всей остальной России смотрят главным образом Первый Канал, где ни Коха, ни Стомахина не наблюдается ни в дневном эфире, ни в ночном. А этот набор цитат кочует с одного патриотического сайта на другой уже несколько лет, не дополняясь и не меняясь. И если бы патриоты эти цитаты не тиражировали — русский народ в массе своей никогда бы их и не услышал и не потерял бы от того и грамма самоуважения.
И главное — невозможно лишить кого бы то ни было самоуважения одними только обзывалками, даже самыми обидными, даже систематическими. В нормальной ситуации человек скорее потеряет уважение к источнику обзывалок, а не к самому себе.
Самоуважение теряется сильнее и надёжнее не от ругани персонажей телеэфира или интернет-пространства. Самоуважение рушится тогда, когда с человеком обращаются как с ничтожеством, и он лишен возможности подобное обращение преодолеть. Когда его мнением не интересуются, его проблемы игнорируются, его попытки вступить в контакт и заставить себя выслушать пресекаются без рассмотрения по сути, а его судьбой распоряжаются безо всякой оглядки на его собственную точку зрения по этому вопросу. Попросту говоря, когда систематическое неуважение исходит от того, кто обладает властью над человеком.
Чтобы люди сами себя уважали, надо их уважать. Если власти заинтересованы в энергичном, инициативном, обладающем достоинством населении — то, прежде всего, власти должны относиться к населению с уважением, не принимать решений без спроса и совета тех, кто чья судьба решается.
А в качестве примера того, как не надо делать, я расскажу историю принятия «Закона о волонтёрах» — уж очень она характерная. Началось всё летом 2012 года, после Крымска, когда власть заметила волонтёров и озаботилась их судьбой. Была опубликована концепция будущего закона, собрана рабочая группа из представителей властей и волонтёрских организаций, которые начали дискуссию о необходимости такого закона и отдельных его положений. Началась, вроде бы, нормальная общественная работа. Волонтёрские организации пытались понять, что даст им новый закон, критиковали его положения, выдвигали предложения и так далее. А вот власти не то, чтобы выдвигали какие-то аргументы — а пошли привычно-неправильным путем.
Без уведомления рабочей группы, без подведения итогов обсуждения, без ответов на вопросы общественников законопроект был внесен в Государственную Думу за подписью трех сенаторов. Даже автора первоначальной концепции Дарью Милославскую не поставили в известность. Какой сигнал был подан таким образом молодому сегменту гражданского общества? Правильно — «ваше мнение тут никого не интересует, закон о вас будут принимать без вас».
Это примерно то же самое, как если бы закон о воинской обязанности и военной службе вносили в Думу трое штатских сенаторов, вообще не проинформировав военных.
Разумеется, волонтёрские организации возмутились подобным отношением. Началась общественная кампания, полились публикации в СМИ, к делу подключились Русская Православная Церковь и Агентство Социальных Инициатив, негативный отзыв последовал из Правительства, против законопроекта высказался Алексей Кудрин, и закон не был принят.
Однако на этом история не закончилась. Абсолютно так же внезапно, без предварительных сообщений той же рабочей группе, теми же тремя сенаторами доработанный законопроект был снова внесен в Госдуму весной этого года. Законопроект переделали, и из излишне директивного он стал вовсе беззубым. К тому же в тексте прибавилось противоречий и коррупционной ёмкости, а ясности, зачем он, собственно, нужен, не прибавилось. Во всяком случае, никто из сторонников закона так и не смог этого объяснить.
Но я обращаю внимание — снова волонтёры узнают о том, что правила их деятельности будут меняться, случайно и последними. Их опять не стали спрашивать. Разве можно такое отношение назвать уважительным?
Однако опять же, путём подключения разного рода неформальных путей влияния волонтёрское сообщество добилось проведения круглого стола по законопроекту в Государственной Думе. Ход слушаний в полной мере отразил всю историю — представители общественных организаций дружно высказались против закона, представитель Русской Православной Церкви высказался против закона, представители такого важного направления, как «волонтёры Сочи», высказались против закона. Но в конце обсуждения слово взял депутат Попов и сказал, что закон всё равно должен быть принят, потому что народные избранники, дескать, лучше волонтёров знают, что волонтёрам нужно.
Вроде строгих отцов, которые лучше знают, что нужно оболтусам-детишкам.
То есть уже в третий раз власти дают понять волонтёрскому сообществу: вы тут никто. Вы можете, конечно, возмущаться и требовать себе внимания — вас всё равно никто из взрослых людей не учтёт. Максимум, вы придете на круглый стол, где бесполезно выскажете свою точку зрения: никто ничего объяснять не будет, депутаты всё равно лучше знают, какие законы принимать.
А ведь речь идет не о бессловесных бюджетниках или на все согласных военных. Речь идет о людях очень активных, очень организованных, умеющих работать со СМИ и привыкших к некоторому «боданию» с властями. К тому же, людях достаточно полезных, без участия которых граждане иногда просто мрут, и которые могут сэкономить немало денег. Но всё это не перевешивает пока что неуважения законодателей к собственным, извините, избирателям.
Проблема ведь не в том, что закон вообще принимается — проблема в том, что ни к первой, ни ко второй редакции так и не было объяснено — зачем же, собственно, этот закон нужен, и кому. Не в том, что волонтёров вообще как-то регулируют — а в том, что решение об этом принимается с выражением лица типа «говорите, говорите, я всегда зеваю, когда мне интересно».
Чтобы люди не теряли самоуважения, их надо уважать. Если власти даже с молодым и энергичным сегментом гражданского общества обращаются без уважения-то достаточно очевидно, как обстоит с уважением к прочим социальным группам. Ну и откуда при таком отношении взяться самоуважению, когда с одной стороны — либеральные обзывалки, с другой — властная глухота?
