Сегодня, в день учителя, портал «Правмир» беседует с тремя молодыми мужчинами – учителями. Двое из них уволились из школ в этом году (один из столичной, другой из провинциальной), один работает в Сергиево-Посадской гимназии.
Как работается мужчине в школе? Почему в школу не идут молодые, почему мало учителей-мужчин, что менять в современной школе?
Приглашаем к дискуссии и читателей!
Денис Биштейнов. Современная школа в глубинке: комок противоречий
Поселок Пржевальского, Смоленская область
Филолог-англист, аспирант.
Уволился из школы в 2010 году
На Смоленщине есть замечательный уголок, где сосны величественно склоняются над голубыми озёрами, невесты-берёзы весело играют своими ветками с ветром, а над засеянными полями реют орлы. Это место более века назад облюбовал Николай Пржевальский, знаменитый русский путешественник; построил здесь дом, и в перерывах между своими экспедициями возвращался в свою Слободу. Тогда это было маленькое, захолустное село, в котором была небольшая школа при Вознесенской церкви и несколько учеников, большинство из которых 4 класса заканчивали за вдвое более долгий период. Сейчас время изменилось, маленькая Слобода разрослась до курортного посёлка Пржевальское. Школа теперь большая, кирпичная, 3-этажная (школа-миллионер, между прочим). И учеников в ней теперь учится почти в 100 раз больше. Здорово! Просто отлично! Качественный скачок за одно столетие!
Зарплата 4800
В этой школе я работал год. Преподавал английский. И всё же этим летом я уволился…
Современная школа в глубинке – это комок противоречий, и эти противоречия охватывают её от самого основания. Большинство из нас склонны винить во всем материальную сторону: низкие зарплаты, плохая оснащенность школ… Но ситуация сегодня, вообще говоря, уже не такая критическая, какой она была 10-15 лет тому назад. А за последние 5 лет государство предоставило целый ряд возможностей улучшить материальную базу школ. Пржевальская школа – это школа, из которой я выпускался в 2004 году и в которой я работал после окончания вуза. За эти 5 лет заменили ветхую мебель, оснастили необходимыми материалами и техникой кабинеты химии, физики, изо, тсо, приобрели интерактивную доску в кабинет информатики, снабдили наглядными и дидактическими материалами учителей-предметников. Работать стало приятней. Учителям больше не задерживают зарплату по несколько месяцев, у них есть определенные льготы, социальный пакет и всегда надежно: двухмесячный отпуск летом. Человек чувствует бóльшую уверенность. Но в то же время, даже в небольшом поселке, где уровень жизни сам по себе намного ниже и как бы требует меньших растрат, зарплаты в 4800 руб. (у меня было чуть больше ставки) достаточно лишь на то, чтобы заплатить налоги, прокормить самого себя и, может быть, иногда позволить себе купить дешевую куртку или ботинки. (Впрочем, мне повезло: молодой специалист без красного диплома получал бы на моем месте почти на четверть меньше).
Впрочем, это, может быть, не такая беда. Совсем не обязательно начинать свою трудовую жизнь с больших зарплат. Ещё живы родители, они помогут… Намного бóльшие эмоции вызывает то, что преподаватель со стажем 25 лет за ту же ставку получает чуть больше шести тысяч… Перспектива не очень-то радует.
Для того, чтобы посвятить себя такому труду, нужно всё-таки быть полным бессребреником. Это изначально большой подвиг . А теперь вспомним, что со временем я стану главой семьи, и именно на мне будет лежать главная ответственность в обеспечении своих домочадцев. Значит, на этот подвиг я должен обрекать не только себя, но и свою жену, и наших детей… А что, если они окажутся не готовы к этому? Готов ли я сам? Не буду ли я потом всю жизнь пилить себя за то, что в молодости сделал неправильный выбор, а теперь сложно или невозможно сдвинуться с места?
Закроют школу?
Кстати о перспективах… Закроют ведь школу. С этого года в школе больше нет параллелей (классов А, Б). А что через десять лет? Тенденция уезжать в областной город, в Москву и Питер или хотя бы туда, где есть водопровод и газ, вряд ли изменится. Возрастет рождаемость на селе? С чего бы? Значит, с трудом будут набирать 10 учеников в класс? Малокомплектная школа? А если ещё учесть стремление нашего государства избавляться от малокомплектных школ…
Готов ли я всю жизнь прожить бедно в маленьком тихом местечке? Этот вопрос остаётся для меня риторическим. Но я с уверенностью могу сказать, что я не готов к другому. Профессия учителя в современной России мало уважаема. Столько, сколько я работал учителем, я вынужден был оправдываться перед своими знакомыми и друзьями, почему я сделал такой выбор. Я бы даже сказал иначе: я вынужден был оправдываться перед самим собой. Внутренние противоречия, противоречия философского плана оказываются намного важнее. Роль учителя в социуме не может быть переоценена. Но роль учителя в нашем обществе, увы, оказывается недооцененной.
Поставщик или козел отпущения?
С точки зрения нашего государства, учитель – «поставщик образовательных услуг», с точки зрения родителей – «козел отпущения», с точки зрения детей – «поставщик нужных оценок». Сами учебные предметы начинают делить на то «что надо в жизни» и «что не надо». Вот зачем изучать тригонометрию или стереометрию? Развитие логического и образного мышления? А зачем нам это надо? Нам надо, чтобы мой ребенок умел хорошо считать и стал экономистом. Зачем в экономике площадь шара или косинус двойного угла? А если ещё ребенок хочет стать футболистом, то и говорить об этом не стоит.
Горько осознавать, что мало кому из учеников это надо – узнавать о мире. Любознательность стремительно исчезает в наши дни. Всё меньше остаётся образованных семей, а если такие есть, то место образования там всё чаще занимают компьютерные игры; увы, даже не футбол. Если раньше мы смеялись: сила есть — ума не надо, то теперь уже: сколиоз есть — ума не надо. Образование само по себе теряет ценность. Теряют ценность мировоззренческие науки. Зато стоит прогуляться в парке или около кафе часов после 10 вечера – и ты увидишь как добрая половина старшеклассников (и даже помладше) распивают спиртные напитки.
Куда уходит миссия?
Мало кто задумывается о большой миссии учителя. Да и современные учителя уже давно не «миссионеры». Что говорить, если ученик стремится сбежать с классного часа? Значит, миссия в очередной раз провалена. Почему? Некомпетентность учителя? Лень? Желание снова схалявить? Нет. Наверняка это отсутствие у самого учителя внутреннего стержня. Учитель должен быть всегда во всем примером, которому все должны хотеть подражать. Нет, не кичиться своею правильностью, не жить по каким-то писаным правилам; но оказаться настоящим, живым, близким ученику, быть искренним и всегда следовать своему слову, где-то ошибаться – не без этого, но признавать это, быть готовым извиниться, если на самом деле не прав, не жалеть лишней минуты для ученика, уметь ободрить его, помочь в трудной ситуации. Но за всем этим стоит пресловутое «нам за это не платят» или «нам столько не платят, чтобы мы…»
Слишком быстро и легко мы все стали капиталистами… Каким окажется общество, в котором самым главным оказывается ростовщик (банкир), а почти в самом низу скромно занимает свою нишу учитель? Тот, кто должен был бы оказаться самым главным в формировании мировоззрения будущих граждан страны, сам оказывается жертвой товарно-денежных отношений.
Сергей Болотов: Курение, пьянство, наркомания — обыденная реальность московских школ
Москва
Историк, аспирант, уволился из школы в 2010 году.
Спустя неполный год работы в школе я уволился.
Почему выпускники педвузов не идут в школу — престиж, деньги, специфика работы с детьми? Причины, по которым из школы уходят молодые специалисты, не сводятся к этим трем составляющим.
Я и двое моих однокурсников, выпускники старого московского педвуза, пришли в школу разными путями. Один из нас изначально не имел ничего против работы учителя, другой попал в свою школу после увольнения из коммерческой фирмы, третьего пригласили работать в школьный музей, а учебные часы дали «в нагрузку». Каждый из нас получил своё представление о том, что значит быть молодым учителем, а также о том, что в этой работе является главной проблемой.
Тотальный контроль
Одна из них – это стремление школьной администрации в полном объеме контролировать молодого специалиста. Это значит, что «наставник» из числа педагогов со стажем (часто еще советским) сидит на каждом твоем уроке и делает тебе замечания по поводу твоих методических и педагогических навыков. Кроме того, он проверяет наличие и правильность составления методических материалов (план-конспект каждого урока, календарно-тематический план, рабочая программа и т.д.), а также заполнение журнала по каждому классу. Объем этих материалов таков, что в первый год работы для выполнения всех формальных требований необходимо затратить на подготовку урока по одной теме больше времени, чем на проведение самого урока. После пары недель ежедневного общения с «наставницей» любые другие проблемы твоей жизни перестают казаться существенными, и молодой учитель в полной мере обучается искусству тихой ненависти.
Черновой журнал
Впрочем, как показывает опыт, в других школах этой проблемы может просто не существовать, а ход урока и правильность и своевременность составления любых документов (кроме классного журнала) может контролироваться слабо или не контролироваться вообще — это прямо зависит от воли администрации школы. Классный журнал контролируется всегда, поскольку считается документом финансовой отчетности. Это положение весьма сомнительно с юридической точки зрения, но на практике журнал является главной школьной святыней. Чтобы научиться правильно и чисто заполнять его бесчисленные клеточки и строчечки молодому специалисту придется попотеть и не раз обратиться за консультацией к более опытным коллегам. Одним из распространенных является случай, когда учитель обязан, но не может проставить в журнал реальную посещаемость своих уроков, поскольку ученик может не присутствовать на занятии, но физически находиться в школе и съесть полагающийся ему бесплатный обед. Если съеденных учениками обедов окажется больше, чем самих учеников на бумаге, то это гипотетически грозит проблемами школе. В любом случае проблемы будут у учителя. Поэтому у всех, даже опытных педагогов для каждого класса есть личный второй «черновой» журнал для отметок, а у классных руководителей – «черновая» ведомость посещаемости.
Потесни коллег
Если администрация школы не терроризирует молодого специалиста требованием образцовой отчетности и вообще настроена дружелюбно, у него, тем не менее, со временем могут начаться трения с коллективом по поводу денег. Любой специалист заинтересован в высокой зарплате, но для мужчины этот вопрос нередко стоит особенно остро. В московской школе при содействии директората вполне реально получать до 50 тысяч рублей в месяц, но в большинстве случаев для этого придется так или иначе потеснить своих коллег. Такая ситуация возможна на любой работе, но в школьном и почти исключительно женском коллективе молодому мужчине придется столкнуться со специфическими методами «подковерной» борьбы за оплачиваемую нагрузку.
А какой фирмы у Вас мобильник?
Наконец, самой вероятной проблемой могут стать отношения с классами. Каждый класс имеет свой набор проблем, и молодой специалист может интуитивно наладить отношения с одним из них, в тоже время полностью утратив контроль над другим. В каждом классе есть свои открытые лидеры, свои скрытые лидеры, симпатии, антипатии, группировки, и все это учителю необходимо учитывать в работе. В сознании школьников напрочь отсутствует связь между образованием и жизненным успехом , а цель, с которой они посещают школу, никак не коррелирует с учебными целями, которые должен достигнуть учитель в своей работе с классом. Подростки не стесняются оценивать учителя по его внешнему виду, активно интересуются маркой его мобильного телефона, часов и автомобиля и вообще в самых вольных выражениях замечают все внешние черты, поэтому молодой специалист должен учиться владеть собой не хуже, чем фрейлины Екатерины Медичи. Для успеха этого, к сожалению, мало, поскольку блестящий вид учителя может уберечь его от насмешек, но не убережет его урок от бардака.
На практике единственным путем достижения дисциплины в классе является психологическое подавление детей. Конкретные методы напрямую зависят от личных качеств педагога, но он должен научиться и привыкнуть насиловать чужую волю, чтобы заставить учиться тех, кто этого делать не желает. В этом и состоит та самая главная психологическая нагрузка на учителя. Надо ли говорить о том, что не все люди способны получать удовольствие от такой работы?
Курение, пьянство , наркомания, национализм, экстремизм молодежи, фактическая беспризорность детей из неполных семей являются обыденной реальностью московских школ. В одном из моих 10 классов пять ребят состояло на учете в детской комнате милиции, трое употребляли наркотики, кое-кто из них нередко появлялся на занятиях в состоянии алкогольного опьянения. Остальные считали этих своих одноклассников вполне нормальными людьми.
Не Макаренко
Иногда люди, мало имевшие отношение к школе, ставили мне на вид опыт А.С. Макаренко, который «и с худшими детьми работал». Это действительно так, но те, кто об этом говорят, на самом деле, не заглядывали в книги великого советского педагога. Первого и решающего педагогического своего успеха Антон Семенович достиг, собственноручно показательно избив своего воспитанника (см. А.С. Макаренко. Педагогическая поэма. Глава 2). Разумеется, в современной школе, взращенной на принципе гуманизма , такие методы недопустимы и наказуемы.
Родители в большинстве случаев не приходят учителю на помощь, потому что констатацию факта дурного воспитания своего чада склонны воспринимать как личное оскорбление. Учитель в школе, если только он не является прирожденным манипулятором, практически лишен каких-либо реальных рычагов воздействия на подростков. Поскольку ни одна из перечисленных молодежных проблем не имеет тенденции к разрешению, а проблема межнациональных отношений в классах с каждым годом зримо усугубляется, я могу назвать школу перспективным местом работы лишь применительно к отдельно взятым не общедоступным учебным заведениям с особым подходом к образованию. Остальные школы обречены на роль дневных резерваций для подростков. В этом и состоит их главная социально-общественная функция.
Антон Глозман: Мы — не только учителя, но и ученики
Сергиев Посад
Московская духовная академия, инженер по техническому обеспечению.
Работа в современной школе – это налаживание контакта с представителями иной цивилизации. Дети вроде бы похожи на нас, а вроде бы и совсем другие. Они – жители мира детства , покинувшие свою родную планету и бредущие в наш мир – мир взрослых. И школа – это такой промежуточный этап, на границе миров. Нам, учителям, важно не только учить, но и учиться, не только говорить, но и слушать. Современный мир меняется всё быстрее, каждое новое поколение сильнее отличается от предыдущего. Мы, учителя, не должны отставать в понимании. Только если мы сможем понять их, они смогут понять нас, и связь поколений тогда не прервется.
Почему мужчины так редко и мало работают в школе?
Женщина изначально (архетипично), мне кажется, более склонна к тому, чтобы заниматься с детьми, их воспитывать. Учитель, воспитатель — в массовом сознании это всё-таки «женская» профессия. «Мужья ушли на охоту, а женщины у очага, с детьми». Выбор профессии делается в очень юном возрасте, большинство делает этот выбор не совсем осознанно, под воздействием общих стереотипов. В итоге, в педагогические ВУЗы идут поступать в основном девушки. Кроме этого, зарплаты у учителей, к сожалению, не очень высокие, и для мужчины это может быть более серьёзной проблемой, особенно если он должен обеспечивать основной доход семьи.
Современные дети, к сожалению, очень привыкли к часто сменяющейся картинке, к «клипообразной» подаче информации. Мы пытаемся, конечно, организовать подачу материала таким образом, чтобы было много картинок, схем, но всё равно возникают проблемы. Дети очень быстро устают, начинают отвлекаться. Сложнее всего, в этой ситуации, не снижать планку, не сдаваться.
Ещё бывает сложно найти баланс между строгостью и добротой. Дети постоянно тебя испытывают, постоянно пытаются (неосознанно, я думаю) склонить отношения либо в формат панибратства, либо «холодной войны». В обоих крайностях большая часть класса учиться перестаёт, так что учителю приходится «держать ухо востро».
Что радует в школе
Дети, конечно, и всё с ними связанное, что ж ещё? Радует, когда видишь, что «контакт удался». Радует, когда проявляют искренний интерес к твоему предмету. Радует, когда доверяют, рассказывая какие-то свои мысли или проблемы.
Менять ли школу?
Ввести школьную форму, хотя у нас в гимназии она и так есть. Повысить зарплату преподавателям, не знаю, правда, за счёт чего. Строить больше школ, чтобы в классах училось человек по 10-12. Отменить ЕГЭ (мне лично он не мешает, но у нас многие учителя возмущались).
Кого учим?
Десятый и одиннадцатый класс. Уже не дети, ещё не взрослые. К середине одиннадцатого класса становятся совсем серьёзными, любо-дорого посмотреть, жалко, что через полгода уходят совсем.
Ещё один аспект – гимназия у нас православная , дети в основном из верующих семей. Не могу сказать, что они какие-то особенные, но некоторые моральные границы поведения у них, бывает, вычерчены, в этом смысле немного попроще. С другой стороны, приходится очень осторожно вести себя в религиозном смысле, руководствуясь принципом «не надави». У них ведь возраст близок к переходному, т.е. они вот-вот начнут (некоторые уже начинают) с размаху отвергать все ценности и авторитеты «детского» периода. Нужно как-то аккуратно им показывать, что православие – это то, что они могут захватить с собой, уходя из детства. Это, конечно, не задача одного учителя, но я стараюсь что-то делать в этом направлении.
Насчёт уважения – стараюсь сам уважать детей и не особо «зацикливаться» на том, уважают ли они меня. Мне очень важно чувствовать связь, понимание в обе стороны. Стараюсь вести себя с учениками как со взрослыми, воспринимаю класс с учителем как коллектив единомышленников и коллег (учитель, конечно, руководитель), которые делают важное общее дело. Спрос, соответственно, тоже как со взрослых – усвоить знания и правильно ответить – это их работа, и дети это знают. Надеюсь, такой подход к делу в жизни им пригодится.
Есть смысл тратить жизнь на учительство?
Смысл жизни – в служении, и если брать земной аспект, то профессия учителя – одна из тех, кто в наибольшей мере позволяет это реализовать. Только очень важно, по-моему, осознавать, что в школе мы – не только учителя, но и ученики, по-настоящему уважать детей, и тогда наше служение может принести много пользы и добра.
Читайте также:
Священник Илия Шугаев: Научить ребенка добывать информацию, а не пичкать ею
Школьное образование как возможность
