В Рождество предстоятель РПЦ ответил на вопросы «Комсомолки». Острые и набившие оскомину темы решили пока оставить «за бортом» — праздник все-таки!
В БЛИЖАЙШИЕ ГОДЫ ДЕТДОМОВ СТАНЕТ НАМНОГО МЕНЬШЕ
— Ваше Святейшество, в Рождественском послании Вы призвали россиян усыновлять сирот. Сегодня и Церковь возрождается, и материнский капитал бэби-бум подстегивает, а сирот у нас по-прежнему столько же, как во времена «Республики ШКИД». Знаю, что еще служа в Смоленске, Вы организовали финансовую поддержку семей, которые брали ребят из детдомов к себе на каникулы. Многих потом усыновляли. Может, стоит вынести такой опыт на федеральный уровень? Какова программа Церкви по этому вопросу?
Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН
— За последние 23 года Церковью сделано очень много. Я хотел бы отметить появление большого количества церковных детских домов. Всего в Российской Федерации таких 90, в них проживает 1500 детей. Может быть, в масштабах всей страны это не так много. Но в масштабах Церкви, которая насчитывает очень немного лет своей активной социальной работы, это много. Но было бы еще больше, если бы мы могли получать детей-сирот для наших детских домов. Но нередко мы слышим страшный ответ: «Детей попам не отдадим».
Вот эта внутренняя установка людей, которые всячески препятствуют тому, чтобы детей воспитывали в церковных детских домах, в том числе в монастырях, особенно женских, где монахини отдают нерастраченную любовь своих сердец. Там такая атмосфера, которую не в каждой семье можно увидеть! Нередко полиция, найдя замерзающего на помойке младенца, везет его в такой приют. Поэтому горько нам бывает слышать отказ, когда мы просим передать малышей на воспитание в церковные детдома.
Если говорить о детских домах в целом, то их количество будет сокращаться по всей России, потому что увеличивается процент усыновления. И радует то, что количество усыновленных детей россиянами превышает число усыновленных иностранцами многократно. Думаю, эти цифры будут расти, потому что все больше людей желают принять младенца или отрока на воспитание. При возможном сокращении количества детских домов, а я думаю, что в ближайшие 7-10 лет мы будем свидетелями резкого сокращения количества детских домов, будут оставаться детские дома для инвалидов.
Многие действительно берут к себе в семью неполноценных детей, тем не менее, число таких усыновленных малышей намного меньше, чем число усыновленных здоровых детей. И я вижу в решении именно этой проблемы нишу для церковной деятельности. Мы готовы были бы взять государственный сиротский дом для больных детей под свой покров. Это перспективное направление работы Русской православной церкви.
— Сегодня Вы подписываете соглашения с Минздравом, детским омбудсменом, открываете кризисные центры для будущих мам. Еще один тяжелый фронт работ – борьба с абортами?
— Сегодня у Русской церкви на территории России имеется 50 кризисных центров для молодых мам, для тех, кого удалось отговорить делать аборт. И вот, выходя из родильного дома, они не знают, куда идти. У них нет жилья, финансовой поддержки. Мы организуем такие приюты для молодых мам. Там им помогают войти в жизнь, финансово поддерживают, кроме того, у нас открыт целый ряд центров по консультированию беременных женщин.
Если будущая мама вдруг изъявляет желание прервать беременность, то с ней начинают работать по полной консультанты. И в большинстве случаев помогают сохранить жизнь ребенку. Мы взаимодействуем в этом отношении с госучреждениями, общественными силами. Мы будем всячески это направление развивать. В нашем Марфо-Мариинском центре существует специальная группа людей, которая занимается работой с семьями, решившими взять на воспитание или усыновить ребенка. Родители должны быть подготовлены к этому событию.
Чисто эмоционально человек желает усыновить, а потом, сталкиваясь с трудностями, проходит через кризис, который нередко заканчивается тем, что ребенка снова отдают в детский дом. Вот Церковь занимается, в том числе, и подготовкой родителей к принятию неродных детей в семью.
РОЖДЕСТВО КАК ФАКТОР В БОРЬБЕ ЗА УБЕЖДЕНИЯ
— Как в советские годы отмечали Рождество в вашей семье?
— Мы очень скромно жили. Послевоенные годы в городе Ленинграде, большая семья, жили практически в одной комнате. В Сочельник устанавливали елку, игрушки были совсем не такие, как сейчас. Когда вижу старинные картонные игрушки, украшенные фольгой, сразу вспоминаю детские годы.
Радовались этой очень скромной елке, читали стихи, проводили утренники, приглашали своих знакомых. То, что сейчас происходит публично, тогда чаще всего происходило именно на квартирах. Это очень объединяло людей, это были христианские утренники, мы читали стихи, которые были связаны с прославлением Рождества. В условиях атеистической действительности все это очень сплачивало людей.
Мы действительно нуждались в том, чтобы укреплять друг друга перед лицом внешне неблагоприятных условий жизни – я имею в виду, в первую очередь, атеистическое влияние. Праздник Рождества был очень важным фактором в этой, если хотите, борьбе за свои убеждения.
