Конференция, организованная кафедрой истории русской литературы МГУ им. М. В. Ломоносова, привлекла внимание более ста филологов из России и других стран. Работа на пленарных заседаниях и в секциях шла с 6 по 8 декабря 1994 г., еще два дня были отведены на культурную программу.
Актуальность проведения конференции по данной проблеме предопределена целым рядом причин. Об одной из них говорил в своем выступлении игумен Иоанн (Эко-номцев), председатель Отдела религиозного образования и катехизации Московского Патриархата. Он сообщил, что на последнем Соборе была принята концепция сближения Православной Церкви с интеллигенцией, победила мысль о необходимости большего вни-мания к светской культуре. Он же передал участникам и устроителям конференции благо-словение Патриарха.
Очевидно, что и представители научного мира в свою очередь должны сделать шаги навстречу Церкви ради объединения усилий по духовному возрождению России. В своем выступлении главный редактор журнала “Путь православия” В. А. Никитин точно указал на препятствия, тормозящие этот процесс. С его точки зрения, сближению мешает, с одной стороны, недостаток знания и понимания церковной жизни, с другой — опасность, исходящая от некоторых новообращенных, которые, не поняв по-настоящему христианст-ва, его глубины и живой силы, считая себя единственными истинными христианами, стре-мятся “отлучить” от Церкви любые проявления творчества.
Так уже с первого дня и из уст людей Церкви прозвучали призывы объективно оце-нить отношения между литературой и Церковью, существовавшие в России в XIX в., глу-боко и серьезно, без идеализации, взглянуть на подлинную роль христианских идей и образов в формировании феномена русской культуры XIX в., понять их влияние на творче-ство ее выдающихся представителей.
Эти связи стали темой выступлений многих докладчиков. Профессор университета Венеции, первый советник по культуре посольства Италии в России Витторио Страда в докладе “Проблема секуляризации русской литературы и культуры в XIX в.” выделил две параллельных тенденции этой эпохи: “секуляризацию христианства”, потерю места религии в социуме и высвобождение “религиозной энергии”, приводившее к сакрали-зации философских идей, в результате которой интеллигенция становилась заменой духо-венству.
Та же мысль об утрате Церковью позиций в общественной жизни, о ее самоизоляции, вынуждавшей литературу брать на себя ее функции, прозвучала в выступлении профессора филологического факультета МГУ А. И. Журавлевой. Она обратила внимание на полемику о. Феодора Бухарева с В. Аскоченским как на поворотный пункт в этом вопросе. То обстоятельство, что официальная Церковь, поколебавшись, встала на позиции последне-го, сыграло печальную роль в ее судьбе. Говоря о своеобразном религиозном значении ин-теллигенции и литературы в XIX в., участники конференции подчеркивали, что эта ее роль была вынужденной. Выражались, впрочем, и иные мысли.
Игумен Иоанн (Экономцев) упрекнул русскую литературу за участие в под-готовке революции. Старейший преподаватель филологического факультета МГУ Н. И. Либан в своем выступлении назвал XIX в. эпохой кризиса христианства как целост-ного мировоззрения; при этом он также сравнил роль русской литературы с ролью фран-цузских энциклопедистов в подготовке французской революции.
Не обошлось, конечно, и без обсуждения идеологемы “русской идеи”, понятия “Свя-той Руси”. Надо сказать, что довольно многие участники конференции отнеслись к подоб-ным построениям скептически. Так, проф. В. Страда указал на сложность и неоднозначность самих этих понятий; по его мнению, “русская идея” — это скорее целый комплекс идей, являющихся частью мировой культуры. Профессор богословского факуль-тета Утрехтского университета (Нидерланды) ван ден Берхен, также указав на самые разнообразные смыслы, вкладывающиеся идеологическими течениями XIX в. в по-нятие “Святая Русь”, назвал подобные представления о какой-либо избранности, исключи-тельности национальной культуры огромным соблазном, ведущим к катастрофе.
Как бы то ни было, все участники конференции, посвятившие свои выступления част-ным проблемам, сходились в убеждении, что ни один русский писатель XIX в. не избежал той или иной степени влияния христианских идей и образов, хотя не все они одинаково хо-рошо изучены в данном аспекте.
Проблема “Пушкин и христианство, православие, Церковь” остается одной из наибо-лее спорных и сложных. Как совместить в одном человеке автора “Отцов пустынников и жен непорочных…”, эротических стихов и “Пророка”? Проф. В. И. Кулешов (МГУ) взялся проследить эволюцию отношения Пушкина к христианству. Задачу расстановки но-вых акцентов, как бы “перегруппировки” текстов взял на себя В. С. Непомнящий (Москва), в докладе “Поэт Пушкин и псалмопевец Давид” выдвинувший в центр рассмот-рения стихотворение “Пророк” как ключевое для понимания творческой и духовной эво-люции поэта, как своеобразный ориентир, заданный им самому себе. Этот доклад — часть многолетнего труда известного ученого. На частной, но крайне интересной и аргументиро-ванно представленной теме остановилась проф. Н. И. Михайлова, заведующая науч-ным отделом Музея А. С. Пушкина, в докладе “Пушкин и митрополит Филарет”.
В целом, однако, остается впечатление, что заявленные проблемы остаются неразре-шенными, что показала острая полемика, сопровождавшая все вышеперечисленные высту-пления. Выступление С. Н. Азбелева (Санкт-Петербург) “Об эволюции Пушкина как христианина” выделялось новизной подхода, попыткой пересмотреть устаревшие, упро-щенные взгляды.
Творчество и биография Гоголя изучаются в последнее время чрезвычайно интенсив-но. В “гоголевской” части конференции вызвал интерес доклад преподавателя кафедры ис-тории русской литературы МГУ В. А. Воропаева “Гоголь и о. Матфей”, в котором на основе тщательных архивных разысканий реконструировались отношения писателя со священником Матвеем Константиновским, утверждалось положительное влияние этой свя-зи на духовное становление писателя. Сама личность этого человека, до сих пор считавше-гося “злым гением” Гоголя, предстала в совершенно новом для многих освещении. Общий интерес вызвало выступление доцента МГУ В. А. Недзвецкого “«Мертвые души» Гоголя как художественная проповедь”. Величайшее произведение Гоголя предстало как синкретическое жанровое образование, а глубина духовной катастрофы писателя, будучи увиденной через призму кризиса жанра в его позднем творчестве, стала заметно нагляднее.
Были и другие интересные выступления, посвященные творчеству Гоголя, например, доклад В. Ш. Кривоноса (Елец), в котором рассматривалась символика произведе-ний этого писателя в контексте христианской традиции, но все-таки больших откровений в этой части конференции не было: тема разработана глубоко.
Хотя докладов, посвященных Достоевскому, набралось больше чем на два секцион-ных заседания, здесь мало что можно назвать открытием. Сама тема “Достоевский и хри-стианские идеалы и ценности” стала до такой степени традиционной в философии и филологии, что все чаще и чаще рассуждения по этому поводу превращаются в повторение противоположных общих мест, а обсуждения сводятся к вопросу, был ли Достоевский под-линным христианином или искажал православие. Среди наиболее интересных докладов можно назвать выступление Н. А. Ефимовой, профессора университета Гэйнсвилл (Флорида, США) “Ветхий Завет в контексте Божьего мира героев романа Достоевского “«Братья Карамазовы»”, в котором серьезно и убедительно прозвучало сопоставление идей Достоевского со смыслом книги Иова; акцент был сделан на иррациональное, на тайну как основу примирения Иова с Богом; присутствие этой тайны прослеживается и в финале ро-мана Достоевского. Интересен был доклад Е. В. Степанян (Москва) “Иоанно-Предтеченская тема в романе Достоевского «Братья Карамазовы»”. На уровне трансформа-ции агиографических мотивов в романе “Идиот” удержалась Т. Новикова (Гэйнс-вилл), продемонстрировав подлинно филологический подход, построив серьезные выводы на основе квалифицированной интерпретации художественного текста.
К сожалению, многие докладчики-филологи, стремясь построить законченную систе-му мировоззрения Достоевского на основе достаточно поверхностного подхода к специфи-ке литературы, забывали именно о тексте.
Заранее предсказуемым был и характер докладов о Л. Н. Толстом. Его отношения с Церковью не всеми поняты, и поэтому его позднее творчество анализируется не всегда кор-ректно. Были, конечно, и доклады взвешенные, глубокие, хотя и посвященные частным проблемам, как, например, выступление Л. Д. Опульской (Москва) “Толстой и ду-хоборы”, в котором тема раскрыта с блеском и эрудицией. К экстравагантным, но небезын-тересным выступлениям можно отнести доклад профессора университета Осаки (Япония) Екота Мураками “Религиозные взгляды Тостого на сексуальность”. Все же, на наш взгляд, Толстой как критик еще совершенно не оценен, и данная конференция не про-демонстрировала объективной оценки его творчества.
Неожиданно большое количество докладов посвящено творчеству Чехова. Вопрос о философско-религиозной проблематике у этого писателя, заявлявшего, что он лишен и ве-ры в Бога, и ясно выраженного мировоззрения, поднят не впервые. Совсем недавно в Ба-денвейлере (Германия) прошел международный чеховский симпозиум, целиком посвященный этой проблематике. “Чеховское” заседание на конференции в МГУ прошло крайне интересно. Наиболее содержательным нам показался доклад В. Б. Катаева, за-ведующего кафедрой истории русской литературы филологического факультета МГУ “Эволюция и чудо в изображении Чехова (повесть «Дуэль»)”. Докладчик говорил о своеоб-разном диалоге в структуре повести между идеями христианства и естественнонаучными теориями.
Интересен был доклад секретаря Чеховского общества Северной Америки Джу-лии де Щербинин (Водервилл, США) об образах Девы Марии и св. Марии Еги-петской в творчестве Чехова. Остальные доклады мы только перечислим, отсылая читателя к готовящемуся сборнику материалов конференции: Е. М. Сахарова (Москва) — “От Рождества к Воскресению”; З. С. Паперный (Москва) — “О «вознесении» сюжета у Чехова”; С. Н. Кайдаш-Лакшина (Москва) — “Теософские и христианские мо-тивы в пьесе Чехова «Чайка»”; А. С. Собенников (Иркутск) — “Праведники и уче-ники в произведениях Чехова”. Особенно оживленное обсуждение вызвал доклад А. М. Ранчина (Москва) “Образы священнослужителей в творчестве Чехова”.
Мало было лермонтовских докладов, так как Лермонтова с точки зрения проблемати-ки конференции рассматривать непросто. Были попытки обвинить его в “заигрывании со злом” (мысль, прозвучавшая в кулуарах). Очевидно, в рамках конференции не удалось най-ти тот тон и стиль, в котором можно говорить о поэте, чье творчество составляет нацио-нальное достояние.
Запомнился доклад о Баратынском, сделанный Е. Н. Лебедевым (Москва), в ко-тором творчество этого поэта было представлено как первый опыт философского осмысле-ния религии. Два доклада были посвящены отношению романтизма и христианства. В наиболее общем виде проблему поставили И. В. Карташова и Л. П. Семенов (Тверь) — доклад “Романтизм и христианство”. Один из ведущих специалистов по роман-тизму А. А. Смирнов (Москва) в докладе “Молитва художника как стихотворный жанр в поэзии русского романтизма” предложил для размышления сопоставление “молит-вы” поэта-романтика и православной молитвы.
Группа докладов была посвящена революционно-демократической линии в русской литературе: проф. С. С. Конкин (Саранск) — “Идеалы христианства в творчестве Н. П. Огарева” и проф. В. В. Кусков (МГУ) — “Православные мотивы в творчестве Некрасова. У обоих звучала мысль о глубинных христианских источниках творчества этих бунтарей, о христианской идее мученичества и подвижничества, владевшей ими.
Мало было тургеневских докладов, из которых выделялось сообщение В. М. Головко (Ставрополь) “Концепция самоотвержения и роль библейских мотивов в «Странной истории» Тургенева”.
Особо хочется отметить прекрасный доклад Е. Н. Пенской (Москва, РГГУ) “Мо-тив страшного суда как этическая и художественная проблема в трилогии Сухово-Кобылина”: обильно представленный архивный материал, яркая концепция, — всего этого и хочется ждать от филологической работы.
Доклад “Церковь и христианские ценности в художественном мире Островского” профессора МГУ А. И. Журавлевой запомнился точностью филологического анали-за, глубиной мысли и яркостью формулировок.
Среди немногочисленных докладов, посвященных Лескову, выделялось выступление доцента МГУ А. А. Пауткина “Апокриф и древнерусская живопись в творчестве Лес-кова”, в котором методологически корректно анализировались влияния на литературный текст произведений другого вида искусства.
Неожиданностью стал доклад редактора “Вестника русского христианского движе-ния” А. Н. Богослоского “Русская классика на страницах «Вестника РХД»”. Сде-ланный как простое информационное сообщение, он произвел колоссальное впечатление: даже для специалистов информация о многочисленных научных статьях, целых дискуссиях по вопросам русской классической литературы, опубликованных на страницах этого изда-ния, оказалась ценным подарком.
В заключение отметим, что, вне всякого сомнения, конференция удалась. Было по-ставлено больше вопросов, чем дано ответов, проявились и позитивные, и негативные яв-ления в современной российской филологии. Удалось выявить приоритетные направления, организовать полноценное научное общение, — а на большее вряд ли может рассчитывать научная конференция.
