В музыкальном театра имени Станиславского и Немировича-Данченко 10 июня пройдет премьера постановки английского режиссера Кристофера Олдена шекспировского «Сна в летнюю ночь». Общественность добивается запрета спектакля как содержащего сцены сексуальных извращений и педофилии.
О скандальной премьере рассуждает Валентин Лебедев, главный редактор журнала «Православная беседа», Председатель Союза православных граждан.
Прогрессивным почитателям не в меру «прогрессивного искусства» в очередной раз предлагается отведать «условно съедобный» продукт его творцов.
Погрузиться в «сказочную» атмосферу действа, именуемого «Сон в летнюю ночь» в прочтении британского режиссера К. Олдена, предлагает уважаемой московской публике музыкальный театр Станиславского и Немировича-Данченко.
Дабы надежды простодушных зрителей не были жестоко обмануты, следует всё же обмолвиться, что к одноименной пьесе классика спектакль имеет весьма отдалённое отношение. Волшебный лес в версии Олдена превращается в мрачный двор английской школы — место, где безраздельно царствует педофилия и садизм! Однако апелляция к пьесе Шекспира все же неслучайна.
Вполне безобидная вывеска — это не «фиговый листочек», за который стыдливо прячется бездарность, это вполне выверенный приём так называемого нового искусства, рассчитанный игрой на диссонансе между заявленным и воплощённым учинить полный разор в душах и умах его потребителей. Но так ли уж простодушен наш зритель, иль сам обманываться рад?
Ведь постановка отнюдь не беспрецедентна! В интерпретации того же Кристофера Олдена спектакль проходил на сцене Английской национальной оперы. Даже искушенные смелыми новаторскими изысками британские театралы во время премьеры, не дожидаясь финала, спешили к выходу. Вторым плацдармом для подобных «творческих экспериментов» (а если не столь политкорректно — «творческих экскрементов») выбрана Россия. И вновь вопрос: случайно ли?
Любопытно, что сам К.Олден признался в том, что в его постановке есть политическая подоплёка. Действо это «делит публику на два лагеря: либералов, которым интересна современная режиссура, и консерваторов, которые хотят её запретить».
Подобные заявления не столь безобидны, как это может представиться беспечному обывательскому сознанию. Похоже, западные беспристрастные «правдолюбцы» и поборники всяческих свобод отнюдь не беспристрастны к соотношению сил в российском обществе.
Вполне очевидно, что закулиса искусственно нагнетающая обстановку в стране (не без помощи ангажированных СМИ) на фоне политических и социальных нестроений, неотступно преследуют единственную цель — в конце концов расколоть общество. Потому-то так важно, чтобы процесс брожения не прекращался. Вот и новая закваска подоспела — заморская!
Конечно, возможно, художественный руководитель театра Александр Титель, решившись маршировать под знаменами «актуального искусства», да еще и впереди планеты всей, был движим вполне земными, так сказать, прагматичными интересами: как известно, нынче и представители «творческой элиты» не брезгают дешевым эпатажем — известная доля скандальности — лучший способ привлечь внимание к продукту своей жизнедеятельности.
Но также вполне резонно предположить, что худрук руководствовался «высокими» идейными соображениями. Оказывается, узнать о том, что люди пьют, курят, занимаются сексом детям лучше именно в театре под прекрасную музыку великого Бриттена. Столкновение мира детей с миром взрослых — вот проблема, вынесенная на поверхность бурным потоком авторских аллюзий и интуиций.
Интересно, что «мир взрослых» в агрессивно-пессимистической интерпретации Олдена — это зловонный концентрат порока, перманентный бунт необузданной сексуальности, сметающей всё и вся на своём пути. Тем страшнее и соблазнительней, что разгул страстей сопровождается прекрасной музыкой! Как действительно тонко подмечает сам автор сценария, «музыка привносит в драму новый слой — обворожительный слой подсознания».
Однако не является ли это той самой прикровенно-обворожительной пропагандой порока, навязываемого нам в качестве жизненной нормы, призывающей детей стать «новыми людьми», не ведающими стыда и границ в выражении своего инстинктивного «подполья».
Чтобы не прослыть ущербными мракобесами, мы зачастую идём на сделку с собственной совестью и потребляем то неудобоваримое, но модное, что предлагают нам современные «творцы», выразители и трансляторы той самой либеральной идеологии, который соблазняет нас тотальной свободой — свободой, которая, по слову одного пастыря, подобна бешеному псу, готовому растерзать своего хозяина…
Суть проблемы не в том, вправе ли мы или нет судить о спектакле во всех его «пикантных» подробностях до премьеры, но в том — можем ли мы и должны ли терпеть и уживаться с подобными экспериментами над нашими душами? — Ответ на этот вопрос может подсказать только совесть каждого из нас — тех, кто всё ещё раздумывает: почтить или нет своим присутствием «храм искусства».
