25 сентября комиссии Общественной палаты Республики Мордовия и Совета по правам человека побывали в ИК-14, где содержится осужденная Надежда Толоконникова. Некоторые нарушения были найдены, однако факты жестокого обращения, антисанитарных условий, описанные в письме, заключенные не подтвердили.
Результаты проверки комментирует координатор проекта «Гулагу НЕТ», правозащитник Инна Жоголева.
— Инна Витальевна, можно ли доверять результатам проверки, проведенной в мордовской ИК-14?
— Разумеется, мы не можем быть удовлетворены результатами проверки, которая была проведена. По той простой причине, что полной информации такие проверяющие не выложат.
Общеизвестно и признано, что в колониях нарушаются трудовые права заключенных, право на защиту, право на, извините, помыться. С понедельника, когда появилось письмо, эта информация не сходит со страниц СМИ, с уст правозащитников. Дают свидетельские показания на эти темы люди, которые сейчас уже не являются свидетелями по этому делу, но отбывали наказание, в том числе в этой колонии. Результаты этой проверки в очередной раз представлены для того, чтобы прикрыть системные нарушения содержания. Тем более, вчера прошла информация о том, что заказчиками цехов пошива одежды в этой колонии является бывший депутат Государственной Думы, владелец компании «Восток-Сервис». Так что здесь, я думаю, включается и административный ресурс.
— Есть ли сегодня возможность узнать правду о содержании заключенных?
— Правду о содержании заключенных могут рассказать только сами заключенные, которые либо находятся там, либо только освободились. Ни один из проверяющих никогда правды не покажет, потому что, какой бы замечательный он ни был, до конца заглянуть во все углы и услышать правду из уст девочек, которые там находятся, не удастся.
Взять, например, душевую кабину, показанную на видео, представленное членами комиссии. Можно поставить и 10 душевых кабин. В одной колонии так сделали – поставили душевые кабины и стиральные машины, но при этом они не подключены – это показуха. В столовых при входе есть раковины для мытья рук и кипенные полотенца. Но мало того, что ими не разрешают пользоваться – они висят для комиссии, так и раковины не подключены к канализации, там нет воды реально. Это проформа.
— Что Вы знаете из рассказов заключенных, обратившихся за защитой? Как на самом деле обстоят дела?
— Ну, поставили образцово-показательно в ИК-14 одну душевую кабину – и что? Там тысячи человек – как ей пользоваться? И главное – там нет горячей воды, просто нет. Ее нет почти во всех женских колониях. Не существует нормальных систем канализации. До сих пор в колониях существуют выгребные ямы – это что? Как женщина может в таких условиях находиться – тем более женщина детородного возраста?
Я не говорю уже о рабском труде, когда девочки падают в обморок от работы, от жары, от холода. Ведь общепризнано понятие «пытки холодом» — когда человеку постоянно холодно. Сейчас, когда человека наказывают, его сажают в ШИЗО, а это бывает не только со злостными нарушителями режима, а и с теми кто пишет жалобы. К ним применяются репрессивные меры воздействия, чтобы он прекратил.
ШИЗО – это каменный мешок, где у тебя отбирают одежду, надевают на тебя холщовое рубище, ни носков, ничего! И целый день человек находится в этом холоде, женщина!
Сейчас отопительный сезон еще не начался, а колонии подключают к отоплению в последнюю очередь – на этом экономят. Холод там собачий, а на зимнюю форму одежды еще тоже никто не переходил, соответственно, зимние телогрейки для тепла еще надевать нельзя. Сегодня температура в московском регионе фактически приближается к нулю, а у них там – курточки, те же самые, в которых ходят в жару. Хорошо, если под них разрешат обмотаться пуховым платком, и то не факт. Вот это и есть пытка холодом.
Известно, что там жесткий режим, и эти колонии – просто ужасны. Вскрылся этот нарыв, о котором и ранее было известно. Я осуждаю поступок Надежды Толоконниковой, за который она наказана, но это не то преступление, за которое надо сидеть в такой колонии. Хорошо, что она медийная личность и смогла выступить с этим заявлением.
Почему еще женские колонии называют пыточными… Потому что женщин лишают самого главного – детей. Отрывают от детей, от близких. Ежемесячный звонок домой, продолжительностью 15 минут, свидание, письма – это вся связь с близкими. Понятно, что они преступницы, но их лишили свободы, а не связи с родственниками!
Я могу рассказать, как разрешают посещать церковь – по определенным спискам. Если ты работаешь, ты не можешь, даже если ты хочешь, исповедоваться и причаститься – потому что бригада выполняет норму выработки. Даже если предусмотрено посещение священника – воскресенье или большой праздник, есть норма выработки. Ты не можешь отпроситься и отработать в другой день, для того, чтобы посетить церковь – я говорю о чем-то фантастическом!
Не в обиду пастырям, есть и определенное недоверие к священникам. Потому что есть пастыри от Бога, а есть те, кто формально исполняет свой долг. А людям нужна психологическая помощь, там еще больше нужен духовник. Мы здесь испытываем в этом потребность, а там — тем более. Тем более это женщины, они эмоциональны, им некому излить душу, а кругом такая враждебная атмосфера.
— Много говорят о том, что письмо Толоконниковой принесет только вред заключенным, Вы согласны с этим?
— С этой позицией я не согласна категорически, потому что я, являясь координатором проекта Гулагу.нет, занимаясь этими проблемами ежедневно и ежечасно, могу сказать, почему ситуация именно в этих колониях настолько усугублена. Нам ведь поступают звонки, но мы не можем предать огласке и создать общественный резонанс именно потому, что родственники боятся. А пока они будут бояться, и сотрудники этой системы будут знать, что боятся и молчат, на них будут давить. В данном случае ситуация вышла из-под контроля, огласка делает свое дело. Как бы сейчас ни было сложно в части ужесточения режима, ничего страшного не произойдет. Ужесточения типа «не садиться на кровать», претензии к форме одежды – они и так есть. Но зато не будут бить, не будут использовать 16-часовой рабочий день, прекратят платить мизерную зарплату и прекратят унижать в том виде, в котором это сейчас есть.
Что это такое, когда заключенные, которые там находятся, придумывают для остальных заключенных дополнительные «усиления режима» — не отпускают в туалет, не разрешают покурить или попить чаю, воспользоваться вещами в каптерке, тем, что родственники передали?
Немаловажно, что сейчас будут проверять нормы питания. Мы на это надеемся, не отступаем от этих требований, вчера было заседание рабочей группы в Государственной Думе, и мы подготовили коллективное обращение по этому вопросу – чтобы сделали комплексную проверку в том числе и норм питания, на которое идут достаточно большие бюджетные средства. Почему женщины не получают хотя бы то, что положено по нормам? Конечно, о полноценном питании речи не идет, но пусть будет хотя бы то, что установлено.
Ничего страшного – переживут они эти проверки, но бесследно это не пройдет. И они дадут надежду тем заключенным, которые хотели бы добиваться каких-то прав и говорить. Они поймут, что только гласность может что-то изменить. Это не та ситуация, в которой нужно смиряться. Это проявление малодушия и страха – позволить до такой степени лишить себя здоровья. А многим женщинам еще рожать детей. Кого они родят, какими они вернутся в общество?
Сейчас я пытаюсь связаться с гражданкой Финляндии Людимилой Бюклинг, бывшей сиделицей этой колонии, которая отморозила ноги после многочасового стояния на морозе. Их пришлось ампутировать. Европейский суд уже признал ее жалобу, она пущена в ход. Есть большая вероятность того, что действия сотрудников колонии будут признаны пытками. Другое дело, какие меры будут приняты…
Резюмируя все. Такое положение — результат противоправных действий сотрудников колонии, которые годами создают эту обстановку ГУЛАГа, не хотят перестраиваться и понимать, что у них находятся граждане, которых лишили только свободы и ничего более. Это результат бездействия ОНК, которые вместо того, чтобы требовать соблюдения прав граждан и отстаивать их, занимаются профанацией и лоббируют интересы сотрудников ФСИН, жертвуя интересами осужденных. Из всех членов нынешней ОНК пять – бывшие сотрудники колонии.
Говорить о том, что мы живем в цивилизованном обществе, при том, как содержат женщин – матерей, жен, сестер, подруг, невест – просто стыдно! Это средневековье!
Я считаю, и мои коллеги поддерживают меня в этом: Надежда Толоконникова – молодец. Она подняла системные проблемы, бесследно этот общественный резонанс не пройдет, общество должно на это реагировать.
