Борьба с византийским наследием стала основой государственной политики этого периода. В ее поддержке объединились баварцы и представители западномыслящей интеллигенции. Храмы теперь повсеместно строились в неоклассическом стиле, а в иконописи наблюдалось стремление к западным образцам. Даже на Афоне некоторые монахи следуя так называемой «русской манере» занимались копированием испанских и итальянских прототипов нанося их на уникальные византийские фрески.
После освобождения Греции от османского владычества первым президентом нового государства стал опытнейший дипломат и политик (в прошлом министр иностранных дел Российской империи) Иоаннис Каподистрия (1776-1831). Честный человек, горячо любящий свою Родину он пожертвовал все свое имущество на нужды национально-освободительного восстания и посвятил свою жизнь служению Отечеству. На новом посту Каподистрия попытался провести реформы и консолидировать разобщенное общество, но столкнулся с яростным сопротивлением могущественных проанглийских и профранцузских кланов. Подозревая президента в связях с Россией, они постарались раскачать ситуацию и организовали небольшие восстания на островах Идра и Порос. После провала попытки организации крупных протестных акций против власти, при поддержке анлийского и французского послов в Греции была спланирована операция по устранению Каподистрии. 27 сентября 1831 г. он был убит на ступенях церкви святого Спиридона Тримифунского в тогдашней столице Эллады городе Навплио.
Устранение Каподистрии означало утрату последней возможности чтобы греки сами возглавили собственное государство, вели самостоятельную политику внутри страны и определяли ее внешнеполитические ориентиры. Кроме того это стало и поражением традиционалистов (к числу которых несомненно относился и Каподистрия). К управлению страной вскоре пришли чуждые ей люди (в большистве своем иноверцы), далекие от православной традиции и с пренебрежением относившиеся к духовному наследию Византии.
7 мая 1832 Франция, Россия и Англия приняли совместное решение о провозглашении королем Греции сына баварского короля Людовика Оттона (Отто) Вительсбаха. Начавшийся период «Баварократии», продлился до 1862 года и принес Греческой Церкви много бед и горя.
Королю Оттону на момент его назначения было всего 16 лет. По вероисповеданию он был католик и вероятно отец готовил его к принятию сана. По пути в Грецию будущий правитель посетил Рим за советом и благословением Римского папы.
Для управления страной была назначена регентская комиссия из трех человек, до достижения Оттоном совершеннолетия. Церковью, образованием и правосудием в этой комиссии стал заведовать Георг-Людвиг Маурер (протестант, сын пастора). Два других регента были соответственно протестантом и католиком.
В стране установилась абсолютная монархия. Все греки имевшие отношения к Каподистрии или подозреваемые в связях с Россией были удалены со всех государственных постов и вытеснены из сферы образования. Подавлялось любое инакомыслие, а богословское образование было полностью переориентировано на западные схоластические модели.
Реформы Оттона были поддержаны постоянными оппонентами православных традиционалистов – новогреческими Просветителями. Они же с восторгом встретили анти-византийскую программу нового правительства. Ее кульминацией стало физическое искоренение ромейского культурного и духовного наследия. Только для строительства нового громадного кафедрального собора в Афинах было разрушено 72 уникальных церкви византийского и поствизантийского периода. На собранные от продажи участков деньги велось строительство, а части разрушенных церквей использовались в качестве строительных материалов.
Борьба с византийским наследием (во всех смыслах этого слова) стала основой государственной политики этого периода. В ее поддержке объединились баварцы и представители западномыслящей интеллигенции. На открытии храма святого Константина, построенного в неоклассическом стиле архитектором Кавтандзоглу, автор проекта собора произнес пламенную речь о необходимости борьбы с пережитками византийской архитектуры и живописи и возращения к древнегреческому идеалу красоты. Храмы теперь повсеместно строились в неоклассическом стиле, а в иконописи наблюдалось стремление к западным образцам. Даже на Афоне некоторые монахи следуя так называемой «русской манере» занимались копированием испанских и итальянских прототипов нанося их на уникальные византийские фрески.
В этом контексте вполне органично смотрелась государственная кампания по отделению Элладской Церкви от Вселенского патриархата. После освобождения страны действительно возникла двусмысленная ситуация: епископы назначались в Константинополе, оттуда же в Элладу приходило Святое миро. Кроме того, Вселенский патриарх под давлением Порты и чтобы избежать геноцида греческого населения Малой Азии произнес анафему на участников греческого восстания 1821 года.
Однако, несмотря на перечисленные факторы, греки в подавляющем большинстве по-прежнему не хотели автокефалии и воспринимали Константинополь как духовный центр своего народа.
Король и поддержавшие его новогреческие Просветители относился к Церкви как к политическому, а не духовному институту и ратовали за установление синодальной системы церковного управления. Стремление к автокефалии было также обусловлено желанием, чтобы государство обрело европейский облик и вид по всем параметрам: от образования до правосудия, от архитектуры до науки. Так появляется идея «национальной Церкви» — Церкви как политического механизма, причем механизма подчиненного государству. Кроме того Церкви современной, “европейской”, свободной от “православных предрассудков” и “ретроградства”.
15 марта 1833 г. королевским указом с целью решения накопившихся в религиозной сфере проблем была созвана «Церковная Комиссия», состоявшая из семи человек: четырех мирян и трех епископов. Председательствовал в ней крупный политик Спиридон Трикупис, а его заместителем был лидер новогреческих Просветителей Феоклит Фармакидис. В первый же день без консультаций с Константинопольским патриархом было принято антиканоничное решение о подчинении Элладской Церкви королю и ее независимости от любой другой Поместной Церкви.
В итоговом документе комиссии фигурировали странные для Православной Церкви представления:
– Все Православный Церкви должны быть независимы друг от друга. Их объединяют только единые догматы.
– Церковь должна подчиняться политическому руководству страны.
– Очернялось монашество, описывавшееся как собрание отсталых людей, одержимых страшными пороками.
– Составители документа иронизировали над греками. Их привязанностью к посту, молитве, отказу от работы в дни церковных торжеств.
В июле того же года в городе Навплио были собраны греческие епископы, под давлением подписавшие предложенную им хартию. Вскоре после этого был опубликован королевский указ, в соответствии с которым Синод теперь состоял из 5 членов назначаемых королем, а все его решения обретали силу только в случае согласия высшей светской власти. Интересно, что текст этого указа практически полностью повторял соответствующий документ об организации церкви в Баварии. Хотя один из его авторов регент Маурер указывал, что за основу был взят другой прототип – русская синодальная система Петра I.
После указа об автокефалии Эладской Церкви последовало множество других канонических нарушений: было сокращено число епископов, а при вступлении на кафедру их обязали приносить клятву на верность королю.
Следующий удар регентская комиссия и Оттон нанесли по главной опоре традиционного сознания – православному монашеству. Первоначально было принято решение о закрытии всех обителей, где проживало менее трех насельников и конфискации их земель. Следующий указ предусматривал ликвидацию монастырей, населенных менее чем шестью иноками, росстриг монахов не достигших сорокалетнего возраста и удаление из монастырей всех послушников. Также было принято решение о национализации монастырских земель, предметов культа, икон, книг, мебели и всех ценных предметов.
Начались насильственные действия: вооруженные отряды врывались в православные обители, удаляли их насельников и начинали разграбление. Сбивали иконы со стен, врывались в алтари, забирая оттуда все что попадалось им под руку и вместе сваливали в кучу в середине храма. Там происходил отбор: ценные вещи переписывались, а остальные сжигались. Затем монастырь опечатывался, а монахи оставались фактически выброшенными на улицу.
Из 563 монастырей (545 мужских и 18 женских обителей) было разграблено 412. Причем насилию подверглись и насельники больших монастырей, формально не подпадавшие под действие королевского указа. В ситуации вседозволенности мало кто заботился о соблюдении закона. Сумма попавшая в казну после продажи конфискованных ценностей была смехотворна, большинство средств было разворовано.
Католических обителей подобные меры не коснулись, а уцелевшие православные монастыри впредь вынуждены были платить значительные налоги и оказались в управлении местного политического руководства.
Протест запуганного епископата не был существенным. Только два епископа Иоанникий и Герасим выступили с открытой критикой короля и вынуждены были бежать в Константинополь. Несколько авторитетных клириков, противников новых реформ, были изгнаны из страны или запрещены в служении.
Куда большими были протесты в народной среде. «Они оскорбили нашу веру и церкви, разрушили наши монастыри… каждый день нас грабят», говорилось в одной из прокламаций получивших повсеместное распространение. В поддержку и защиту Православия в этот период создавались десятки тайных организаций (Феникс, Филортодоксальное общество, Большое братство).
В такой обстановке вооруженные выступления против властей были неизбежны, они продолжались двадцать лет с момента объявления автокефалии и закрытия монастырей.
Вытесненные из Афин и главных монастырских центров традиционалисты рассредоточились по разным епархиям, что дало им возможность донести свою проповедь духовного возрождения и возврата к святоотеческим идеалам до народа. Опытнейшие духовники и старцы рассеялись по епархиям и островам Эгейского моря, принося и туда закваску духовного возрождения. Лишенные доступа к сфере принятия государственных решений и образованию традиционалисты сумели сохранить традиционные ценности и воспитать выдающихся ученников, продолживших их дело и передавших православные ценности следующему поколению греков. Плоды их деятельности мы и сегодня можем видеть в жизни Элладской Церкви. К их числу относятся: погруженность мирян в исихастскую традицию, расцвет старчества и монашества второй половины XX века, возврат к византийской музыке и иконописи, возвращение популярности творений Святых отцов и интереса к православному Преданию, освобождения богословия из западного плена.
Среди главных оппонентов баварского правления выделяется фигура Христофороса Панагиотопулоса или Папулакоса (1770-1861) – без преувеличения, одного из самых харизматических деятелей новогреческой истории. Он родился в деревне Арбуна в провинции Калаврита. Не получил никакого образования и, будучи мирянином, работал продавцом животных. Папулакос стал монахом уже в зрелом возрасте, в разные годы подвизался в знаменитой обители Мегало Спилео и небольшой келье, собственноручно построенной им неподалеку от родного селения.
Более двадцати лет Христофор вел отшельниескую, подвижническую жизнь. В этот период он овладел чтением, письмом, ознакомился с творениями Святых Отцов. Ему было уже почти восемьдесят лет, когда он принял решение стать проповедником и путешествовать по селениям пелопонесской области Ахаиа.
Молва о новом учителе распространилась мгновенно. Папулакос обладал уникальной способностью своим словом увлекать толпу. Люди могли слушать его часами, нисколько не уставая. Христофор говорил на языке своих малограмотных слушателей, с использованием множества просторечных выражений, но его слова были исполнены боли и сострадания, предлагали ответ на насущные вопросы и проблемы людей.
Папулакос, у которого не было никакого имущества кроме его рясы, призывал всех к взаимопомощи и участию в делах друг друга. Проповедовал покаяние, пост, молитву, почитание воскресного дня. Особенно он обрушивался на главный бич Пелопонесса — скотокрадство. Сила его слова была такова, что даже официальные власти и полиция признали, что то, чего они многие годы безуспешно добивались сами, удалось достичь простому монаху (скотокрадство практически сошло на нет). Папулакос выступал против срезания деревьев и вместе со своими учениками посадил множество зеленных насаждений многие из которых сохранились до нашего времени.
Видя, что творится в Отечестве, Христофор не мог избежать обсуждения наболевших вопросов современности. Он выступал против автокефалии, упразднения традиционных митрополий (оставившей народ без пастырей), закрытия монастырей, исключения изучения Октоиха и Псалтири из школьной программы. За всем этими антиправославными мерами, по мнению Папулакоса, стояли европейцы, Синод, и Просветители.
В своих проповедях Христофор отрицал новую форму государственного и церковного устройства, игнорирующую многовековой греческий опыт и православную традицию. Он призывал слушателей отказываться от клятвы на Священном Писании в судах, «так как Евангелие отрицает клятвы как таковые». Евангельский закон он ставил выше указов короля: «Этот закон написали четыре евангелиста, семь вселенских и одиннадцать поместных соборов, одиннадцать миллионов мучеников».
Христофор выступает с критикой клира, новой системы среднего и высшего образования и самого короля. Он призывает священников не поминать на службах Оттона и его супругу королеву Амалию.
Через одного депутата он передает королю послание-петицию, написанную простым, естественным для Папулакоса языком: «У нас тоже есть своя вера, ваше величество, 1830 лет, я имею в виду, что в период с 30 по 1852 г. мы ее потеряли…». Далее он перечислят свои требования, говоря, что хочет, чтобы все вернулось к тому, как было заповедано Святыми отцами.
Популярность Папулакоса росла с каждым днем, что не могло не вызвать гнев правительства и Синода. Первый раз он попадал в темницу спустя три года после начала своей миссионерской деятельности. Опасаясь народного гнева, Синод не предпринял против него никаких мер и отдал проповедника на суд местного епископа. Тот оправдал его при условии, что он ограничит свою деятельность только рамками одной епархии.
Однако спустя всего шесть месяцев, Папулакос начал проповедовать по всему Пелопоннесу и достиг города Каламата. Послушать его стекались тысячи людей со всех концов Греции. Они проводили бессонные ночи, чтобы пообщаться с ним всего несколько минут.
Синод требовал его приезда в Афины, но Христофор не только отказался ему подчиниться, но даже перенес свою деятельность за пределы Пелопоннеса. В апреле 1852 Священный Синод своим решением запретил его проповедь и требовал у министерства внутренних дел исполнить это распоряжение. В области, где проповедовал Папулакос, чтобы «минимизировать ущерб от его деятельности», были посланы официальные проповедники. Но народ вообще не проявил к ним какого-либо интереса.
24 Апреля король издал указ о взятии Папулакоса под стражу. В Пелопоннес были направлены армейские части и даже военный флот. Несмотря на это, Христофор продолжал свою проповедь. Его сопровождал епископ Макарий, множество священников и более 500 крестьян, днем и ночью охранявших проповедника. Когда для его задержания были направлены дополнительные силы, с Папулакосом рядом стало находиться более пяти тысяч человек. Все вместе они составили обращение королю с требованием реабилитировать православную традицию и отказаться от антицерковных реформ.
Путешествия Папулакоса продолжались, несмотря на то, что против него теперь действовала вся полиция и армия и даже королевский корвет «Амалия».
Молва о готовящемся задержании Папулакоса привела в ярость даже жителей Беотии, где он никогда не проповедовал. На народную любовь к прповеднику власти ответили репрессиями: обысками, арестами, закрытием монастырей.
Папулакос был схвачен лишь после предательства одного из своих ближайших соратников, заманившем его в ловушку, где он был схвачен переодетыми в монахов полицейскими и военными. Это случилось на рассвете 21 июня 1852 г. В тюрьме под усиленной охраной он пробыл вплоть до января 1854 г. Cвою жизнь проповедник закончил семилетней ссылкой на острове Андрос в монастыре Панахранту. Скончался Папулакос 18 января 1861 г. Его имя стало легендой и символом борьбы за Православную традицию.
Христофор прославлен как месночтимый святой, а документы на его официальную канонизацию находятся в Константинопольском патриархате. У мощей Папулакоса, которые находятся на его родине в Пелопонесском селении Арбуна, происходит множество чудес и исцелений.
