Выпала вместе с москитной сеткой
Я проснулась от крика соседки: «Юля! Рита выпала из окна!» Почему-то в экстремальных ситуациях я поначалу не испытываю страха, а действую чётко и на удивление хладнокровно. Я спустилась вниз по длинной мраморной лестнице: летом мы живём в городе Печоры Псковской области, где у нас квартира на втором этаже в старинном доме с высоченными потолками. Второй этаж здесь примерно как третий в хрущёвке. Честно говоря, я даже не надеялась, что моя дочка Рита могла выжить после падения на асфальт с этой высоты… но она оказалась жива. Без сознания, хрипела, билась в судорогах… Крови не было, что, впрочем, ни о чём не говорит, поскольку переломы бывают и закрытыми, а кровотечения — внутренними. Соседка уже звонила в «скорую», а в моей памяти внезапно всплыл курс экстренной первой помощи, который проходили в автошколе. (Скажем честно, никто из нашей группы не просмотрел тогда учебный диск, кроме меня. Остальные, видимо, оказались фаталистами. Очень напрасно).
Выяснилось, что пока все спали, Рита втихаря открыла окно (не знаю, как ей это удалось: рамы новые, и даже я их с трудом открываю), по улице шёл знакомый мальчик, и Рита решила помахать ему рукой (почему нельзя было помахать из-за стекла? Непознаваемая детская логика). В итоге не удержалась и выпала вместе с москитной сеткой.
Оставив с Ритой деда, я понеслась собирать документы (без полиса провинциальная «скорая» не повезёт, хоть трижды помри, именно с вопроса «Где полис?» врач и начал, а уже потом надел на шею ребёнку фиксирующий воротник и сделал уколы). Дальше началась фантасмагория под названием «Выжить вопреки стараниям медиков».
Я была достаточно наслышана о медицине в глубинке, в частности, о печорской, чтобы сообразить: Рита не выживет. Шансы практически равны нулю.
Начнём с того, что отсутствуют реанимобили. По городу ездят «буханки» или «газели». И вообще в печорской больнице нет реанимации. Ближайший большой город — Псков. Час на автобусе или полчаса на «скорой». Но во Псков Риту сразу не повезли, а около часа делали рентген и что-то смотрели в Печорах. С самых первых минут я осознала, что спасти в этой ситуации может только чудо.
Молитесь, чтобы она дышала сама
Я позвонила нескольким друзьям, друзья — другим друзьям, и цепочка начала складываться… Из всех святых в первую очередь вспомнила о святителе Николае, поскольку пою в его храме, и он много раз помогал нашей семье в сложных ситуациях. Самое яркое воспоминание о печорской больнице — врач подносит карманное зеркальце ко рту Риты, я понимаю, что это проверяют, умерла она или ещё дышит. Потом врач светит фонариком ей в глаза. Зрачки не реагируют на свет. Приехала ещё одна «скорая», и повезла, наконец, во Псков. По дороге выяснилось, что аппарат ИВЛ не работает, потому как давно не эксплуатировался, а значит, «молитесь, чтобы она дышала сама, впрочем, ещё клизмочка есть и… сейчас поищем…» Нашли-таки ручной аппарат ИВЛ, кажется, он мешок Амбу называется.
Выписка.
Промолчу о том, что дорогу «скорой» уступать не принято. Даже если она с сиреной и мигалками. А потому несись, машина, по обочине, пока всю душу не вытрясешь. По пути останавливались мерить давление. Уж не знаю, почему его нельзя во время езды измерить. При въезде во Псков выяснилось, что нейрохирург один. На всю Псковскую область один. (В отпуске что ли остальные? Или их в принципе нет?) И он работает во взрослой больнице.
Приезжаем во взрослую — а оттуда отправляют в детскую «У нас лицензии на лечение детей нет. Нейрохирург к вам сам приедет». В общем, Рита оказалась в реанимации спустя два часа (!) после травмы. За это время она потеряла больше половины (если не 2/3) крови (разрыв селезёнки, внутреннее кровотечение, плюс «скорая» решила, что нужно повысить давление, и хлестать начало ещё сильнее). Не понимаю, как её вообще довезли живой. А у приёмного покоя меж тем стоял без дела новенький симпатичный реанимобиль, очевидно, «только для псковичей».
Всю дорогу я вспоминала рассказ отца Фёдора Конюхова, как в кошмарный шторм, когда он уже не надеялся выжить и бросил штурвал, у этого самого штурвала оказался… святитель Николай. «Ведь он же может. Может! Он и мёртвых воскресить может!» — думала я, заодно вспоминая всех известных мне святых. Не на «клизмочку» же мне было надеяться, в самом деле!
Фрагмент компьютерной томограммы.
Где дядя, который со мной сидел
Рита была в коме почти неделю. Множественные переломы костей черепа, гематомы, ушиб мозга тяжёлой степени.
Один из дежурных реаниматологов мне сказал: «Мы не нострадамусы и ничего прогнозировать не можем. Вы понимаете, что у ребенка череп раскололся, как арбуз?»
(Про арбуз и нострадамусов передаю дословно). Всё это время передавалась эстафетная палочка молитвы: Вася передал Кате, Катя — Пете, Петя — Феде… в итоге оказалось, что за Риту молятся десятки тысяч человек, никак не меньше. От Москвы и Питера до Соловков, Иерусалима, Афона, Германии, Польши, Сербии, Эстонии… кажется, даже до Австралии дошло. Никогда бы не подумала, что столько неравнодушных людей откликнется на просьбу помолиться за какую-то незнакомую девочку. Мало ли таких девочек вылетает ежегодно из окон?
Рита в реанимации
Примерно через 10 дней Риту перевели из реанимации в неврологию. Первый вопрос, который она задала, оказавшись в обычной палате, меня немного удивил: «А где этот дядя? Который мне вкусное дал». Она повторяла это настырно, несколько раз:
— Мама, а где дядя, который со мной всё время сидел?
— Рита, ты в другом отделении, тут одни тёти работают, а дяди остались там, где лежат дети, которым совсем плохо.
Я решила, что Рита имеет в виду вчерашнего дежурного врача-реаниматолога. (Хотя как он ей вкусное мог дать? В реанимации большую часть времени её через зонд кормили и вкусняшек не давали, а меня немало огорчало, что нельзя причащать больного, находящегося без сознания, и через зонд тоже нельзя). Ну и вот… Рита говорит: «Нет, другой дядя». Так она пристала ко мне с этим дядей, что я уж подумала, не глючит ли, даже поинтересовалась у врача насчёт психики. Оказалось, глючить не должна. Тогда я предположила, что дядя ей приснился, но она внушала, что на самом деле был. Поскольку ни о чем другом Ритка говорить не хотела, пришлось поддерживать беседу.
— Дядя молодой был или старенький?
— Старенький, как наш деда.
Врачи реанимации отпали сразу же, ибо им всем на вид не больше сорока. Остался только рентгенолог и узист. Потом она говорит:
— Дядя с бородой был.
— Тут таких вообще нет.
— Этот дядя как у нас на окне стоял.
Ну, думаю, точно глючит:
— На окне у нас, к счастью, дяди не стоят. Разве что на иконах, — ухмыльнулась я.
— Да, дядя как на иконе, который с Богом.
Тут я вообще перестала что-либо понимать. Ритка говорит:
— Он в шапке был такой, с камешками разными. Он у нас в храме ещё… Ну, батюшка.
— Какой батюшка? Отец Савва что ли? Он в Москве. (Я вспомнила нашего настоятеля).
— Нет, другой. В храме в Москве, мы там были. Как икона.
10 дней после травмы
“Ты сейчас заснешь, а потом все будет хорошо”
Мне вдруг жутковато стало. Ибо подозрение пало на святителя Николая. Прямо напротив входа у нас в храме висит копия старинной чудотворной иконы.
— И что дядя сказал?
— Дядя сказал: «Ты сейчас заснешь, а потом все будет хорошо». И руку вот так он складывал…
Рита чётко сложила пальцы двуперстным архиерейским благословением, чего раньше за ней не наблюдалось. Она и креститься-то умела тогда только всей пятерней и забывала, какой рукой это делается.
Вот такая история. Кто его знает, что видится людям между жизнью и смертью?
Через три недели Риту выписали. Она могла бегать, прыгать, разговаривать и ничем не отличалась от прежней Риты. Никаких последствий от травмы не осталось. Разве что огромный шрам через весь живот. При выписке невролог сказала: «Не знаю, честно говоря, кто вашему ребёнку помог — Бог, ангелы или молитвы какие-нибудь…» На радостях мы закатили пир горой, устроив пикник с шашлыками на лоне природы. Поляну украсили бумажными журавликами (наверное, по ассоциации с японской девочкой Садако Сасаки).
Рита в день выписки
Потом приехали в Москву, пришли в поликлинику к неврологу на проверку, принесли выписку. Врач долго смотрела то на выписку, то на Риту, которая ухитрились уже стащить какую-то печать и штамповала с упоением листочки для заметок…
Наконец, невролог произнесла: «После этого разве можно сомневаться, что Бог существует? Кто ещё мог сделать это?
Я уже не один десяток лет работаю, и могу вспомнить за всю мою практику только один похожий случай: мальчик утонул, 15 минут провёл под водой, но мало того, что выжил, обошлось практически без последствий. Это никак нельзя объяснить. Просто случилось чудо». Прошло полтора года. Рита, которая по логике вещей должна была умереть или остаться инвалидом, занимается музыкой, балетом и… даже стоит на голове! (Хотя я, честное слово, не разрешаю).
Рита сегодня. Стойка на голове
