Сергей Есенин писал о себе: «Я – дудка Божия» О преподобном Серафиме Саровском можно сказать, что он – Труба архангельская. Через поэта в мир входит гармония. Через святого – глас Божий. И этот глас был:
— Радость, моя!
Это слова самого Господа, излетевшие от уст «убогого Серафима». Этими словами Небесный Отец приветствует каждого человека. Но сам человек, как всегда, имеет иное мнение.
«Калу смесихся», «окаляхся», « яко свинья…» «дерзнувший», «раб неключимый», «Яко вран на нырище и яко птица особящася на зде», «Трепещут ми уди, всеми бо сотворих вину: очима взираяй, ушима слышай, языком злая глаголяй, всего себе геенне предаяй».
Предположим, это правда. Тогда зачем Богу такой человек в Царстве Небесном. Мало того, что «раб неключимый», да еще и плакса. Предположим, это неправда, тогда зачем этот фарс?
Нередко на исповеди можно услышать от опытной прихожанки:
— Грешна во всем.
— Убивала?
— Нет.
— Гуляла?
— Нет.
-Что значит «виновата во всем»? Это значит только усвоение «хорошего тона» в лубочном православии.
Покаяние – незаменимая часть духовного роста. Но зацикленность на болезни – тоже болезнь. Более того – это навязывание Богу своей точки зрения. Ведь Бог тоже имеет право на Свое мнение о человеке. Но Его мнение в наших молитвах и духовной культуре учитывается редко. Наверное, потому что не интересно. Поищем его.
Вот, например, о Богородице свидетельствуют ангелы: «Честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим»
Господь в Евангелии называет Своих учеников уже не рабами, а друзьями:
— Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам…. но Я назвал вас друзьями.
Христос сказал это далеко не идеальным на тот момент людям. Он знал, что один из них предаст, другой – отречется, а остальные бросят Его в трудную минуту и разбегутся. Нет сомнения, что точно так же Отец Небесный относится и к нам. Мы для Него и драхма, и овны, и дети и друзья – все те, кто имеет ценность превыше любой ценности мира. Мы — самое дорогое, что есть в этом мире.
В мире есть также те, кого Христос называет волками, гробами покрашенными и козлищами.
Разница только в том, где душа и сердце человека. Как на Голгофе. Два одинаковых разбойника. Один душой устремился к Богу и был принят в объятия. Другой исполнился ненависти. Так и в миру. Дети и друзья — те, кто любит Его. Те, кто, даже находясь в узах греха, все-таки лучшую часть сердца, самую глубинную часть души сберег для Бога.
Еще одна Труба Божия — Иоанн Златоуст. Его шедевр – Огласительное Слово на Пасху. Уникальность этого Слова в том, что в нем почти нет самого Иоанна. Он выдавил самого себя из него и все пространство речи отдал Богу. Он не учит Бога тому, кто есть человек и что Богу надо делать: Судить, казнить грешного человека или простить из-под нахмуренных бровей.
Что мы узнаем о себе из этого Манифеста любви Бога к человеку?
В нем Господь разбирает степени отношения человека к Богу. Эти степени выбирает не сам Творец, а мы сами. Например, хочу быть рабом. Это значит, что служу Богу из страха. Любовь от Него прячу или оставляю себе про запас. Не открываюсь Ему вполне и что-то темню. Ладно. Бог не гордый, и такой Ему по нраву:
— Кто раб благоразумный, — тот пусть, радуясь, войдёт в радость Господа своего. Кто потрудился, постясь, — тот пусть возьмёт ныне динарий.
Далее о тех, кто как услышал Бога и сразу откликнулся:
— Кто пришёл после третьего часа, — пусть с благодарностью празднует.
Менее прилежному человеку иная награда:
— Кто успел придти после шестого часа, — пусть нисколько не беспокоится; ибо ничего не лишится.
Кто замедлил до девятого часа, — пусть приступит, нисколько не сомневаясь, ничего не боясь.
Кто успел придти только в одиннадцатый час, — пусть и тот не страшится за своё промедление.
Мы видим степени благодарности Бога по нисходящей:
— Празднующая благодарность — пусть не беспокоится – не сомневается — не страшится.
Вдумаемся в эти слова полные терпения любящей Личности.
Ибо щедрый Владыка принимает и последнего, как первого; успокаивает пришедшего в одиннадцатый час так же, как и работавшего с первого часа; и последнего милует, и о первом печётся; и тому даёт, и этому дарует; и дела принимает, и намерение приветствует; и деятельности отдаёт честь, и расположение хвалит.
Остановимся на секунду и прочтем еще раз:
— И последняго милует, и первому угождает, и оному дает, и сему дарствует. И дела приемлет, и предложение хвалит.
Если наше сердце не дрогнуло при словах благодарности Господа, собирающего капли нашей любви из пыли. Сколько любовной нежности, смирения и радости Господа в этих затерянных жемчужинах нашей любви к Богу.
Как хорошо, что Христос не такой православный как мы!
Однажды в 80-х годах мы с товарищем пошли на пасхальную службу. И он там впервые услышал эти пламенные слова. А он был в разводе, а со второй женой жил гражданским браком. Он услышал и принял эти слова близко к сердцу. Слезы показались в его глазах, и он устремился к священнику на исповедь. Священник отказал Ему в том, что предлагал Господь в пасхальной безусловной трапезе.
В те же года мы с супругой поехали на Пасху в Ярославскую область, под Борисоглебск. Уже не помню названия этого села: то ли Жемчужниково, толи Серебрянниково. Там священник попросту не допустил нас к причастию, без объявления причин. Зато долго выговаривал Евангелие на французском, английском, немецком, латинском, греческом и иудейском языках. И это в глухой ярославской деревне.
Эти происшествия говорят об узурпации нами милости Божией, присвоении себе Его наследства, а также о том, что мы не поняли сути отношений Бога и человека:
Тем же убо внидите вси в радость Господа своего: и первии и втории, мзду приимите.
Богатии и убозии, друг со другом ликуйте. Воздержници и ленивии, день почтите.
Постившиеся и непостившиеся, возвеселитеся днесь. Трапеза исполнена, насладитеся вси. Телец упитанный, никтоже да изыдет алчай: вси насладитеся пира веры: вси восприимите богатство благости. Никтоже да рыдает убожества, явися бо общее царство.
Никтоже да плачет прегрешений, прощение бо от гроба возсия.
Воздержанные и ленивые – день почтите.
Постившиеся и не постившиеся – веселитеся днесь
Никто не рыдает убожества.
Господь прямо запрещает марать Свой чин и облик в сравнениях со свиньей. Мы можем ругать свои поступки, но не можем глумиться делом рук Господа – нашим естеством и теми дарами, которое вложены в нас. Нельзя глумиться над ядром личности, которая пусть и в пыльном стекле, но отражает образ Бога. Богу не угодно, чтобы мы были непохожими на Него. Мы призваны быть такими, как Он: умными, добрыми и светлыми. Мы должны осознанно стремиться к этому идеалу. Валяясь в грязи, этому не научишься.
Никто не рыдай о своем убожестве, ибо для всех настало Царство! Никто не плачь о своих грехах, потому что из гроба воссияло прощение! Никто не бойся смерти, ибо освободила нас Спасова смерть! Объятый смертью, Он угасил смерть. Сошед во ад, Он пленил ад и огорчил того, кто коснулся Его плоти.
Проблема в том, что мы сами не хотим таких прав от Бога, за которыми следует ответственность. Нам проще заплатить Богу «налог» и уйти в себя, прикинувшись юродивым, с которого нет спроса.
Хотим мы того или не хотим, но Адам похитил мощнейший дар – познания добра и зла. А также всеял в нашу природу отчетливое чувство первенства в тварном мире. Это не замажешь зеленкой, не прижжешь квасцами. Бог принял решение не тянуть человека назад, а, наоборот, помочь ему взлететь вперед.
Когда человечество было в младенчестве, то Господь разговаривал с ним на простом языке: курились горы, ходил по земле огненный столб, расступалось Чермное море, и земля на поле Авирона поглощала наглых людей. Сыпался огонь на Содом и Гоммору, земля покрывалась водой потопа.
Теперь мы выросли. Христос открыл нам все тайны, которые мы только смогли вместить. Мы научились летать, двигаться под водой и убивать миллионы людей.
Всякий родитель взрослых детей знает, что учить ребенка нужно тогда, когда он лежит поперек лавки. Взрослых детей учить бесполезно. С ними надо молчать, делать подарки и стараться умягчить сердца.
Так последние две тысячи лет и поступает Бог. Он ожидает, когда, мы устанем от подарков и милости, и в нас проснется совесть и сострадание.
А мы делаем вид, что до сих пор никаких даров не получали и, как малое дитя, пытаемся обратить на себя внимание придуманными болезнями и грехами. Пытаемся выставить дело спасения уделом единиц людей. Подразумеваем, что никто не спасается, кроме титанов духа, и тем самым выталкиваем Бога из своей жизни. Раз я не спасусь, так и Тебе нечего делать в моей душе. Это устроение отсекает миллионы людей от надежды.
Но Огласительное Слово Иоанна Златоуста свидетельствует о том, что у Бога на нас другие планы. В Его планы входит наша святость для всех. Мы встречаем людей почти святых, наполовину святых, немного святых и изредка святых. И видим, что Бог ценит и песчинку нашей святости.
Почему мы так любим Пасху? Потому что она — свидетельство того, что нас с Богом связывает любовь, лежащая в основании мира. Понимание вселенского значения любви объясняет слова Христа о том, что всякий грех простится, а хула на Духа Святого – нет. Потому что с хулой на Духа отвергается любовь, как мирообразующее начало. Эта хула клевещет на отношения лиц Троицы и на отношения Бога и человека. Такие нападки – как мина под здание Вселенной, созданной Богом. Это действительно очень важное и неприкасаемое основание мира.
Поэтому Христос, уходя на небо, обещал дать Святого Духа – Утешителя. И дал с печатью миропомазания. А взяли ли мы? Не отвергли ли Его, и нет ли в этом хулы?
Но слово Иоанна Златоуста необыкновенно волнует душу неспроста. Мы видим, что это правда. Мы припоминаем, что мы об этом знали, но почему-то забыли. И радость этого открытия больше любой другой радости.
Итак, все — все войдите в радость Господа своего! Трапеза обильна, насладитесь все! Телец упитанный, никто не уходи голодным! Все насладитесь пиром веры, все воспримите богатство благости!
