Взрывать родителям мозг – это не просто хулиганить. Это особая техника. Слава Богу, девочки мои никогда не применяют смертоносные свои приемы взрывания мозга, будучи одни со мною или с няней. Взрыв мозга применяется только в присутствии мамы. Без мамы не так интересно.
Если им втемяшивается вдруг прыгать с диким гиканьем на диване – ничего страшного. Надо просто стоять рядом и страховать диван от разрушения. Если им охота подкрасться ко мне спящему и попрыгать у меня на животе – тоже не катастрофа. Надо просто регулярно посещать спортивный зал, это вырабатывает быструю реакцию и формирует мышцы брюшного пресса.
Даже драка – весьма предсказуемый процесс. Надя подкрадывается, бьет Веру пластмассовым ведром по голове, Вера бросается выцарапывать Наде глаза, но промахивается и просто толкает Надю в шею, отчего Надя заваливается назад и бьется затылком о холодильник.
Все предсказуемо. Если видишь, что Надя крадется с пластмассовым ведром к Вере – блокируй холодильник. Чем-нибудь мягким. Например, собой. Все предсказуемо.
Но взрыв мозга – непредсказуем.
Бывают такие моменты, когда сестры, словно бы заранее сговорившись, принимаются за шалости – как бы это сказать? – из разных сфер человеческой деятельности. Шалости не схожие и не противоположные, а совершенно разные по природе. Одной вдруг хочется сладкого, другой хочется направо. Одной хочется острых ощущений, другой хочется петь. Одной – разговоров о смысле жизни, другой – грудного вскармливания.
И эти их разные по природе своей желания попадают в какой-то разрушительный резонанс.
Вот, например, утро. Ничто не предвещает. Мама варит суп. Папа допивает кофе. Вера доедает кашу с молоком. Надя уже все доела, слоняется по кухне, раздумывает, подраться ли с сестрой или попроситься к маме на ручки.
И вдруг Вере приходит в голову мысль. Это всегда видно, когда у Веры – мысль. Вера слезает со стула, бежит в комнату, возвращается с двумя маленькими мячиками, затыкает себе мячиками уши и верещит во всю глотку, потому что интересно же верещать, когда у тебя уши заткнуты мячиками.
Надя вздрагивает и твердо решается попроситься к маме на ручки. А я говорю:
– Вера, не кричи, пожалуйста.
– Почему?
(Все! Я попался! Выхода из череды Вериных «почему» нет. Легче выбраться из Кносского лабиринта).
– Потому что не время кричать. Вот пойдешь гулять в парк, будешь кричать сколько взлезет.
– Почему не время?
– Потому что девять часов.
Надя, тем временем, приволакивает стул, пододвигает к плите, взбирается и оттягивает у мамы на груди майку с целью грудного вскармливания. А мама начиталась модных психологических книжек и думает, что нельзя в таких случаях ребенку отказывать, а надо ребенка отвлечь. И говорит:
– Надюся, давай ты будешь помогать мне варить суп. Смотри, тут капуста нарезана, морковка натерта, бери, помогай.
А Вера продолжает:
– Почему время девять часов?
И я знаю, что лучше всего отвечать на Верины «почему» совершенно всерьез, развернуто и с научных позиций. Тогда на шестом-восьмом вопросе Вера отпустит.
– Потому что, – говорю, – Земля вертится и за ночью наступает утро.
– Почему Земля вертится?
А я понятия не имею, почему Земля вертится. Ну, предположим:
– Потому что Земля очень тяжелая, летит вокруг Солнца и закручивается.
А Надя тем временем стоит на стуле рядом с мамой возле плиты, берет с разделочной доски зубчик чеснока, протягивает маме:
– Мама, на чеснок!
– Спасибо, Надюся, мне пока не надо чеснок.
А Вера вдруг спрашивает:
– Это называется «экскурсия», что Земля летит?
– Почему экскурсия? – теряюсь я. – Нет, не экскурсия.
– Почему не экскурсия?
А Надя говорит:
– Мне чеснок!
И с этими словами разгрызает зубчик чеснока, выпучивает глаза, кричит:
– А-а-а! Гойко! А-а-а! Капком! (В смысле «горько» и «компот».)
– И мне компонт! – орет Вера, хватает тарелку с молоком, оставшимся от каши, пытается пить через край, выливает на себя, на пол.
А Надя пьет компот, стоя на стуле, и выливает компот на стул. Суп кипит, Надя заваливается, мама мечется между Надей и супом, молоко на полу…
Все вышеописанное случается в течение минуты максимум. И это только начало.
Операция «взрыв мозга» никогда не длится у моих девочек менее получаса. В этом режиме нам предстоит продержаться еще двадцать девять минут.
Фото: Ольга Лавренкова
