Настает день, в семье появляется маленький ребенок, и с этого момента все мы – папы и мамы, бабушки и дедушки – стараемся приложить как можно больше усилий, чтобы малышу на этом свете было комфортно. Ведь пока он совсем крохотный, только от нас зависит, будет ли он голоден или сыт, не будет ли он страдать от жажды и холода, скоро ли поправится, если заболел.
Но по мере того, как ребенок растет, меняются и связанные с ним проблемы. В какой-то момент перед взрослеющим отроком встает вопрос выбора – профессии, ВУЗа, призвания, любимого человека… А для родителей наступает тревожное время, ведь так хочется уберечь чадо от ошибок, избавить от возможных страданий. А в нашей ли власти совершить такое? Давайте подумаем вместе.
На мой взгляд, уберечь выросшего человека от каких бы то ни было проблем мы не в состоянии. Ребенок с самых первых дней жизни — отдельная личность, со своими желаниями, стремлениями, вкусами и интересами. Пытаясь направить его по тому пути, который нам представляется абсолютно правильным, всегда ли мы сами абсолютно точно знаем, что для ребенка лучше? Нет, конечно, в морозы настоять на шубе и теплом шарфе, особенно когда речь идет о малыше, это нормально. Принуждать ребенка продолжать ходить в секцию или кружок, раз уж начал и продемонстрировал какие-то способности, — уже хуже, особенно когда ребенок продолжать занятия не хочет.
А если речь идет о подростке или вообще о взрослом человеке? Правы ли мы, настоятельно подталкивая чадо к решению, которое кажется предпочтительным нам самим? Ведь навязывая человеку , пусть даже из самых лучших побуждений, свое решение, мы лишаем его возможности прожить свою собственную жизнь, превращаем его в послушную марионетку. А в какой роли при этом мы видим себя? Не многовато ли для нас – рядиться в одежды демиургов и вершить судьбы других людей, особенно когда они пока физически, психологически или материально зависимы от нас?
Мне представляется, правильнее будет не оберегать ребенка от неприятностей, не избегать ошибок выбора, а учить его совершать выбор трезво, взвешенно, с пониманием возможных последствий и с принятием на себя ответственности за них. Тогда любой, даже самый неоптимальный, выбор не превратится в трагедию, а будет лишь новой ступенькой опыта, новым шагом к взрослению и лучшему пониманию себя и своих потребностей.
И начинаться это обучение должно в самом раннем возрасте, когда малыш только-только начинает осознавать себя как отдельную от мамы личность. Большой беды не будет, если ребенку будет дозволяться, хотя бы время от времени, самому решать, что ему надеть, какую кашу съесть на завтрак, как именно провести прогулку. Ничего трагического не произойдет, если в этот раз ребенок выберет «не то», а бесценный опыт того, что он имеет право на собственное мнение, как и того, что выбирать надо не только сиюминутными эмоциями «хочу прямо сейчас», а разумом, у ребенка будет постепенно накапливаться и благотворно влиять на него.
Как известно, ребенок учится, подражая родителям. Стало быть, если мы хотим научить наших детей умению совершать выбор, необходимо для начала освоить это искусство самим, своим примером показать детям, по каким критериям оценивать значимость тех или иных параметров, в какой мере руководствоваться собственными желаниями, а в какой – принятыми в обществе и семье правилами и трапециями. Если родитель сам не умеет выбирать, а в жизни руководствуется только данными ему самому кем-то извне установками «так надо» и так положено», вряд ли ребенок сумеет избежать ошибок выбора.
Нам — родителям вообще очень свойственно считать детей продолжением самих себя, не замечая, в чем и насколько отличаются от нас наши потомки. И очень часто «правильным» мы считаем тот выбор, который устраивает нас самих, автоматически распространяя это чувство на детей. А вообще, кто сказал, что у родителей и детей должна непременно на 100% совпадать шкала ценностей? Ребенок ведь совершенно самостоятельная личность, и вполне может быть так, что «правильный» с родительской точки зрения выбор окажется для их чада трагической ошибкой. Например, в хорошо мне знакомой среде считается правильным, чтобы дети научных работников продолжали семейные династии, выбирали профессии родителей, защищали диссертации. Этот выбор с точки зрения родителей нормален и естественен, а все остальное ошибка. А что делать, если в подобной семье родился ребенок-гуманитарий, или вообще творческая личность, стремящаяся не к научной карьере, а к артистической деятельности, ручным ремеслам и т.п.? Надавить на ребенка, вынудить его совершить угодный родителям «правильный» выбор, можно, и даже без большого труда. Но будет ли от этого в итоге хорошо ребенку самому?
А ценности у родителей и детей могут быть очень и очень разными. Родители вполне могут стремиться к обеспеченной жизни и прочному положению в обществе, а ребенка при этом волнуют не столько финансовые и социальные вопросы, сколько возможность творческого самовыражения. И правильный, с родительской точки зрения, выбор профессии, запросто может обернуться для ребенка трагедией, а «ошибка» – большим счастьем.
Надо учиться доверять своим детям, не подстилать им соломки перед каждым шагом, а учить их жить и находить свой путь в сложном окружающем мире. И еще необходимо признать право детей быть несчастными тоже. Человек имеет право на страдание как на часть необходимого жизненного опыта. И очень большая ошибка считать, что неверный выбор вырывает из жизни годы, что жизнь в итоге ломается, а человек превращается в отстающего, в неудачника.
Если представлять себе жизнь как заранее определенный график с жестко детерминированными реперными точками и невозможностью вариаций, то да, любое отклонение от этого пути кажется страшным и разрушающим. А если рассматривать ее как непрерывный процесс с множеством развилок и возможностью получения бесценного и разнообразного опыта, то любая ошибка – это не трагедия, а дверь, открывающая множество новых возможностей. По большому счету, не ошибаются только покойники, потому что они уже вообще не способны ни на какие действия. А пока человек жив, перед ним ежедневно, ежеминутно встает вопрос выбора, иногда незначительный, а иногда и очень серьезный. Но поскольку в жизни нет ничего непоправимого, кроме смерти, то нужно просто не бояться жить, двигаться вперед, пусть порой и спотыкаясь или сворачивая на окольные пути.
Могу рассказать, как это с самого начала было заведено у нас. Например, мои мальчишки по малолетству очень любили плескаться в лужах и возиться в грязи. Я в этом никакой беды не вижу, тем более, что для малыша опыт знакомства с разными фактурами и свойствами материи действительно очень важен. Да и лишний раз закинуть одежки в стиральную машину мне труда не составляет. Но у нас был один уговор, соблюдавшийся неукоснительно – грязь и лужи допустимы только в конце прогулки, чтобы не рисковать простудой.
Поэтому когда мы выходили на прогулку, перед детьми стоял первый серьезный в их жизни выбор – либо мы сначала гуляем как обычно, и только перед уходом они лезут в лужи, либо они начинают с луж, но прогулка в этом случае заканчивается очень быстро. Никакие «ну так и быть, погуляйте на сей раз грязные и мокрые» не допускались ни в коем случае. Соответственно, первый урок на тему «выбор и его последствия» был накрепко усвоен уже в возрасте трех лет.
В дальнейшем, по мере роста парней, мы старались каждую неоднозначную ситуацию, связанную с выбором (причем зачастую не только в их жизни, но и в нашей) вместе проанализировать с разных сторон, постараться оценить все возможные последствия, их плюсы и минусы. И еще мы всегда старались дать детям понять, что нам важно их мнение. Пусть они пока по малолетству недостаточно опытны, но они точно так же имеют право на точку зрения.
Причем зачастую это проявлялось даже в достаточно бытовых вещах. Уже примерно лет с десяти я не контролировала, как именно зимой одеваются дети. Мое дело было только проинформировать о прогнозе, а дальше они утеплялись в соответствии со своими личными потребностями. И выяснилась интересная вещь – у них очень разная терморегуляция тела, соответственно, требуется различная одежда в холода. Там, где старший надевает пуховик со свитером, младшему достаточно просто теплого пальто поверх рубашки. И когда младший стал одеваться в соответствии со своими потребностями, закончились все простуды, которых было немало, когда я его перекутывала.
Естественно, в семье у нас всегда был некий минимум областей, не подлежащих дискуссии. «У нас это заведено именно таким образом, слово родителей окончательное и обсуждению не подлежит». Подобных вопросов было крайне мало, зато в своей позиции мы с мужем всегда были едины. А во всех прочих ситуациях своего мнения детям мы никогда не навязывали. Наше дело было помочь им проанализировать ситуацию, оценить возможные последствия при разных вариантах развития, а окончательный выбор дети совершали самостоятельно. И мы уважали этот выбор, даже если с нашей точки зрения он был далеко не оптимален.
Естественно, такой подход к делу не гарантирует, что в дальнейшем дети будут всегда выбирать только оптимальные решения, но пока что мне очень понравилось, как зрело и ответственно они подошли к выбору профессии и следующего места учебы после окончания школы. Причем выбор этот они тоже совершали самостоятельно, собирая информацию, анализируя учебные программы, перспективы трудоустройства и возможного последующего обучения. Когда шестнадцатилетний сын объяснял нам свой выбор, это был грамотный взрослый анализ, а не просто эмоциональное «хочу вот то и это просто потому, что нравится».
Но если научить ребенка совершать выбор возможно, то уберечь его от страданий не под силу ни одному родителю. Просто потому, что в реальном мире кроме нас и наших детей существует еще множество людей, с которыми детям приходится иметь дело. И это общение может оказаться далеко не гладким и не безоблачным. И даже самый идеальный с нашей точки зрения спутник или спутница жизни может вольно или невольно нанести ребенку серьезную рану, не говоря уже о друзьях, коллегах и педагогах.
Поэтому здесь мне тоже кажется, что важно не оберегать, а учить проживать страдания, воспринимать их как часть жизненного, душевного и духовного опыта. Вопрос ведь не в том, чтобы не страдать вообще, а в том, чтобы переносить выпавшее на долю достойно, воспринимая его как горький, но необходимый урок. И, помимо страданий и переживаний, видеть в жизни все-таки и свет, и радость, а не погружаться в свою беду как в пучину.
И еще один момент мне кажется важным. Почему мы хотим уберечь ребенка от страданий? Только ли ради него самого? Или еще и потому, что нам непереносимо видеть рядом страдающего человека, что мы не умеем разделить его боль, по-настоящему поддержать его, а вместо этого хотим, чтобы он просто прекратил страдать, чтобы не делать больно нам? Только ли альтруистично наше чувство, или в нем притаилась и эгоистичная мысль?
В общем-то, по большому счету если мы желаем ребенку жизни без ошибок и страданий, то мы желаем ему умереть во младенчестве, ибо реальная жизнь полна сложностей и боли. Так чего мы своим детям хотим – жизни или смерти?
Читайте также:
Об ответственности родителей за воспитание детей
