Наша мама уехала, а мы остались на море. Мама уехала всего на два дня в Москву на съемки, но переживала так, как будто ей предстояла экспедиция на Северный полюс, а мы как будто тут оставались в пасти бешеного радиоактивного крокодила, возглавляющего международную террористическую организацию.
Я же совершенно не волновался. Я знал, что все будет хорошо. Тем более что кроме меня тут на море с девчонками оставались еще бабушка и няня.
Я вообще не собирался менять своих привычек. Утро я собирался начинать, как всегда, с пробежки и зарядки. Потом собирался вести девчонок купаться в море. Потом – работать весь день за столом на террасе. Потом готовить всем что-нибудь вкусное на ужин. Потом беситься с девчонками. Потом укладывать одну из девчонок спать.
Так, в общем, и получилось. Мы купались, ужинали, бесились…
Однако же, после бешения дернуло меня набрать маму в скайпе. Девочки тем временем спокойно собирали в гостиной титанических размеров пирамиду.
– Вера, Надя! – зачем-то закричал я с террасы. – Тут маму показывают в компьютере, идите скорее.
И они как ломанули! По дороге из гостиной на террасу они издавали дикое гиканье, опрокинули стул, наступили на кота и напрочь вырвали из рамы сетку от комаров, которой затянут был дверной проем.
И первую секунду они были счастливы:
– Мама! Мамочка!
Но на второй секунде они сообразили, что мама в компьютере не настоящая, а виртуальная. А на третьей секунде у них помрачнели лица. А на четвертой секунде уголки их ртов поползли вниз, и выражения их лиц стали несчастными. И на пятой секунде Надя зарыдала:
– Мама! – довольно отчаянно.
И на шестой секунде к Надиным рыданиям присоединилась Вера. Пришлось немедленно прервать в скайпе сеанс связи и растащить девочек по разным комнатам.
Растаскивать и успокаивать Надю досталось няне, а мне досталась Вера. Я обнял ее, посадил на колени и погладил по голове. На террасе было темно. Светился только монитор компьютера. И Вера сказала:
– Жалко, что в компьютере нет дырки.
– Какой дырки? – не понял я.
– Ну, если бы в компьютере была дырка, мы бы с Надей влезли в нее и прилезли бы к маме.
А Надя в другой комнате, успокоившись, подошла к груде высушенного, но еще не разобранного белья, нашла там мамин купальник, мамины трусы и лифчик, скомкала, прижала к груди и сказала:
– Мамочка моя, Олечка моя милая, – да так и пошла бродить по комнатам, прижимая к сердцу материно нижнее белье.
Пришлось устроить построение. Ну, то есть буквально гаркнуть «Выходи строиться!», потому что они видели построение в каком-то мультике и с удовольствием строятся, если гаркнешь.
После построения я объявил отбой, и ночь прошла спокойно.
На следующее утро я отвез девочек на море. На море был шторм. Я устроил Веру и Надю с бабушкой и няней под зонтиком, а сам побежал вдоль кромки воды с тою степенью атлетизма и грации, с которой только способен совершать пробежку сорокапятилетний мужчина.
А вернувшись через час, я обнаружил, что девочки смертельно скучают. Бабушка запретила им купаться по причине шторма. С няней они построили десяток замков из песка, но это за полчаса. А дальше что?
Я подумал вдруг, что вот с мамой у детей есть множество дурацких, казалось бы, развлечений: грудное вскармливание, возня какая-то нежная, называние зверей, которые живут в лесу, перечисление криков, которые издают ослик, козлик, свинка, кошечка, собачка…
Няня и бабушка могут быть внимательны и заботливы, но эти дурацкие и нежные игры почему-то остаются прерогативой мамы.
А папа что? Папа может повести детей на рыбалку, но у меня не было удочки. Папа может играть с детьми в спортивные игры, но кроме гантелей в багажнике машины, у меня не было никакого спортивного снаряда. Папа может поиграть с детьми в прятки, но где же спрячешься на шестикилометровом гладком как блин песчаном пляже?
Мне оставался только шторм. И я сказал:
– Девки, пошли купаться.
– Купаться! Купаться! – орала Надя, когда первая волна сбила ее с ног.
– Купаться! Купаться! – орала Вера, когда вторая волна сбила с ног и ее.
Я выловил обеих, но тут третья волна сбила с ног меня.
Минут каких-нибудь за двадцать мы накувыркались в волнах так, что еще по дороге с моря девочки уснули. Без всякого обеда и душа. И спали все то время, пока я ездил встречать маму в аэропорт.
Фото: Ольга Лавренкова
