Одоев — поселок городского типа в семидесяти пяти километрах от Тулы. От автобуса берешь такси и через десять, максимум — пятнадцать минут оказываешься возле Анастасова монастыря. Обитель была построена в XVI веке, закрылась в XVIII, утратила всякий вид в XX, возвращена Церкви в XXI (2002 год). Белый храм Рождества Богородицы, несколько таких же белых корпусов, стройка во дворе. Вокруг — бескрайние, пахнущие клевером поля с травой выше человеческого роста.
С 2011 года в Анастасовом монастыре живет архимандрит Анастасий (Швецов-Загарский). Ему 98 лет. Почти 60 из них он прослужил настоятелем православного собора в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Сан-Франциско.
В США он эмигрировал после войны и плена.
Сын расстрелянного в 1938 году вятского священника Владимира Швецова.
«О такой жизни не интервью — книгу надо писать», — размышляю я, сидя на скамеечке возле кельи старца. Сейчас у него гости — духовные чада, тоже из Москвы.
Наконец, они выходят — заплаканная женщина, молодой человек и девушка.
И я очень быстро понимаю, что честолюбивым планам про книгу сбыться не суждено. Я вообще не буду задавать почти никаких вопросов. Он мне все расскажет сам — человек с огромным духовным опытом, старый и мудрый, ни капельки не немощный, который смотрит как бы мимо тебя…
Помни об исповеди
— Вот как ты руки складываешь для благословения? Надо — крестом. И целуешь ты, на самом деле, не руку мою, а Крест Христов.
Проходи, садись. Это у тебя что? Диктофон? Убирай. И фотоаппарат убирай. Ничего страшного, все запомнишь.
Рассказывай про себя. Как зовут? Исповедуешься часто? Перед каждым Причастием — хорошо! Хотя бы в посты надо говеть обязательно! А если сердце требует, приступай к Святым Христовым Тайнам и чаще. Но помни об исповеди! Если есть потребность души, если чувствуешь свои грехи и хочешь себя изменить, исповедоваться можно хоть каждую неделю.
*
У отца Анастасия ясные глаза и тихий голос. Он совсем не похож на «небожителя» — обычный священник, просто с очень большим опытом.
Осуждение и исцеление
Ты как думаешь, почему мы перед Причастием обязательно исповедуемся? Ведь это совсем разные таинства.
А послушай-ка молитву, которую батюшка читает, вынося Чашу. Обязательно должен читать! «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живаго…» — это начало. А помнишь, что в конце? «Да не в суд или во осуждение будет мне причащение Святых Твоих Таин, но во исцеление души и тела. Аминь».
Осуждение — или исцеление? У тебя есть несколько секунд, пока ты слушаешь эту молитву, чтобы понять, осудишься ты или исцелишься, идти тебе или не идти к Чаше.
Отчего мы осуждаемся? Оттого, что идем к Господу с нечистой совестью, не раскаявшимися в своих грехах. Выходит, мы причащаемся всуе, не раскаявшейся душе Таинство не поможет. А это и есть Причащение во осуждение.
*
Интересно, сколько километров текста уже написано и будет написано еще о связи исповеди и Причастия? Сколько священников будут высказывать свои мнения — и такое, как у отца Анастасия, и более «либеральные», и ограничиваться формальными ответами… Вот это рассуждение почти столетнего монаха кажется выстраданным, выплаканным, выгравированным на его сердце. Наверное, только так и можно говорить о Таинствах — если о них записано в твоем сердце…
Безымянных грехов не бывает
Вот идешь ты причащаться, а осталась в душе гниль — утаенный на исповеди грех. Не обязательно специально утаенный — может, просто забыла. Но забыла — значит, не раскаялась, а не раскаялась — значит, грех твой не прощен. Потому что никто, даже Сам Господь, не может тебе простить грех, если ты в нем не раскаялась.
Что есть исповедь? Исповедь — это назвать свой грех. Любой грех имеет свое название. Безымянных их не бывает. Поэтому люди и готовятся к исповеди, многие подолгу сидят, вспоминают свои грехи, записывают, чтобы ничего не забыть. Я тех, кто у меня исповедуется, обязательно прошу принести список грехов.
*
Интересно, ведь это же знание из области психологии — решить проблему можно только проговорив ее, прожив заново и до конца. Все, что мы загоняем внутрь, уходит глубоко в подсознание, во фрейдовское «Оно» — и потом выплескивается в виде неврозов. Изучал ли отец Анастасий Фрейда? Сомневаюсь.
Где найти духовника?
Назовешь ты свои грехи, священник над тобой прочитает разрешительную молитву, а бумагу твою или порвет, или сожжет, или просто тебе вернет — неважно. Важно, что ты ничего не забыла, все назвала, все тебе отпущено.
Для того нам Господь через архиереев и ставит священников. Не думай о том, что сами они исповедуются гораздо реже тебя. Это их дело и их беда — они занятые люди. Служат, совершают требы, окормляют своих чад, строят храмы…
Часто спрашивают: «Где духовника найти?» Странный вопрос. Ты же ходишь в один и тот же храм, исповедуешься одному и тому же священнику. Вот он и есть твой духовник.
Не спеши осуждать священников. Те из них, кто сами исповедуются редко, все свое время тратят на то, чтобы свидетелями присутствовать при твоем покаянии пред Богом.
*
Это одна из самых больших «неофитских» проблем — найти духовника. Вот и едут люди на другой конец света, в дальние монастыри, бегают по храмам. А человек, сам много десятков лет служащий и окормляющий десятки людей, по сути, признает, что ничуть не выше простого приходского священника.
Осуждение
Вообще, осуждение — страшное преступление перед Богом. Кто мы такие, чтобы осуждать своих братьев и сестер?! Никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах — никого не суди. Ты не имеешь права смотреть на чужие грехи. Ты ничего про них не знаешь. Ты не видишь ничьего сердца.
Осуждением ты грешишь не перед людьми только, но пред Богом. Отец Небесный весь суд отдал Сыну — Господу нашему Иисусу Христу. Что ты делаешь, когда осуждаешь брата или сестру: «Он не то сделал, она не то сказала…»? Ты как бы говоришь Ему: «Отойди! Я лучше Тебя знаю, кто чем согрешил».
Господь тебя за это сурово вразумит. Оглянуться не успеешь — сама впадешь в тот же грех, за который посмела осудить другого.
*
На этом месте я лезу в сумку за носовым платком. Не в бровь, а в глаз. Попал батюшка в самую точку. Выйдешь в интернет — осудишь ближнего, написавшего «что-то не то», выйдешь на улицу — осудишь лихача на автомобиле, рассеянную продавщицу, матерящегося подростка… Что ты знаешь об их сердцах?
«Интервью не даю»
Ну, а теперь говори, зачем приехала, о чем поговорить хочешь.
— Батюшка, я о вашей жизни хочу с вами поговорить. О людях, с которыми вы были знакомы. Как вы служили за границей, почему в Россию вернулись…
— Ой, нет, интервью я больше не даю. Я их уже пять раз давал. С интервью я теперь всех домой посылаю.
В Москве, может, тысяча газет — а если ко мне из каждой газеты приедут, что же, мне тысячу раз о себе и о своей жизни рассказывать?
Нет-нет, и не проси. И другим скажи, что больше никому никаких интервью не дам. Вот если совет нужен — это пожалуйста, что смогу, подскажу с Божией помощью.
*
Из-за окошка слышен шум стройки. Хочу спросить, не мешает ли батюшке суета? Может, потому и посылает меня домой, что и так все вокруг отвлекает от главного? Зачем я сюда приехала смущать человека Божьего?
А он, будто почувствовав мое волнение, расплывается в улыбке и терпеливо ждет вопроса. Нет, он меня не гонит. Он просто не хочет говорить о себе.
Прославление святых: торопиться некуда
— Давайте о почитании святых поговорим. Ваш отец, священник Владимир Шевцов, принял мученическую кончину… Он уже прославлен в лике святых?
— Вот видишь, ты и так все обо мне и о моей жизни знаешь!
В Русской Православной Церкви Московского Патриархата он пока не прославлен. По крайней мере, мне о таком решении ничего не известно. В Зарубежной Церкви уже давно прославлен — там это решалось быстрее.
Почему в России прославляют медленно — не знаю. Не нам судить, на то есть священноначалие, комиссия по канонизации святых, Синод. Хочешь, спроси у Патриарха (улыбается).
Торопиться некуда — сейчас уже известно столько новомучеников, что одно перечисление их имен займет несколько минут! Когда Господь пожелает, откроются имена и других подвижников.
*
Я не хочу никого судить. Я стараюсь терпеть. Но ведь правда — почему? Почему не прославлены десятки святых, положивших свои жизни за Христа?
Или это мы не готовы?
По осколкам
Почитать святых — наш святой долг. Как почитать? Начни с того, что изучи их жития. Пока дочитаешь до конца, забудешь, кто был в начале, и начнешь заново.
Я в прошлом году перечитал все «Жития святых» святителя Димитрия Ростовского. Буду перечитывать.
А сколько написано про новомучеников! Читай их жития! Их подвиги обогатили Русскую Церковь в несколько раз!
Подумать только! Восемьдесят лет (период от революционного 1917 года до распада СССР в 1991 составил всего 74 года, но отец Анастасий почему-то несколько раз повторил это число — 80 лет. Возможно, он имел в виду, что смута в России началась еще после революции 1905 года или во время Первой мировой войны, а может быть — что гонения на Церковь реально прекратились уже позже… — М.С.) разрушали Святую Русь. Была она — и нет ее больше.
В каждом уголке России, в каждой епархии теперь нужна помощь. До сих пор мы ничего не восстановили. Мы только бродим по осколкам Святой Руси. Вот и все, что нам от нее осталось.
*
Выхожу из кельи. Пахнет клевером. Белый храм, несколько монастырских корпусов. По-детски улыбаюсь и совсем уж сентиментально хлюпаю носом.
Не так уж мало нам осталось.
