Предлагаем читателям хронику и итоговый документ международного семинара, посвященного проблеме тоталитарных сект. Эти материалы не содержат основного определения — что же, собственно, такое тоталитарная секта. Хотя в отдельных докладах эта тема затрагивалась (материалы семинара будут опубликованы отдельной книгой), но в основном докладчики пользовались термином как рабочим, не вдаваясь в тонкости определений.
Мы попытались наметить, — пусть предварительно, — общие черты тех религиозных групп, которые объединяются названием «тоталитарные секты».
Читатель должен помнить, что о тоталитарных сектах на семинаре говорили представители 20 Церквей, так что обвинения в нетерпимости православных к иным конфессиям сразу же следует признать несостоятельными; коль скоро то или иное явление называет сектой столь представительное собрание христиан, то уместно предположить, что в этом отражается мнение христианства в целом. Как и участники семинара, редакция не претендует на разрешение вопроса о сектантстве в целом и ограничивается определением только духовного тоталитаризма.
Само слово «секта» — латинского происхождения и связано с глаголом «отсекать» (этимологию от латинского же корня со значением «уводить» следует признать несостоятельной). Следовательно, изначально сектантство — это отделение от того или иного религиозного движения. История Церкви показывает, что сектантство ни к добру, ни к истине не приводит, и слово это всегда употребляется негативно. Такие качества, как нетерпимость, гордость и агрессивность, лишь усиливают общенегативную оценку сектанства, так что это позволяет уже называть сектами и те религиозные группы, которые, собственно говоря, ни от кого не отделялись, а сразу возникли как бы изолированными от того пути, идя которым, человечество стремится найти свою духовную родину.
Мы уже ввели те два понятия, на которых опираются как сами тоталитарные секты, так и отношение к ним Церкви; это понятия отделения и гордыни. Нетрудно вспомнить тому, кто хотя бы в общих чертах знаком со Священной Историей, что первое во вселенной отделение произошло именно по причине гордыни, и называем мы его отпадением. Первым от Бога отпал сатана, и именно в этом смысле допустимо говорить о сатанической сущности тоталитарных сект, пусть они даже оперируют понятиями добра и справедливости.
Но известно также, что древний грех гордыни и поныне грозит каждой душе, что «мать всех грехов» подстерегает всякую человеческую душу и что борьба с ней — это начало и конец любой духовной практики. Необходимо помнить, что духовный тоталитаризм может поразить любого человека независимо от его конфессиональной принадлежности, что его семена могут прорасти в любой религиозной общине. Поэтому не осуждение было главной целью семинара, а предупреждение. В самом деле, необходимо предупредить, что ряд религиозных течений ничего общего с христианством не имеет, о чем призван свидетельствовать всякий, исповедующий распятого и воскресшего Христа;
необходимо предупредить, что только в Церкви может найти мир и спасение потерявшаяся и отчаявшаяся душа;
необходимо предупредить, что только следование Писанию и Преданию выявляет опасности духовной гордыни и лечит от нее;
необходимо предупредить, что тот, кто утратил духовную бодрость и бдительность, подвергается опасности заражения, а если эту опасность недооценивают, то статус тоталитарной секты может грозить и приходу, и объединению приходов;
необходимо предупредить, наконец, что большинство сектантов — для Церкви не враги (даже если сами они так считают), а потерявшиеся дети, и Мать всегда рада их возвращению.
Обратившись к понятию тоталитаризма, заметим, что в общем смысле тоталитаризм есть попытка унифицировать всю многогранность человеческой природы и все многообразие проявлений ее в обществе; упростить, перестроить, подчинить одной руководящей идее, исходящей не из познания, но из некоей «теории», достаточно умозрительной. Тоталитаризм отличается от деспотизма тем, что второй подчиняет, первый — порабощает. Не следует смешивать тоталитаризм духовный и политический; хотя слово здесь одно (и корни явления общие), но проявления разные; кроме того, духовный тоталитаризм более широк в том смысле, что желает поработить не только человека, но и Бога, заставить Его служить себе.
Так как же проявляется духовный тоталитаризм — следствие гордыни?
Прежде всего вспомним о том явлении, которое докладчики —— может быть, стилистически не слишком удачно — называют духовным элитизмом. Оно включает в себя не только превозношение над всеми инаковерующими, не только убежденность в том, что все, «кроме нас», неизбежно погибнут, но и радость по этому поводу. А так как каждая тоталитарная секта провозглашает, что нашла единственно правильный путь богопознания, что никто не понимает Бога, кроме нее, и что Бог поручил ей поведать о Нем миру, то остается только удивляться — каков же тот бог, которому она служит и который радуется гибели большинства людей? Церковь же Христова чтит Бога, заповедавшего Своим ученикам нести Благую Весть всем народам, претерпевшего смерть, чтобы спасти мир.
Далее, всякая тоталитарная секта оперирует неким тайным учением, которое от непосвященных скрыто, а посвящаемым приоткрывается постепенно, и обычно главные его моменты сообщаются только тогда, когда для обращаемого пути назад уже отрезаны. Заметим, что для большинства современных тоталитарных сект стержневой пункт их «тайны» — отречение в той или иной форме от Христа. Между тем учение Церкви открыто любому, а сами ее таинства — всякому, кто желает участвовать в них, руководствуясь ее учением; сведения же о них доступны всем, — другое дело, могут ли они быть постигнуты неверующими…
Жители Москвы и других городов на собственном горьком опыте убедились, насколько настойчиво осуществляется агитация за вступление в секту, которую недаром называют вербовкой: активисты заговаривают с людьми на улицах, ходят по квартирам… Впрочем, разумные люди, прежде чем куда-то войти, обязательно должны выяснить, смогут ли они выйти, и если да, то как? Вот с этим в тоталитарных сектах плохо: выхода завербованным не оставляют. Мало того, что сектантская инициация предусматривает публично засвидетельствованные поступки, совершив которые (возможно, под тем или иным давлением), человек поневоле чувствует, что возврата для него нет, — он должен, например, оскорбить мать или других родных, осудить Христа, отречься от христианских ценностей, иногда — совершить некий жестокий поступок. К тому же всякого, проявившего «слабость», начинают преследовать, уговаривать, устрашать, стараются ни на минуту не оставлять его без контроля, грозят, если он уйдет, всяческими бедами и вечной гибелью… Между тем всякий, считающий себя принадлежащим к Церкви, знает, что каждая минута, отданная греху и слабости, отдаляет его от Церкви и нужны его постоянные, добровольные личные усилия и любовь, чтобы вновь и вновь свидетельствовать свою верность. Пожалуй, в этом моменте сродство религиозного и общественно-политического тоталитаризма выступает с наибольшей степенью достоверности.
Для тоталитарных сект характерно и то, что может быть названо псевдорелигиозной направленностью; это не голосовное обвинение, а обоснованное определение. Религия в собственном смысле слова означает связь человека с единым и личностным Богом, причем все учение говорит о сущности Бога и о зависящем от нее характере этой связи. В секте же по мере посвященности выясняется, что все собственно религиозное в ее учении, сколь бы примитивным оно ни было, властно вытесняется служением отнюдь не Богу, а интересам организации, которые всецело определяются интересами ее лидера. Связь с Богом заменяется на преданность человеку; если же «учитель» считает должным пребывать в тайне, то преданность, причитающуюся ему, следует выказывать тем, кто действует от его имени.
Лидеры же тоталитарных сект объединяются одной нехитрой идеей: все они противопоставляют себя Христу, каждый легко указывает на «ошибки» и «просчеты» Сына Божия и берется все исправить. Здесь замыкается круг: что еще может двигать этими людьми, если не самая черная гордыня. Исключение здесь — сатанисты, которых этот грех низверг еще глубже; они желают сотрясти мир «до основанья».
…Знакомясь с материалами семинара, сосредоточимся на сострадании тем, кто по неведению (таких большинство) или по слабости, или, наконец, из любопытства связал свою земную и вечную судьбу с обманом. Но ни на минуту не забудем, что знание наше несовершенно, а слабость велика, гордыня же наша остается при нас и грозит нам самим впадением в тот же духовный тоталитаризм.
