Готовиться к поездке на море дети стали месяца за полтора. Вера носилась по квартире, собирала игрушечный чемодан и читала куда-то в окружающее пространство бесконечную лекцию про море, как будто все вокруг люди первый раз в жизни слышат про море, про чемоданы и про самолеты.
– Понимаешь? Мы поедем в Болгарию, понимаешь? – и с этими словами бросала в игрушечный чемодан пару кубиков. – Мы полетим на самолете, на зеленом, понимаешь? – оставляла чемодан и вываливала из комода кучу платьев. – Самолет он так едет быстро-быстро и потом жжжжжжж, – Вера раскидывала руки, изображая взлет. – Потом он взлетает, понимаешь?
Оставив гору кубиков и гору платьев на полу, Вера убегала на кухню. Ей, кажется, срочно надо было поесть, ибо в Болгарию путь долгий.
И вот когда несносная эта Вера убегала, Надя спокойно докладывала чемодан кубиками и платьями доверху, волокла чемодан за собой и приговаривала тихо:
– В Болгалию, в Болгалию, – и так десять раз по коридору туда-сюда.
Наконец настал долгожданный день отъезда. В самолете Вера разместилась у самого иллюминатора, Надя в среднем кресле у мамы на коленях, а я – с краю.
– Он едет быстро-быстро! – заверещала Вера, когда самолет побежал по взлетной полосе.
А Надя не знала, что сказать. Она сидела с каменным выражением лица. У нее было лицо, как у индейского вождя из фильма «Пролетая над гнездом кукушки».
– Он взлетает! – громко ликовала Вера, едва самолет оторвался от земли. – Мне так нравится взлетать!
А Надя сидела молча. Ей, кажется, не нравилось взлетать. Она, кажется, усматривала какой-то подвох в том, что люди летают. Но вида не подавала или решила не сеять панику.
Когда самолет проходил сквозь облака, и немного трясло, Вера орала:
– Ура! Как на качелях!
А Наде, судя по виду ее, совсем не казалось, что тут как на качелях. Качели качаются плавно, и понятно, кто качает. А тут качало рывками и не было понятно, кто.
– Мы летим! – радостно констатировала Вера, когда самолет набрал высоту.
А Надя вздохнула, и вздох ее, кажется, означал: «Ну, ладно, хоть как-то стабилизировалась ситуация. Ничего не попишешь, так теперь и будем тут жить в этой консервной банке между небом и землей».
Тут подоспел самолетный обед, и Надя съела его. Потом послушала немножко, как Вера щебечет про свои впечатления от полета, и съела еще и Верин обед. Потому что Вера питается у нас в основном молоком и шоколадом, а Надя питается мясом, рыбой, макаронами, картошкой, овощами, хлебом, сыром и, если дадут, салом.
Потом самолет стал снижаться, и Вера тревожно спросила:
– Что это?
– Мы снижаемся, – отвечала мама.
– Как же мы снижаемся? Там же облака!
– Ну, мы пролетим сквозь облака и сядем, – увещевала мама успокоительно.
– Нет! – Вера выглядела очень тревожно. – Сквозь облака нельзя! Я боюсь сквозь облака!
Облака приближались. И если бы Вера не была пристегнута к креслу ремнем, то, наверное, убежала бы в туалет или забилась под кресло.
– Я боюсь сквозь облака! – Вера уже почти плакала.
И тут, наконец, Надя высказалась.
– Боюсь, – констатировала она.
Интонация была такая, что вот, дескать, я вам с самого начала говорила, что это дурная затея лететь на самолете. Я вам сразу говорила, а вы тут орали, как прекрасно взлетать, а теперь видите?..
Самолет вошел в облака, Надя зажмурилась и повторила обреченно:
– Боюсь.
Фото: Ольга Лавренкова
