Сергей Худиев
Общее негодование, которое у нас вызвал запрет нашим параолимпийцам участвовать в Олимпиаде, побуждает задуматься о том, какая реакция была бы уместной.
Профессиональный спорт — это область жесткого соперничества между державами, битва за доминирование и престиж, суррогатная война, и, боюсь, восклицание Пьера де Кубертена «О спорт — ты мир» мало применимо к области деятельности, которая по природе своей является острым соперничеством. Державы должны либо загонять своих спортсменов, доводить ресурсы человеческого организма до крайне нездоровых пределов, либо сходить с дистанции. Теоретически провозглашается «чистое» состязание, благородная борьба по правилам — но сами эти правила пишут и переписывают живые люди со своим гражданством, симпатиями, антипатиями и расчетами. Тут как с разведчиками и шпионами. Пока наши славные ученые и медики заботятся о том, чтобы наши атлеты, при помощи наших лекарств, находились в форме, их подлые врачи-убийцы пичкают своих жуликоватых подопечных допингом.
Возможность определять правила, решать, когда они были нарушены, назначать кару за их нарушение — это огромное конкурентное преимущество. Это напоминает анекдот про то, как медведь с котом сели играть в карты, а медведь и говорит «а кто будет жульничать, того мы будем бить по наглой рыжей морде».
Наши спортивные деятели попытались нейтрализовать это преимущество, тупо нарушая правила — и погорели на этом. На это упирают немногие у нас защитники WADA, которые говорят, что во всем следует обвинить наших спортивных чиновников, которые поощряли организованное употребление допинга. Тут можно отчасти согласиться — и их тоже. Но их действия никак не делают справедливыми принципы коллективной ответственности и презумпции виновности. Если ваш начальник попался на чем-то противозаконном, тащить вас в тюрьму или хотя бы даже поражать в правах на этом основании было бы странным. Какие-то преследования против вас возможны только в случае выявления вашей личной вины. Судебное решение, которое объявляло бы всех подчиненных этого начальника по умолчанию преступниками и вводило бы для них, скажем, запрет на профессию, было бы абсурдным.
Поэтому не стоит удивляться тому, что по мнению многих, ситуация развивалась бы совершенно иначе, если бы политические отношения между Западом и Россией не были такими напряженными.
Если бы не столкновение политических интересов на Украине и в Сирии, скандал не достиг бы такого размаха — или бы вообще не возник.
Но особенно сильную эмоциональную реакцию вызвал запрет нашей параолимпийской сборной. Поддержка людей с ограниченными возможностями виделась как одна из благороднейших черт олимпийского движения, и одним из моральных преимуществ Запада, еще 20 лет назад, как я помню, было то, что на Западе чрезвычайно гуманно относятся к людям с ограниченными возможностями. Удар по параолимпийцам уничтожил этот благостный образ.
Особенно сильное негодование вызвал тот непробиваемо самоправедный вид, с которым было объявлено это решение. Да, напыщенные ханжи бывают везде, но настоящий ханжа, который делает какую-нибудь явную гадость с таким видом, что все должны восхищаться его высочайшими моральными стандартами — это продукт рафинированный, его, как газон, подстригали триста лет.
Сеть наполнилась изъявлениями крайней неприязни к «англосаксам», то есть англоговорящим народам, которых отличают бесконечное лицемерие и всяческие пороки. А вот истребления индейцев мы им, гадам, точно не простим.
Что же, давайте поговорим о пороках. Один из пороков профессионального спорта — то, что в нем состязаются нации, и это почти автоматически приводит к негативным обобщениям. «Все русские — жулики», «все англосаксы — невыносимо лицемерные жулики». Состязательность и агрессия очень легко накладывается на старые добрые трайбалисткие инстинкты. Драки и насилие всегда где-то недалеко от профессионального спорта. Спорт — это возможность почувствовать себя нацией. Как писал один комментатор в сети, обида и гнев, вызванные решением WADA, помогут российской гражданской нации сплотиться. Факт, помогут, общие эмоции сплачивают.
Но это всегда вызывает определенное сужение зрения — «мы» против «них», наша прекрасная нация несправедливо обижена их подлой нацией. Это мышление во-первых, нациями, во вторых — эмоциями. И я боюсь, что мы не можем позволить себе этот тип мышления в мире, набитом ядерным оружием. Впрочем, он в любом случае деструктивен и бесполезен.
Решение по параолимпийцам многие уже успели сравнить с законом Димы Яковлева — и действительно, этические параллели напрашиваются. Там и там политическое противостояние обрушилось на людей, которые просто оказались удобным громоотводом. Американских усыновителей подвергли коллективной ответственности за действия американских сенаторов, а дети, которые могли бы быть усыновлены, пошли просто сопутствующими потерями — как параолимпийцы, которых наказали за всю Россию.
Значит ли закон Димы Яковлева, что русские в целом — моральные уроды? Очевидно, что русских много и они все разные. Более того, люди лично поддержавшие закон, не обязательно моральные уроды — люди очень противоречивы, человек может поддерживать закон, по моему убеждению, вопиюще аморальный, и в то же время усердно служить волонтером в детском доме.
Так и из текущего скандала не следует никаких обобщающих выводов об «англосаксах». Их много и они все разные.
Одна из пагубных особенностей мышления нациями (и эмоциями) в том, что в качестве «типового англосакса» (или вообще, «типового чужого») мы избираем людей, в наибольшей степени нас раздражающих. В качестве наших властителей дум — людей, в наибольшей степени буйных и непримиримых.
«Они» «Запад», «англосаксы в целом» сделали нам гадость — мы должны в ответ тоже сделать им какую-нибудь гадость. Тоже в целом, как общности. Еще не придумали какую, предложения рассматриваются.
Увы, любой конфликт между двумя разными общностями развивается по той же схеме. Их воинственные дураки — это их типичные представители, отражающие всю порочность их сообщества, а наши воинственные дураки — это как раз славные ребята.
Маятник конфликта раскачивается с обеих сторон — причем не по чьей-то обдуманной злой воле, а на волне эмоциональных реакций, за счет людей, которые не рефлексируют, а распространяют.
Температура враждебности на этой планете непрестанно повышается — за счет западных глупцов, которым надо уесть Россию, российских глупцов, которым надо уесть Запад, и еще множества разнообразных глупцов, которым надо отмстить другу другу за свои разнообразные обиды и показать, кто в доме хозяин.
Разумные и ответственные люди будут работать на понижение температуры, пока она не достигла точки воспламенения. Да, те кто принимал решение по параолимпийцам, неумные, неблагородные и не великодушные люди. Это значит, что нам самим придется быть умными, благородными и великодушными.
Не считать обид, не искать мести, прощать, не раскачивать маятник враждебности со своей стороны, искать мира. Великодушное прощение гораздо более свидетельствует о благородстве души, чем желание делать пакости в ответ на пакости или исходить бессильной яростью.
Лучший способ изобличить фальшивую добродетель ханжей — явить подлинную добродетель.
