О епископе Стефане (Никитине). Часть 1. «Вот так бы жить и так бы умереть!»
О епископе Стефане (Никитине). Часть 2. Срок – временный, а Бог – постоянный
Через всю жизнь пронес владыка твердость и принципиальность в вопросах веры, честность перед Богом и Церковью. Особенно эти черты проявились в период его священнического и архипастырского служения. Средняя Азия в советские годы стала местом подвигов многих исповедников веры. Пять с половиной лет провел в Ташкентской и Среднеазиатской епархии отец Сергий Никитин. Причём, служить ему довелось в самых трудных обстоятельствах.
Среднеазиатский искус
Рассказывает профессор, доктор геолого-минералогических наук, протоиерей Глеб Каледа (†1994):
— Владыка Гурий (Егоров) имел обыкновение давать искус тем священникам, которые приходили к нему из катакомбных церквей, или после долгих лет перерыва в священническом служении, или молодым ставленникам. Эти искусы-послушания должны были раскрыть духовный облик принятого на священное служение человека и дать ему возможность возрасти духовно в тишине молитвенного действия.
Первым местом служения отца Сергия в Средней Азии стал самый удалённый уголок епархии – город Курган-Тюбе, населённый преимущественно таджиками-мусульманами, имевший небольшое русское население. Рассказывает сотрудник научно-исследовательского отдела Новейшей истории Русской Православной Церкви Свято-Тихоновского гуманитарного университета, клирик храма святителя Николая в Кузнецах, диакон Димитрий Пономаренко:
— В очень отдалённом городке Курган-Тюбе на границе с Афганистаном его предшественником оказался священник, пренебрегавший церковными таинствами, зато «исцелявший» больных детей какими-то ковриками. И как говорят об этом отч ё ты оперуполномоченных по делам Русской Православной Церкви, «гастролировавший с этими своими чудесами по всей Вахшской долине». Отец Сергий, приехав туда, сразу увеличил количество служб, после чего псаломщик и хор взбунтовались, и ему пришлось служить чуть ли не одному во всех качествах. В Курган-Тюбе отец Сергий успел сделать ремонт храма. Поэтому, когда владыка Гурий решил перевести его поближе к центру, ему огорчительно было покидать это место.
Отца Сергия назначили в Самарканд, где ему пришлось примирять разделившийся на две группировки приход. Из воспоминаний отца Сергия того времени известно: больше всего его расстраивало то, что приходилось терпеть от своих, верующих, казалось бы, людей. В одном месте – это псаломщик, не захотевший служить из-за увеличения служб, в другом – «православные», готовые вцепиться друг в друга.
Примирить их отцу Сергию не удалось: он заболел брюшным тифом, и его отправили в Ташкент. Там он служил в кафедральном соборе вместе со своим другом отцом Борисом (Холчевым). Через некоторое время сменился епархиальный архиерей: владыку Гурия назначили в другую епархию, и новый Ташкентский архиерей епископ Ермоген (Голубев) поставил отца Сергия настоятелем молитвенного дома на окраине города. Для отца Сергия это послушание оказалось трудно исполнимым. Состояние его здоровья ухудшилось, он тяжело переносил жару, и когда владыка Гурий (Егоров) пригласил его в Днепропетровскую епархию, отец Сергий согласился.
«Золотое яблочко»
Протоиерей Глеб Каледа:
«Владыка Гурий выписал к себе в Днепропетровскую епархию отца Сергия, где находился небольшой женский монастырь. Этот монастырь нуждался в опытном духовнике, и монахини волновались – кого им назначит владыка. А владыка сказал: «К вам едет опытный, монахолюбивый духовник». Таким духовником оказался отец Сергий Никитин. И монахини полюбили своего духовно опытного, вдумчивого и молитвенного отца. С теплым чувством и глубоким уважением они вспоминали его потом многие-многие годы».
Диакон Димитрий Пономаренко:
— Сам владыка Стефан рассказывал об этом времени «как о золотом яблочке, которое Господь посылает каждому человеку».
Два года в Свято-Тихвинском монастыре, молитва, общение с сёстрами, службы – всё это было мило его сердцу. Не возникало тех проблем, которые приходилось решать постоянно в Средней Азии. Не нужно было, как там, напрямую общаться с уполномоченными.
Здесь, в монастыре, 2 января 1959 года протоиерей Сергий был пострижен архиепископом Гурием в монашество с именем Стефана, в честь преподобного Стефана Махрищского.
Приближались годы страшного хрущёвского гонения на Церковь, и в порядке мероприятий, которые советское правительство намечало в этой связи, Свято-Тихвинский Днепропетровский монастырь был закрыт вскоре после Пасхи 1959 года. Насельницы в один день выдворены из обители. Жившие в Днепропетровске отправились по домам сами, а остальных за счёт монастырских средств снабдили билетами до мест проживания.
На епископской кафедре: «ревностный и крайне религиозный»
Архимандрит Стефан (Никитин) поехал вслед за митрополитом Гурием в Минск, где был назначен клириком Крестового Казанского митрополичьего храма. Пробыл он там недолго: власти отказались его прописывать, приходилось жить на разных квартирах.
Вскоре к митрополиту Гурию в гости наведался архиепископ Ермоген (Голубев), встретил у него отца Стефана, и, будучи в Москве, порекомендовал его Святейшему Патриарху Алексию I как кандидата во епископа.
Так 7 апреля 1960 года архимандрит Стефан (Никитин) был рукоположен в Елоховском соборе в Москве во епископа Можайского, викария Московской епархии.
1960-е годы – это время хрущёвского гонения на Церковь, менее кровопролитного, чем в 20-е – 30-е годы, но не менее болезненного. У верующих отбирались последние храмы. Причём, власти пытались устраивать это руками так называемых «верующих». Владыка Стефан, ставший архиереем в такое сложное время, всеми способами старался облегчить те удары, которые наносили Церкви государственные власти.
К сожалению, тяжёлая болезнь владыки – инсульт, привела к тому, что 9 апреля 1962 года он был освобождён от должности епископа Можайского, и долгое время жизнь его висела на волоске. Но как только его здоровье несколько восстановилось, он был назначен временно управляющим Калужской епархией. Ситуация там, как и по всей стране, была тяжёлой. Тем более, что дольше года из-за болезни правящего архиерея архиепископа Леонида (Лобачёва) епархия оставалась без архиерейского управления.
Вот как описывает деятельность епископа Стефана уполномоченный по Калужской области в своем отчёте за 1962 год в Москву: «В августе месяце 1962 года патриархия прислала временно исполняющего обязанности епископа Стефана (С.А.Никитина) из Московского епархиального управления. Епископ Стефан пытается поддерживать приходящие в упадок общины, укрепить пошатнувшееся влияние Церкви. В первые же дни пребывания в Калуге он с помощью патриархии заполнил вакантные должности в трёх церквях, стремится подбирать «более достойные», крепкие в вере кадры. Знакомых священников из других епархий: Минской, Среднеазиатской, где ранее он работал, приглашает на работу в Калужскую епархию. Епископ Стефан, врач по специальности, ревностный служитель Церкви, крайне религиозный. Этого же требует и от священников. А нерадивых, допускающих нарушения или аморальные поступки, наказывает».
«Вот бы так умереть!»
Здоровье владыки всё ухудшалось. И он, и близкие ему люди хранили в памяти предсказание блаженной Матрёнушки. Вспоминает протоиерей Глеб Каледа:
— История с Матрёнушкой хорошо известна. Она изложена в «Невыдуманных рассказах», которые ходили по рукам, а сейчас уже и опубликованы. Я хотел бы дополнить эту историю несколькими чрезвычайно важными фактами, касающимися непосредственно владыки Стефана. Когда Сергей Алексеевич вошел в ее тёмную избу, он услышал голос: «Проходи, владыка, проходи». А владыкой ведь он не был, был ли он в это время священником – не знаю. Она сказала ему, что он будет владыкой, епископом, но только два года. Поэтому когда состоялась хиротония во епископа владыки Стефана, то близкие с одной стороны радовались за него, а с другой стороны были огорчены, потому что оставалось жить ему только два года».
Поэтому и владыка уже готовил себя к кончине. Рассказывает протоиерей Василий Евдокимов (†1993), бывший прихожанином храма святителя Николая в Клённиках на Маросейке, прошедший ссылки и лагеря, хорошо знавший владыку Стефана по служению в Ташкентской и Среднеазиатской епархии:
«Ну, потом с ним паралич случился. И его решили послать в Калугу. Там он немножко поправился, постоянно служил. И Александре Александровне Семененко он говорил: «Я ведь сейчас готовлюсь служить, читаю правила – как готовлюсь к смерти».
Диакон Дмитрий Пономаренко:
— Осенью у владыки Стефана начались жёстокие боли в сердце, но пока он мог, он служил и работал. Весь Великий пост 1963 года он не посещал церковь: очень плохо себя чувствовал. Служил на Пасху, в четверг на Светлой седмице, затем в Фомино воскресение. Всю последнюю неделю своей жизни вспоминал архиепископа Мелхиседека (Паевского), скончавшегося в храме рядом с престолом, и говорил «вот бы так умереть».
Протоиерей Василий Евдокимов:
— И был такой случай: он готовится к служению. А тётя Катя, старушка, которая была с ним в Самарканде, потом поехала за ним дальше, говорит: «Владыка, да ведь Вы же умрете». «Ну и очень хорошо». Понимаете? И он служил.
В Неделю жен-мироносиц он отслужил литургию и после литургии, чтобы не задерживать духовенство, облачился в мантию и говорил народу проповедь. Рядом с ним иподиакон. И вот владыка покачнулся, тут же иподиакон его поддержал, и он в храме скончался.
Протоиерей Глеб Каледа:
— Смерть его была блаженной, ведь он умер после литургии, причастившись, закончив назидательное слово своей пастве. Блаженная и святая кончина.
Люди и друзья его, которые бывали в маленькой домашней церкви владыки, когда служение совершалось тихо, скромно, почти без людей: по три человека присутствовали, поражались той торжественной службой, которую совершал епископ Стефан с благолепием и красотой архиерейского православного служения, и говорили: «Праведник увенчан в конце жизни славой Господней».
За безотказную помощь в подготовке этих материалов я сердечно благодарю протоиерея Александра Куликова (†2009) и прихожан храма святителя Николая в Клённиках на Маросейке, а также Евгения Лукьянова (†2007), предоставившего свои архивные записи бесед протоиереев Глеба Каледы (†1994) и Василия Евдокимова (†1993). Материал подготовила Александра Никифорова.
Окончание следует…
