Добрый вечер, я Наташа. Последний раз я была на Пасху в Китае, в храме при русском посольстве. Там я впервые почувствовала себя в семье. Я не нашла такого отношения у нас, но очень хочу.
***
Я Антон и я захожу в храм часто. Мне нравится, что теперь у священников есть время для дежурства и можно прийти и поговорить с ними о том, что волнует. Мне кажется, что все изменения в Церкви очень правильны. Но я десять лет не был на исповеди, потому что я не могу выдержать пост.
***
Меня зовут Надя, я не хожу в церковь, но верю в Бога. Я пыталась начать ходить, но мои свечи все время гасят и снимают. И бабушке не по силам в Церковь ходить – очень дорогие свечи, не купить.
***
Это должна была быть жесткая дискуссия об очень маленькой вере в России и о двух церквях – официальной и Христовой — по следам статьи Дмитрия Соколова-Митрича. «Русский репортер» собрал на своей встрече по средам Д. Соколова-Митрича, прот. Алексия Уминского, Владимира Легойду, Сергея Худиева, Андрея Рогозянского, протоиерея Андрея Юревича и многих-многих читателей. По формату официальные лица должны были отстаивать правильность реформ, мудрые священники говорить о проблемах, а светские журналисты задавать жесткие вопросы.
Не получилось.
Это получился разговор о боли. О том, бывают ли близкие людям епископы, о том, что к своему епископу не пробиться, о том, как умерла община при одном храме, о первой исповеди и первых месяцах священства. На третьем часу о. Алексий Уминский, завершая дискуссию, спросил зал:
«Расскажите, чего вы хотите от нас? Нам очень важен взгляд со стороны. Какими вы хотите нас видеть?»
После этого микрофон из зала не отдавали. Люди, в основном молодые, были поражены тем, как близко и ясно может быть то, что говорит священник. Они вставали и говорили про себя.
Вот моя боль.
Вот на этом я сломался.
Вот это мне мешает.
Я не думал, что вы сможете меня понять.
Но я вижу, что вы знаете, о чем мы.
Ответы были и простые, и сложные. Простые – если не венчают без денег, то надо написать об этом в Московскую патриархию. Сложные – о том, можно ли прийти к Богу, не видя отблеска славы Божией на лице ближнего.
Сегодня много говорится о расцерковлении и много проводится встреч с молодежью. Встреч, которые больше похожи на заигрывание. Презентации специально молодежных проектов – сайтов, смс-служб… Много есть дискуссионных клубов. Но их участникам едва ли нужны такие встречи – они сами кому хочешь что хочешь объяснят.
Где встретить тех, кому такие встречи нужны? Вконтакте? На светских сайтах? Повесим объявление о таком клубе – увидят ли его те, кому оно нужно?
Сегодня очень не хватает вот такого разговора – по душам, со священником, который понимает, – о своем разочаровании и обиде.
Не бегом, за три минуты на исповеди в большой очереди.
Не для тех, кто и так уже все знает и готов поймать священника за ошибками в цитатах.
— Я не думала, что такое бывает, но вижу, что меня понимают!
— Я почувствовала, как тогда в Китае, что я в семье…
— Перед исповедью, оказывается, не надо поститься?
А надо совсем немного.
Нам не нужно общество анонимных расцерковленных, формальное и структурированное, с программой, целями и задачами, куда родители бы сдавали в наказание своих нерадивых детей-подростков.
Но очень многим сегодня нужен вот такой разговор. Когда тебя слышат. Когда понимают.
***
Здравствуйте, меня зовут Катя, и я перестала ходить в Церковь. Я не встретила за несколько лет ни одного священника, который бы меня слышал, и с которым бы я могла искренне поговорить по душам.
Читайте также:
