В Дубровлаге в 60-е отбывал наказание молодой московский инженер. На вопрос «За что»?- ответил, как и многие по зоне коллеги, «За ½ литру». Ничего бы с ним не было, если бы у него не возникла девушка, преисполнившаяся желанием его (знала бы!) исправить — через культуру. Она приобрела билеты в театр, но упустила подумать, что зрелище намечается в день получки. Между выходом с работы и встречей инженер посидел в Пивном баре гостиницы «Украина».
Поднялся занавес: в Кремлёвский кабинет вбежал Ленин и стал суетиться у телетайпа. К нему присоединились Свердлов со Сталиным и все они стали спорить. Минут пять спустя мой герой встал из зала и заорал: «Утром включаю радио, всё про вас рассказывают. Еду с работы, по всем улицам ваши хари на меня зыркают. Пришёл в театр, вы и здесь тут как тут…» Владимир Ильич и тов. Сталин замерли как от удара молнии, занавес опустился, а молодой москвич поехал вскоре по этапу исправляться не культурой, а трудом.
Последние месяцы, что интернет читаю, что слушаю «Эхо» или смотрю «Вести» подвергаюсь такой же агитпропной агрессии, как в те годы – но этот агитпроп производится не передовым отрядом рабочего класса, а трёмя шалавами, их защитниками, их недругами и людьми, мнящими себя беспристрастными толкователями этого события. Смотрел видео, снятое в храме. Простите, — рвотное. Но – не безрезультатное!
Бесталанное действо загнало и часть церковной иерархии, и часть депутатского корпуса, и часть образованного слоя в положение, когда ленинских «двух шагов назад» уже не произвести и остаётся ждать только 20 июля, когда Районный суд задумается над коряво выдуманным, с дикой терминологией, в полном смешении жанров обвинительном заключении. Судебное заседание 20 июля будет портить моё настроение ещё долго, потому что хорошего исхода нет и быть не может.
Дорогие читатели, помогите решить квадратуру порочного круга, изыскать решение наименьшего зла: но поиск столь же труден, как прекращение фатального скольжения после неуклюжего шага на гололёде.
Высокий Районный суд может влепить юным мамам по семерику строгого режима. Реакция СМИ и их потребителей будет более чем фейерверочная! Может быть, суд ограничится двумя годами общественно-полезных работ (будь я милицией, назначил бы им зубной щёткой оттирать лестницу к храму Христа Спасителя)? Или условным сроком? Или до уже отбытого срока с освобождением из зала суда? Или оправдательный приговор?
Каждая из этих альтернатив подлежит кассационному опротестованию и/или обжалованию. Вряд ли я упустил иные правовые варианты. Запретив себе при этом подумать, что текст приговора окажется отпечатанным в пяти экземплярах числа 16-ого и Его чести с заседателями останется удалиться на совещание, выпить кофе, и прилично выждав время, подписать бумагу.
Но ведь ни одно из этих решений и близко не гуляло от наименьшего зла! Они окажутся в зоне: это значит, что они мученицы за секулярность, против поповщины и администрации страны. Шумная клиентура для ЕСПЧ.
Коли отпустят, спокойствия ради — страдалицы за честные выборы и чистоту православия по освобождении из под стражи отдохнут и пойдут в театр Марата Гельмана, с декорациями из клизм, ежевечерне такое петь и показывать, что, прости Господи, кощунственный капустник на солее покажется районной самодеятельностью. На месте неономенклатурщиков, сейчас корпящих над редакцией будущего приговора, я бы туда внедрил десятилетний запрет на прилюдное пение, пляску, сочинение новых молитв и вообще всякое творчество. В УК, увы, этого не прописано.
Получается, что наименьшего зла не сыскать. Разве что маловероятная эмиграция. Но «девушек» этих и в захудалое парижское кабарэ не пустит сплясать канкан даже в массовке.
Решение Небесное – одиночка плюс пайка чёрного приведут, как бывает, наших персонажей к интроспекции и воспоминаниям детства, затем к осознанию греховности и тихому покаянию. Каков коэффициент вероятности такого исхода? Небу только ведомо…
Постараемся сами себя утешить: в «лихие девяностые» (как мне отвратительно это всё чаще и чаще внушаемое пренебрежительное словосочетание!) мы были так счастливы, что, немало сумняшись, решили – вот оно светлое будущее: коммунистическое иго повергнуто, марксистская религия посрамлена, Россия, избавившись от грузных колоний, станет правовым государством либерально-социальной рыночной экономики, а Церковь перестанет быть, как её десятилетиями называли на Западе, «Церковью молчания» (l’Eglise du silence), а вернувшиеся свободы помогут людям быстро очистить души и головы от 80 летней многопоколенческой отравы.
Не тут-то было: безнаказанный, мощный неосталинизм, аж с иконами т. Сталина и Распутина. Возрождаюшаяся пионерия. Окаменелая топонимика, с именами Воейкова и проч. Религия светлого будущего подменена культом славного прошлого, и только что — законы о клевете и иностранных агентах,а у Церкви – политизированный конкордат при сильной составной филетизма (поклонения этносу, осуждённого ещё в XIX веке Константинопольским патриархатом) и грузные геополитические выкладки её тяжеловесного связного с общественностью.
Как не по себе, как грустно и досадно читать, что нынешние раздоры, нестроения, сомнения в великой национальной миссии проистекают от «самовлюблённых, засевших на нечищеных кухнях, милостью советской власти не успевших быть упрятанными фракционеров и раскольников из духовных чад отца Александра Меня».
А я-то думал по простоте, что зло как бы исходило от отдела агитации и пропаганды ЦК КПСС, Комитета Государственной Безопасности при Совете министров СССР и их младенца, Комитета по делам религии при том же Совете министров… Ан нет, выходит, образованная прослойка — автор всех бед.
Нас заставляли всегда смотреть вперёд в светлое будущее, а теперь повернули обожать и молится на славное прошлое!
Но и в то же время: мыслящая яркая интеллигенция, деятельные и добрые люди, стремящиеся к справедливой и лучшей жизни, и молодёжь, не умеющая ответить «кем был Ленин?», но вместе с тем познающая мир, и гражданское осознание свободы выбора, и блестящая художественная продукция, и правдивая историография, и живая приходская жизнь, и многие великие религиозные и интеллектуальные сайты, — всё это доказательства того, что православие есть религия свободы.
Поводов удручаться – океан. Не поддаюсь им: вспоминаю советской эпохи говорения как «временные трудности» и «отдельные недостатки». Рецидивирующая малярия стала вполне лечимой, а мавзолей остаётся в списке на выселение. Не нам, озарённым радостью нечаянной 21 августа 1991 года, поддаваться сиюминутной конъюнктуре.
Читайте также:
