Постное
«Достаточно просто прийти в храм в эти особые дни, просто стоять и просто слушать. Не надо выдавливать из себя слёзы, раскачивать воображение или нервы. Просто – стой, просто – слушай. И услышишь голос человека, который каялся по-настоящему». Архимандрит Савва (Мажуко) продолжает писать письма читателям «Правмира», рассказывая о невероятной красоте и смысле Великого поста.
Архимандрит Савва (Мажуко). Фото Ефим Эрихман

Архимандрит Савва (Мажуко). Фото: Ефим Эрихман

Самое трудное – говорить о том, что настолько прекрасно, что скажет само за себя. Сердце, живая и трепетная струна первой недели поста – Великий канон преподобного Андрея Критского. Это так красиво и так подлинно, что к нему ничего не прибавишь.

В церкви многолюдно, но тихо и мирно. Осторожный шепот. Полумрак. Только свечи и лампады – нет доверия электричеству. В простой монашеской мантии – старой, черной – выходил наш покойный владыка, крестился, кашлял и начинал читать. Как читал этот человек! Есть люди с какой-то естественной богобоязненностью, неделанной, натуральной, и она во всем – в голосе, в походке, в поднятии глаз. Глубокий и отечески нежный баритон читал древний канон, будто только что написанный, читал, словно он и есть автор этих строк, читал о себе, с трудом скрывая трепет предстояния перед Богом.

Если пишешь о Великом каноне, надо приводить отрывки, выдержки, сильные строки. А мне не хочется. Потому что богослужебный текст по-настоящему живет только там – в пространстве и времени церковной службы.

Покаянный канон – это событие, неповторимое и очень личное, текст, который раскрывается, словно цветок, в свою пору, в свое время, очень краткое, но насыщенное смыслами.

Автор этого канона, преподобный Андрей Критский, жил очень давно – в восьмом веке. Жил в далекой стране, говорил на другом языке и умер, так и не узнав, что где-то на севере будут жить люди, которые вспомнят его с благодарной нежностью. Хотя святой Андрей и был известным поэтом, свой самый знаменитый канон он писал для себя, на старости лет, как автобиографию, как лебединую песнь. Скорее всего, он бы сильно удивился, услыхав, что его молитву читают Великим постом, отведя для нее особые дни. В древности этот канон пели только на пятой неделе поста. Одни уставы предписывали совершать его в воскресенье, другие в четверг, третьи советовали разбить на несколько частей и растянуть на четыре дня. Тогда этот канон слушали утром, сейчас – по вечерам. Раньше – только на четвертой неделе, теперь – первые четыре дня первой седмицы.

Канон состоит из девяти песен. Его украсили текстами других авторов: знаменитые ирмосы «Помощник и покровитель» писал не преподобный Андрей, а трогательный кондак «Душе моя, восстани, что спиши» был создан за два столетия до рождения святого Андрея. Представьте, даже для преподобного он был древностью. Его сочинил другой святой – Роман Сладкопевец. Этот кондак наши предки пели только на пятой неделе, но, видно, так он был им дорог, что позже перенесли и на первую.

Почему этот канон так для нас важен?

Есть много причин. Выделю ту, что важна лично для меня: Великий канон – свидетель реальности покаяния. Здесь требуется пояснение.

Фото: patriarchia.ru

Фото: patriarchia.ru

Школьником я прочел «Древний патерик», удивительную книгу о жизни египетских монахов. Была там и история одной девушки, которая так усердно помогала монастырям, что стала нищей, пустив все свое наследство на благотворительность. Чтобы как-то выжить, она стала блудницей, сделавшись из богобоязненной девочки циничной прожигательницей жизни.

Монахи чувствовали свою вину перед ней и отправили к ней старца Иоанна Колова, чтобы он убедил ее переменить греховную жизнь. Она приняла старца с вызывающим бесстыдством, бравируя роскошью, всем своим видом показывая, что вот она-то живет по-настоящему, в полную силу.

Старец скромно сел на скамеечку, посмотрел на девушку и начал горько плакать. Она погасила свой нервный смех. Затихла. Смотрела растерянно, что-то порывалась сделать, сказать и, наконец, спросила:

– О чем ты плачешь, отец?

– Дьявол смеется тебе в лицо.

Девушка ничего не ответила. Задумалась. А потом сама начала плакать.

– Отец, есть ли покаяние?

Старец встал, молча позвал ее за собой. И девушка пошла за ним, не оставив никаких распоряжений, ничего не сказав слугам, не взяв ни еды, ни одежды. Отец Иоанн вел ее в женский монастырь. Но повесть рассказывает, что девушка до монастыря не дошла, она умерла в пустыне, и старец видел, как душа ее возносилась ангелами на небо.

Таких историй немало, но эту я запомнил не из-за сюжета, хотя очень сочувствовал девушке и даже немного сердился на монахов.

Главное в этой истории – вопрос девушки: «Отец, есть ли покаяние?» – очень современный вопрос.

Люди, отравленные психологией и беллетристикой, мы спрашиваем: то, что называют покаянием – не есть ли только игра воображения, стройные комплексы, навязывание вины, уродство характера? Будем честны: есть и такое, мы это видим каждый день, порой стоя перед зеркалом. Лицемеры, ханжи, параноики, неудачники, многоуровневый самообман – это так удобно выдавать за христианство, что, кажется, и нет никакого христианства, и духовная жизнь – не более чем плод воспаленного мозга религиозного фанатика.

Но есть канон преподобного Андрея – памятник подлинного покаяния, в котором все настоящее, который свидетельствует: покаяние – не истерика, не игра нервов и воображения. Чтобы убедиться в этом, не нужно многого. Достаточно просто прийти в храм в эти особые дни, просто стоять и просто слушать. Не надо выдавливать из себя слёзы, раскачивать воображение или нервы. Просто – стой, просто – слушай. И услышишь голос человека, который каялся по-настоящему. И сегодня ты берешь у него урок.

Фото: tatarstan-mitropolia.ru

Фото: tatarstan-mitropolia.ru

Первый урок постного богомыслия таков: прежде мысли о Боге помысли себя перед Богом. С великого канона начинается период знакомства с самим собой – кто я, созерцающий, дерзающий спрашивать Бога о том, что Он сделал? Если ты готов к созерцанию тайны Креста, если ты дерзаешь поднять глаза на Распятого и Воскресшего, будь готов к тому, что пережил пророк Исаия. Ему явился Бог, и первое, что вырвалось из груди пророка, были слова покаяния: «И я сказал: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, – и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа» (Ис. 6:5).

На вопрос «кто я?» мы отвечаем долгих шесть недель поста, чтобы на Страстной у нас были силы спросить: «Кто Он?»

Покаяние – это работа, кропотливый, ежедневный интеллектуальный труд, умное усилие, очень трудное освобождение от иллюзий, болезненная работа над ошибками.

Покаяние – борьба за реальность. А если борьба, значит – больно, опасно, трудно.

Покаяние – занятие для зрелых людей и вместе с тем труд, который делает человека зрелым. Самый последний итог покаяния – научиться принимать себя, увидеть себя настоящим, таким, каков я есть. Не только принять себя настоящим, но и сделать себя настоящим, отказавшись от любой фальши и вранья.

Какой же я на самом деле? Я тот, каким вижу себя стоящим перед Богом. Мой подлинный лик – тот, который обращен к Богу, в котором отражается Бог. Не прячу своего лица и не прячусь от своего лица. Канон святого Андрея – лучшее опровержение тех, кто видит в покаянии лишь лицемерие и позу.

Если есть канон Андрея Критского – есть покаяние.

Поскольку вы здесь...
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Лучшие материалы
Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее!
Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.