Какой должна быть приходская община — вопрос трудный и дискуссионной. В одним храмах приход — почти семья, в других вряд ли кто знает еще трех прихожан по имени. В одних активно работает касса взаимопомощи, в других постоянной общины не может быть в принципе. Об идеале общины много говорят. Публицист Анна Гальперина размышляет о причинах трудного становления церковного прихода и о том, чем он не должен становиться никогда.
Христианская община – несбыточная мечта православных прихожан последних десяти лет. После возрождения храмов и восстановления какого-то более-менее былого благолепия и внешней красоты стало понятно, что сегодня ничем, кроме успехов «строительной пятилетки», нам похвастаться нечем. Почти нечем. Есть редкие исключения – дружные приходы, успешные православные гимназии, любящие друг друга сомолитвенники. Но их мало. Слишком мало. Настолько мало, что с трудом можно представить себе – а какая она, приходская община? В чем она?
На одной из конференций, во время выступления братьев из кочетковской общины – очень сплоченных и поддерживающих друг друга – прозвучало, что первые христиане ходили по домам новообращенных и проверяли, насколько те «воцерковились» именно в домашней, семейной жизни. Не знаю, правда ли это… И может, кого-то это радует – как же, ведь в первую очередь христианин должен проявить себя именно в отношении к ближним. Но меня – пугает. Мне представляется комсомольская бригада во главе с каким-нибудь Швондером, которая приходит с ревизией и отмечает в специальном бюллетене все «проявления» веры и «отклонения» от нее: сколько раз осудил, кому не помог, на кого накричал и когда, и при каких обстоятельствах. И ведь все это – для нашей же пользы! Чтобы наконец-то поняли, как нужно жить правильно, по-христиански.
Общинная жизнь сегодня невозможна, за редким исключением. И не потому, что христианство стало другим. Нет, просто мы сегодня так еще недалеки от советской партийной организованности, что рефлекторно скатываемся в те, привычные реалии – пишем доносы в дисциплинарную комиссию, сообщаем по месту работы о «моральных нарушениях», готовы бороться за чистоту православия, вразумлять и наставлять даже тогда, когда не просят, и даже особенно в этих случаях – а как же, ведь заблудших нужно просветить, а согрешивших поддержать, чего им валяться, сейчас мы их за руки, за ноги – и вперед, в Царствие Божие.
Нам все понятно. У нас все по полочкам. Непонятно только одно – почему люди не хотят, чтобы мы их «доставили» прямиком к Богу. Видимо, просто ослепли от грехов. Наша община превращается в партячейку особой партии праведников, где место только чистым, правильным и все понявшим. Остальные могут в ней быть либо в статусе «оглашенных», безропотно внимающих нашей премудрости, либо – за церковной оградой, в статусе «нераскаянных грешников». И те, кто не попадает в число партийных и проходящих кандидатский стаж, в итоге уходят. Потому что хочется все-таки «расстаться с комсомолом», возраст-то уже не детский…
А община… Ну что ж, в эпоху индивидуализации – которая, к слову, стала ответом на попытку всех сплотить как килек в бочке – видимо, общины быть и не может. Может быть, надо пройти этот этап – не только взаимооталкивания, но и постижения науки уважения чужой свободы, науки невмешательства в чужую жизнь, науки доверия Богу, который сам, без нашего назойливого участия, ведет человека в Свое Царство.
Читайте также:
- Одиночество в Церкви и церковная община
- Болезни приходской жизни
- Если в общине нет проблем, значит, она умерла
