Об агрессии и беспомощности

— Конечно же, говорить о гомосексуализме в России и на Западе — совсем разные вещи. В России гомосексуальная культура, по-прежнему, в защите. На Западе она в нападении, а в защите как раз традиционная семья. К примеру, в Испании сейчас подан судебный иск против католического архиепископа Валенсии Антонио Канисареса, который сказал на проповеди о том, что семья нуждается в защите от «голубой империи». В то же время, если кто-то скажет о том, что «гетеросексуальная империя», к примеру, угрожает гомосексуальной культуре, то никому не придет в голову привлекать его к уголовной ответственности. Поэтому контекст в России и на Западе — совершенно разный.

Тем не менее, мне кажется, что наша агрессия, когда речь заходит о гомосексуализме — обратная сторона нашей беспомощности. Речь ведь не о том, чтобы быть “за” или “против”, а том, чтобы человеку помочь. Православная традиция накопила немалый аскетический опыт, но о человеческом гомосексуализме, фактически, ничего не сказано. Католическая церковь лишь несколько десятилетий назад озаботилась тем, как можно оказывать пастырское попечение о людях с гомосексуальным влечением.

Эти документы (к примеру, обращение к епископам кардинала Ратцингера), безусловно, должны быть прочитаны и переосмыслены в свете православной традиции. Кроме того, Католическая церковь была вынуждена признать проблему среди клира и иерархов, клир прикрывающих. Это был болезненный, но очистительный для неё процесс. Мы же еще не начали даже думать о том, в чем может заключаться пастырская помощь человеку, который испытывает тягу к своему полу. Как будто проблемы нет, и этих людей нет, и думать не о чем, а остается лишь глубокомысленно молчать. 

А в чем заключается конкретная пастырская помощь таким людям, кроме того, чтобы сказать “грех” и “нельзя”? Что мы можем им предложить, кроме того, чтобы топать ногами? Ведь это не то, что человек может подавить и преодолеть усилием воли, как наркотики или курение. Не путаем ли мы нравственность с ханжеством? И что мы скажем, если из нашего собственного шкафа выпадет скелет? И вообще — готовы ли мы к спокойному разговору на эту тему, без насилия и оскорблений?

О. Александр Шмеман писал, что «гомосексуализм — только особенно трагическое проявление того «жала в плоть», которое мучит по-разному, но каждого человека». Стоить вспомнить об очевидных вещах — что церковь печется о спасении КАЖДОГО, и мы ставим не систему запретов, построенную на насилии и осуждении, а протягиваем руку помощи КАЖДОМУ. А в чем может состоять эта помощь — об этом нужно говорить.

«Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает?» (Ин. 7.51). Поэтому слова, заключающие обращение: «Мы призываем вас создавать безопасные пространства для диалога: ситуации и места, где люди, имеющие разные взгляды, могут не только выразить свое мнение, но и поделиться своими сомнениями и личными историями» — вполне заслуживают внимания.