Нюта Федермессер: Писать о необезболенных пациентах надо, пока ситуация не разрешится

Для всех, кто в последнее время следил за темой самоубийств онкобольных, есть два знаковых имени.

Это адмирал Опанасенко, покончивший с собой от того, что не смог видеть, как мучаются его родственники и врач Алевтина Петровна Хориняк, выписавшая трамал лежачей онкобольной с чужого участка и проведшая за это три года под следствием.
Эти люди, а также писавшие о них СМИ сдвинули с места машину российского законодательства. Если бы не они, у нас сегодня не было бы закона Герасименко, который вступит в силу летом, и который я про себя называю «законом Опанасенко». У нас не было бы рабочей комиссии, не было бы ничего, что сегодня потихоньку начало двигаться.

Вскоре после смерти адмирала отец Христофор, священник Первого Московского хосписа сказал чудесную фразу: «Это – не самоубийство. Это самопожертвование». И по-моему, к принятию «закона Герасименко» привела, в том числе, очень грамотна кампания в СМИ. Её участники очень ответственно отнеслись к тому, кому и какие комментарии они дают и не участвовали в шоу «жёлтой» прессы.

Да. Когда умирает онкобольной, у нас начинаются совершенно безобразные обсуждения: а он покончил с собой оттого, что у него болело? Или не болело? А может быть от депрессии? Или он боялся, что заболит? Или системы медицинской помощи? Да, от всех этих разговоров у других больных создаётся сценарий «балкон ближе поликлиники».

Хотя, на самом деле, проблема шире. По сообщениям СМИ, среди сведших счёты с жизнью в последнее время – человек, которому только накануне был поставлен диагноз (и о боли там речи быть не могло) и пациент в многолетней ремиссии. Вероятно, обсуждать надо широкий круг проблем – одиночество больных, труднодоступность помощи.

И всё же, пока есть такая проблема как боль, необезболенные пациенты – писать о ней надо. Надо писать до тех пор. Пока ситуация не разрешится.

Напоминаем, что 19 марта 2015 года порталу «Правмир» пришло предупреждение от Роскомнадзора в связи с новостью о самоубийстве онкобольных. Запрещенными к публикации были признаны описание способов самоубийства (прыжок с высоты и повешение) и причины самоубийства в том числе: «Жена погибшего объяснила, что ее муж страдал от постоянной боли из-за онкологического заболевания и часто говорил, что устал от болезни».